Андрей Дашков - Змееныш

• Название: Змееныш
• Автор: Андрей Дашков
• Жанр: Фэнтези

Это – мир, где города лежат в руинах, а дикие варвары правят выжженными, растерзанными землями. Это – мир, где люди, постигшие таинства Превращений, способны существовать не в одном, а во множестве тел… Мир, где злое колдовство оборотней обращает детей в безжалостных убийц, владеющих тайнами черной магии, а странные карлики выращивают в алхимических колбах мудрых гомункулусов. Это – мир, по которому бредет, подчиняясь неотвратимости своей тайной, высокой миссии, человек. Человек, коему надлежит снова и снова сражаться с безжалостными прислужниками Тьмы, изменяющей все и вся на своем пути. Но на этот раз ему придется нелегко. Ибо враг его, несущий в себе все могущество зла, все темные тайны жестокой магии чернокнижников-оборотней, – его родной сын, искалеченный, озлобленный силой Мрака…

---

– Поэтому ты спал с мечом в руке? – В ее словах был оттенок горечи.

В ответ он лишь пожал плечами, как будто только сейчас вспомнил про мрачное оружие, разделившее пополам супружеское ложе.

– Я могу выйти отсюда?

Он рассмеялся, как будто все плохое и впрямь осталось позади.

– Конечно. Я познакомлю тебя с моим отцом. Он уже видел тебя ночью.

Сегейла была удивлена.

Люгер блаженно улыбался, потому что ласковый луч солнца коснулся его лица, словно теплое дыхание любви.

– В доме были враги, – медленно проговорил он. – Кто-то обезвредил их. Возможно, мой отец. До последнего времени я считал его мертвым. Это все, что я сейчас знаю. Позже постараюсь выяснить остальное…

Он понимал, что этого недостаточно. Во всяком случае, сам он не удовлетворился бы подобным «объяснением». Но женщины гораздо терпеливее мужчин. Сегейла молча встала и, не глядя на него, направилась к двери.

И прекрасное солнечное утро вдруг показалось Стервятнику серым, холодным и пустым.

* * *

Уже на лестнице Люгер понял, что сегодня вряд ли станет добиваться ответов на свои вопросы. Каким-то образом он, считавший себя в высшей степени независимым одиночкой, поддался неизъяснимому влиянию старика. Слот вспомнил давний сон, снившийся ему в этом самом доме еще до поездки в Фирдан. Встреча с человеком в черном… Разговор о гомункулусе и спор о том, можно ли доверять снам…

Теперь Люгер готов был поверить в тайные символы сновидений. Монах Без Лица… Существо, ставшее местной легендой… Неужели старик скрывался в окрестных лесах на протяжении целых тридцати лет? А если действительно скрывался, то от кого? Или во имя чего? Ради неприкосновенности поместья? Слишком наивно было бы думать так. Никто не приносит бессмысленных и неоправданных жертв – разве что фанатики и безумцы. Люгер-старший не был похож ни на тех, ни на других. И надо признать, для мертвеца он неплохо справлялся со своим делом. Тем более что Хоммус все же успел натворить достаточно бед, прежде чем умер…

Но вдруг старик опять исчезнет? На год, на два или еще на тридцать лет?.. Во всяком случае, у Слота появилось предчувствие, что не увидит его в ближайшее время, и это было как-то связано с Сегейлой. Старик говорил что-то насчет младенца, которому лучше бы не рождаться на свет. Черви поселились внутри благоухающего плода. Люгера терзали сомнения в том, что ему вообще когда-нибудь удастся упорядочить мрачный хаос своей жизни, но он не мог поделиться этим ни с кем. Особенно с принцессой.

Тридцать лет… Стервятник не рассчитывал прожить так долго. Он совершал на своем веку слишком много превращений. Неужели Люгер-старший снова канет в небытие – для всех, но не для сына? Исчезнет, чтобы оберегать своего неразумного отпрыска от неизвестного зла? Причем оберегать, совершая редкие вылазки из недоступного живым места, которое находится где-то в сумерках между мирами… Похоже на старинные сказки о Хранителях, но не более того. Стервятник знал, что правда, как всегда, окажется куда грязнее. И куда болезненнее…

Подмостки, на которых разыгралась ночная драма, открылись ему теперь при свете дня, но на душе у него не стало светлее. Напротив, темная тайна засела в сознании, словно зловещий зародыш будущего.

Как и следовало ожидать, старик исчез. В зале не было никаких признаков его недавнего присутствия. Сегейла, медленно спустившаяся по лестнице вслед за Люгером, выглядела немного разочарованной. Точнее сказать, обманутой. Слот понимал, что, если так пойдет и дальше, он может вскоре потерять ее безграничное доверие.

Впрочем, он все же вздохнул свободнее, когда увидел, что Гелла Ганглети тоже куда-то пропала. А вот кормилица лежала на полу в той же позе, в какой он оставил ее ночью. Наклонившись, он дотронулся до ее шеи. Старая женщина уже почти остыла…

И снова Люгер почувствовал нечто вроде благодарности к умершим за их деликатность, избавившую его от существенных неудобств. Ведь жить под одной крышей с полубезумной старухой, униженной и до смерти запуганной Хоммусом или кем-то другим, действительно было бы невыносимо.

