Марина Серова - Посланница небес

• Название: Посланница небес
• Автор: Марина Серова
• Жанр: Детектив

Странные пошли времена. Профессиональные охранники оберегают жизнь служителей церкви. Да-да! Знаменитая Евгения Охотникова нанялась в секьюрити к батюшке. Правда, и батюшка попался довольно необычный. Отец Василий — бывший спецназовец, но постоять за себя не может. Он, видите ли, с некоторых пор избрал позицию непротивления злу насилием. А на самого, между прочим, было совершено уже три покушения! Охотникова решила разобраться с врагами священника, только она и не предполагала, что в стенах храма ее поджидает гораздо больше опасностей, чем за его пределами…

---

К лицу жаркой волною прилила кровь.

— Отец Василий, поймите, все, чем я пользуюсь при защите клиента, стоит денег, и немалых, тот же бензин для машины, за день столько, бывает, наездишь. — Я говорила, а он лишь молча смотрел на меня печальными глазами, кивая. — Подслушка от тысячи до нескольких десятков тысяч, — продолжала я и, не выдержав его взгляда, попросила: — Не смотрите на меня так. Я просто физически не могу позволить работать забесплатно. Я с голода умру.

— Знаете, как сказано в Библии по этому поводу? — медленно произнес отец Василий. — Это Иисус Христос сказал: «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создателя мира, ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и напоили; был странником, и вы приняли Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне. Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих, то сделали Мне». Иными словами, находясь среди людей, Евгения, которым вы протянули руку помощи, вы не умрете с голоду, и каждый нормальный человек окажет вам помощь, если вы в ней будете нуждаться. Жажда помогать ближнему заложена Богом в каждом, так как это одно из проявлений любви. В настоящее время многие просто подавляют в себе это под гнетом общества, где проявление добродетелей считается слабостью. Но если человека подтолкнуть…

— Все, я согласна, — прервала я его. — Вы выиграли. Я помогу вам, однако без денег это будет намного труднее и опаснее.

— Я не играл с вами, Евгения, — спокойно возразил отец Василий. — А согласились вы потому, что в душе очень хороший человек и интуитивно чувствуете, где правда, а где ложь. Вы же не прошли мимо, когда увидели, что на меня напали. Могли ведь просто вызвать по телефону милицию и идти дальше. Вместо этого вы рисковали жизнью ради совершенно незнакомого человека.

— Милиция бы не успела, — ответила я, насупившись. — Да и не так уж я и жизнью-то рисковала.

— Не умаляйте своих заслуг, — покачал головой отец Василий. — Ложная скромность тоже порок.

— Вот такая я порочная, и подумайте, стоит ли со мной связываться, — пробормотала я, понимая, что крупно влипла. Никогда, даже в страшном сне, я не думала, что стану работать забесплатно.

— Кстати, о пороках. Евгения Максимовна, когда была ваша последняя евхаристия? — спросил отец Василий неожиданно.

— Как вы сказали, евхаристия? — переспросила я, не решаясь соврать. — Дайте-ка подумать. Евхаристия, евхаристия… Понимаете, я так много работаю и не могу делать это так часто, как хотелось бы. Было бы время, я бы каждый день…

— Евхаристия — это таинство причастия, — пояснил отец Василий на всякий случай. — Когда вы это делали в последний раз, месяц назад, год назад или два года?

— Да никогда, — со стыдом призналась я.

— Вы что, некрещеная? — воскликнул отец Василий.

— Нет, меня мама окрестила в детстве, — ответила я.

Отец Василий воздел глаза к небу и перекрестился, потом произнес:

— Значит, в детстве один раз было. Советую прийти в храм завтра на литургию исповедоваться и причаститься, а затем я вас благословлю на выполнение миссии. Каждое дело следует начинать с благословения. И на будущее знайте, причащаться надо как можно чаще, на каждый пост, а если возникают препятствия этому, то хотя бы не реже одного раза в год.

— Хорошо, ясно, — кивнула я, ничего не обещая. — Меня вот несколько беспокоит исповедь. Я служила в разведывательно-диверсионном подразделении КГБ и давала кучу подписок о неразглашении. Сейчас своим клиентам я тоже обещала сохранять обстоятельства дел в тайне и не нарушу своего обещания. Так о чем мне тогда рассказывать на исповеди?

— О чем и я рассказывал в свое время, приехав из Чечни, — ответил отец Василий. — Главное, признать свои грехи, осознать свою виновность перед Господом. И пообещать, что, исправив свою жизнь и примирившись с людьми, вы будете надеяться на милосердие Божие. Вы, Евгения, ведь покинули свое подразделение и стали, по сути говоря, помогать людям. Пусть пока методы ваши не совсем богоугодные, но вы же стараетесь не причинять людям напрасных страданий. Бог видит ваше усердие. Крестик носите, Евгения?

— Нет, что-то не получается, цепочка все время рвется, — пожаловалась я и обреченно призналась, что потеряла крестик в одной из драк, когда меня сбросили с пристани в воду. Новый купить по сию пору не удосужилась.

Отец Василий только успевал осуждающе кивать головой:

— Плохо, Евгения, очень плохо, что у вас даже креста нет. Однако не тревожьтесь, мы это быстро поправим. С завтрашнего дня у вас начнется новая, наполненная Его светом жизнь. Я сам это познал, когда пришел в храм к Богу.

— Хорошо бы, — поддакнула я.

Мы условились встретиться завтра, перед утренней службой, чтобы я успела исповедоваться, а позже, во время литургии причаститься. Вечером мне было велено ни есть, ни пить (так называемый евхаристический пост), и с непонятной радостью я согласилась. Не знаю, повлияло бы на это решение знание того, что тетя Мила напекла пирогов, или нет, но дома меня ждал неприятный сюрприз — эти самые пироги.

Запах я почувствовала еще в коридоре, и по спине побежали мурашки от осознания произошедшего. Какая чудовищная несправедливость! Первый раз в жизни решила попоститься, и на тебе.

— Женя, привет! Я испекла твои любимые яблочные пироги! — выскочила из кухни тетя Мила. — Как у тебя дела?

— Пока не вошла, были терпимо, — буркнула я, снимая туфли.

В моей голове в этот момент крутилась бесконечно повторяющаяся фраза: «У меня железная воля. У меня железная воля. Да не совратят меня яблочные пироги».

— Ой, Женя, ты не представляешь. Пироги удались невероятно. Я попробовала кусочек и не поверила себе, — улыбаясь, сообщила тетя. — Тесто такое воздушное, мягкое. Так и тает во рту. А начинка — это невозможно описать! Надо попробовать. Я сейчас тебе отрежу кусочек.

— Нет, — выдохнула я.

Из прихожей, мимо обалдевшей тети, я пробежала в свою комнату, упала на постель и зарылась лицом в мягкое пушистое покрывало.

Тетя зашла в комнату следом и с тревогой спросила:

— Женя, ты не заболела? Раньше ты бы никогда не отказалась от пирогов. Я ведь не только с яблоками испекла, но и с малиной, смородиной, вишней. Знаешь, как с мороженой вишней мучилась: косточки вынимала, она вся раскисла, я туда крахмала добавила с сахаром, потом дрожала, что пирог потечет в духовке, но получилось отменно.

— Уходи, — простонала я в покрывало, закрывая уши ладонями.

Тетя присела на край кровати, заботливо склонилась надо мной, отняла от ушей руки и спросила:

— Ну, что случилось, Женя? Расскажи мне, а то у меня сейчас сердце разорвется. Клиент отказался платить, да?

— Нет, он заплатил, я даже нашла нового клиента и согласилась на контракт, он священник, — сказала я дрогнувшим голосом, подняв на тетю глаза.

— Священник! — Тетины брови удивленно подались вверх. — У них что, тоже бывают какие-то проблемы? Я думала, они только молятся целыми днями. Этот, наверное, сказочно богат, и кто-то ему позавидовал.

— Нет, он не богат, — возразила я сквозь зубы. — Я ухитрилась найти бедного священника, он даже не может заплатить мне за работу.

— Не может быть! — изумилась тетя Мила. — Ты что же, будешь работать бесплатно?

— Да, он меня попросил, и я не смогла отказать, — буркнула я и села рядом с тетей. — Понимаешь, мне показалось, что, если я не соглашусь, его точно пристукнут. Он выбрал путь непротивления насилию. Ему какие-то подонки нож к горлу, а он рассуждает вместо того, чтобы врезать. Раньше, прикинь, этот священник был спецназовцем, служил в Чечне.

— Думаю, что ты поступила правильно, — серьезно сказала тетя, погладив меня по голове. — Всех денег не заработаешь. Если человеку нужна помощь и ты можешь ему помочь, то надо сделать это. Если он бедный, значит, подлинный. А то вон как некоторые, только карманы набивать — утопают в золоте. Ты из-за денег расстроилась?

— Нет, прошлый клиент хорошо заплатил, можно легко перетерпеть, дело в другом, — ответила я и рассказала про предстоящее причастие. — Я обещала ему поститься. А если я обещаю, то выполняю свои обещания, не могу иначе. Ты же, тетя, вечно, как наготовишь вкуснятины. Обычно я спокойно отношусь к еде, но сегодня магнитная буря, что ли. От одного запаха слюнки текут. Ничего, и не такое терпела, справлюсь.

— Это все потому, что нельзя, — осмыслив, сказала тетя. — Я пойду, уберу пироги в шкаф и закрою кухню, чтобы ты не мучилась.

Когда она ушла, я встала, переоделась в спортивное трико, майку и, проделав комплекс дыхательных упражнений, перешла к отжиманиям, сначала на кулаках, потом на пальцах, а в заключение — на внешних сторонах ладоней. Пять подходов по сто раз здорово отвлекли меня от мыслей о еде. Да, с тетей голодать одно мучение. То ли дело тренировки кандидатов в «Сигму» — отобрали после выпуска студенток, выбросили в пустыню, и голодай сколько душе угодно. Воды кругом ни капли. За полярным кругом тоже голодать нетрудно. Животных минимум, под рукой только ягель, а он аппетит не очень пробуждает. А как мы голодали на каменистом атолле в океане! Была буря, как-то пытались собрать дождевую воду, пришлось выжимать ее из одежды. Только на третий день удалось подбить камнем случайно залетевшую чайку. Пробовали ловить рыбу. Когда у некоторых из кандидатов начала ехать крыша, нас все же забрали оттуда.