Сегейла беззвучно плакала у него за спиной. Он не видел ее лица, но каждая слезинка казалась ему каплей расплавленного свинца, обжигающей мозг. Он ощущал боль любимой женщины, как свою собственную. Все, что он подарил ей, это дни печалей, ночи ужаса и дом смерти. И кроме того – ребенка, который вместо радости материнства вселял в нее смутный страх уже сейчас, живя в утробе…

Люгер молча поднял мертвую старуху, оказавшуюся удивительно легкой.

Он отнес ее на маленькое старое кладбище, расположенное возле северной границы парка и леса, где издавна хоронили слуг, и еще до полудня выкопал могилу.

Вдвоем с Сегейлой они недолго постояли перед холмиком рыхлой влажной земли, в которую Слот воткнул наспех сколоченный Знак Спасителя. Именно тогда Стервятник окончательно убедился в том, что магия Земмура все-таки изменила его. Оборотни отняли у него часть человеческой сути, отобрали ее, будто отрезали кусок сердца. Если бы не Сегейла, он превратился бы в чудовище… Прошлое казалось ему искаженным и зыбким, а многое уже подернулось туманом забвения. Он похоронил женщину, вскормившую его вместо матери, но не испытывал настоящего горя, потому что по воле какого-то безжалостного и непостижимого хозяина судеб стал видеть людей в совершенно ином свете.

…Солнце висело над сонным парком. Не было слышно пения птиц. Природа оцепенела в ожидании… Стервятника вдруг объяло жуткое чувство. Совершенные им ошибки были непоправимы; расплата будет ужасной; грядущая катастрофа неизбежна. Ему открылось, что мистерия продолжается – несмотря на гибель Фруат-Гойма. Только теперь он остался почти безоружным, зло напялило новую маску, истинного лица врага он не увидит никогда, а Сегейла находилась рядом лишь затем, чтобы при случае послужить причиной новых страданий.

Что-то вот-вот должно было произойти. И произошло тем же вечером. Это были преждевременные роды.

Люгеру предстояло сыграть весьма обременительную роль повивальной бабки.

* * *

Во второй половине дня он занялся сожжением вещей, принадлежавших Хоммусу и Ганглети, а также изучением запасов пищи и вина. Оказалось, что длительное пребывание «гостей» нанесло погребам поместья значительный урон, хотя о ближайшем будущем Люгер мог не беспокоиться.

Вынужденный взять на себя плебейскую работу вроде уборки спальни, облюбованной Верчедом и его любовницей, Стервятник решил нанять прислугу. Однако ясно было, что найти в окрестных деревнях новую служанку трудно, если вообще возможно. Поместье Люгеров и раньше пользовалось дурной славой, а появление Монаха Без Лица, кабана-убийцы и парочки безумцев, шатающихся по ночам в чем мать родила, наверняка надолго отбило охоту у местных жителей приближаться к проклятому дому. Пожалуй, ни один человек в здравом рассудке не сунется сюда по своей воле – ни за какие посулы.

Но дальше – больше. С наступлением сумерек у Сегейлы начались схватки. Это повергло Стервятника в некоторую озабоченность, а когда он понял, что роды будут тяжелыми, то и вовсе растерялся. До возвращения в поместье Слот рассчитывал на старую кормилицу, которой уже приходилось быть повивальной бабкой, но теперь она кормила червей. Если ехать в ближайшую деревню, он потеряет не меньше часа, и гораздо больше времени уйдет на то, чтобы найти лекаря в Элизенваре. В любом случае Люгер не мог оставить роженицу без присмотра даже на несколько минут.

Пока Сегейла еще могла связно говорить, она рассказала ему все, что знала сама. Впервые в жизни у него мелко дрожали руки… Ближе к ночи, когда из-за деревьев взлетел Глаз Дьявола, схватки усилились. В жарком пламени свечей взмокшее от пота лицо Сегейлы блестело, будто стекло.

Люгер не знал, что делать, чтобы облегчить ее боль. Но ему повезло, и серьезное вмешательство не понадобилось. Принцесса разродилась самостоятельно, как рожают самки животных, забиваясь в свои темные норы и пещеры. Стервятника изводили ее стоны и крики, казавшиеся нескончаемыми, однако он не слышал голоса ребенка. А тот уже появился на свет, доставив своему папаше несколько неприятных минут – первых и далеко не последних.

На головке младенца обнаружилась поросль очень коротких волос, по большей части светлых, но при этом узкая черная полоска пролегла ото лба к темени. Личико младенца было сморщеным и уродливым, а тело показалось Люгеру чересчур крупным для новорожденного. Внешне это был здоровый человеческий ребенок, хотя из-за его размеров матери пришлось помучиться. Мальчик. Сын.

Люгер осознал, что теперь у него появился наследник. Однако тот все еще не издавал ни звука. Ужасное опасение, что младенец мог родиться мертвым, вскоре рассеялось. Стервятник глядел на него не отрываясь, пока не убедился в том, что ребенок дышит.