Людмила Алексеева - История инакомыслия в СССР

• Название: История инакомыслия в СССР
• Автор: Людмила Алексеева
• Издательство: Издательство Весть
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1992
• ISBN: 5-89942-250-3

Издательство Весть, 1992 г. ISBN 5-89942-250-3 352 стр.

---

Ежемесячно собираемые деньги давали возможность посылать в лагеря продуктовые посылки и бандероли, теплые вещи, письменные принадлежности, книги и даже деньги (конечно, тайными путями), на которые политзаключенные могли улучшить свое питание, платя втридорога вольным сотрудникам лагерного производства за проносимое в лагерь продовольствие. Покупка продуктов и вещей для посылок, доставание нужных книг были простейшим и безопаснейшим видом проявления сочувствия инакомыслящим. Делали это не только активные правозащитники, но и далекие от движения люди. Круг участвующих время от времени в помощи политзаключенным таким способом был довольно широким. Более вовлеченные постоянно занимались отправкой посылок и бандеролей - из-за трудностей доставания продуктов и несовершенства сферы обслуживания это очень трудоемкая, отнимающая много времени работа. Несколько уже был круг людей, совмещавших отправку посылок с писанием писем в лагеря. Обычно каждый такой человек имел своего подопечного (или подопечных). Были случаи, когда переписка с политзаключенным после его освобождения завершалась браком.

Кроме оплаты посылок и бандеролей, на собранные деньги выписывались газеты и журналы для каждого лагеря, оплачивались услуги адвокатов, а также поездки родственников на свидания и покупались продукты для этих свиданий.

В 1970 г. были резко ужесточены правила почтовых отправлений в лагеря, и политзаключенные почти полностью лишились продуктов питания с воли (с тех пор можно получать лишь 4-килограммовую посылку в год после половины установленного приговором срока наказания, да и то каждый раз требуется разрешение лагерного начальства, которое часто в этом отказывает). Осталась единственная возможность подкармливать политзэков - передавать им деньги, но контроль стал намного жестче, и этот канал помощи тоже очень сократился. Тогда же, в 1970 г., был наложен запрет на книжные посылки от родственников и друзей. С тех пор заключенные могут заказывать книги только в книжных магазинах, а там почти нет хороших книг.

Правозащитникам не удалось добиться улучшения условий содержания политзаключенных. Более того, режим ужесточился именно в связи с потугами прекратить помощь политзаключенным от людей, озабоченных их судьбой. Но благодаря поддержке с воли политзэки перестали чувствовать себя забытыми, упрятанными в безвестность, а для многих из них это горше физических страданий.

Кроме помощи политзаключенным, с 1968 г. были случаи покупки домов для ссыльных на время ссылки. Позднее, с 1969 г., отдельно был создан фонд помощи детям политзаключенных. Этот фонд существовал на средства от домашних благотворительных концертов и т.п. пожертвований. Оба эти фонда - для самих политзэков и для их семей - то расширяясь, то сокращаясь, просуществовали до 1976 г., когда стал действовать основанный А. Солженицыным Русский фонд помощи политзаключенным, и средства стали поступать в основном из-за рубежа.

Открытые выступления. В 1968 г., кроме протестов против ресталинизации и в связи с «процессом четырех» (стр. 206), многочисленные протесты вызвало советское вторжение в Чехословакию.

Наиболее распространенным способом таких протестов был отказ проголосовать в поддержку этой акции на собраниях и митингах, проводившихся по всей стране. Таких случаев было много. Как правило, за этот скромный протест увольняли с работы.

Наиболее известным выступлением в защиту Чехословакии была демонстрация 25 августа 1968 г. на Красной площади в Москве. Лариса Богораз, Павел Литвинов, Константин Бабицкий, Наталья Горбаневская, Виктор Файнберг, Вадим Делоне и Владимир Дремлюга сели на парапет у Лобного места и развернули лозунги: «Да здравствует свободная и независимая Чехословакия!» - на чешском языке и остальные - на русском: «Позор оккупантам!», «Руки прочь от ЧССР!», «За вашу и нашу свободу!». Почти немедленно к ним бросились сотрудники КГБ в штатском: они дежурили на Красной площади, ожидая выезда из Кремля чехословацкой делегации. У демонстрантов вырвали лозунги. Хотя они не сопротивлялись, их избили и затолкали в машины. [62] Суд состоялся в октябре. Двоих отправили в лагерь, троих - в ссылку, одного - в психбольницу. Наталью Горбаневскую, у которой был грудной ребенок, отпустили. Об этой демонстрации узнали в СССР и во всем мире, узнал народ Чехословакии. [63]

Многие считают демонстрацию 25 августа единственным выступлением против оккупации Чехословакии в СССР. На самом деле протесты были и в Москве, и в Ленинграде, и в русской провинции, и в нерусских республиках.

Еще до оккупации, 26 июля 1968 г. Анатолий Марченко послал в «Правду» и в пражскую газету «Руде Право» открытое письмо с осуждением кампании клеветы на Чехословакию и угроз ей. [64] 29 июля Марченко был арестован и вскоре осужден по сфабрикованному обвинению в «нарушении паспортного режима» на год лагерей. [65]

29 июля пятеро коммунистов - П. Григоренко, А. Костерин, В. Павлинчук, С. Писарев и И. Яхимович посетили посольство Чехословакии и передали послу письмо с одобрением нового курса КПЧ и с осуждением советского давления на Чехословакию. [66]

В ночь с 21 на 22 августа в Москве были разбросаны листовки с протестом против оккупации Чехословакии. [67]

В один из первых дней после вторжения выпускник физического факультета МГУ Владимир Карасев повесил в вестибюле университета плакат с осуждением оккупации и стал собирать подписи под соответствующим заявлением. Успели подписаться лишь четверо, когда примчались работники охраны университета. Они избили Карасева и потащили его в милицию. Оттуда его отправили в психбольницу. Карасев освободился через три месяца. За это время он был исключен из университета и лишен права на жительство в Москве. Ему пришлось устроиться кочегаром на подмосковной фабрике. [68]

24 августа в Москве на Октябрьской площади какой-то человек выкрикнул лозунг против вторжения и был избит неизвестными в штатском; его втолкнули в дежурившую тут же машину и увезли. [69]

В день самосожжения Яна Палаха (25 января 1969 г.) две студентки вышли на площадь Маяковского с лозунгами: «Вечная память Яну Палаху» и «Свободу Чехословакии!». Они простояли 12 минут. Около них собрались люди. Подошла группа молодежи. Они назвали себя дружинниками, хотя повязок на них не было. Отобрав и разорвав плакаты, дружинники посоветовались между собой, что делать с девушками, - и отпустили их. [70]

Весной 1969 г. 23-летний Валерий Луканин из подмосковного города Рошаль выставил в окне своей квартиры плакат с протестом против пребывания советских войск в Чехословакии. Его отправили в психиатрическую больницу. Он освободился оттуда через 10 лет - в 1978 г. [71] 1

После демонстраций против советского вторжения в Чехословакию в Москве проводились демонстрации участников различных национальных движений (еврейского и немецкого, крымскотатарского и др.) В 1971 г. Надежда Емелькина (Москва) вышла на одиночную демонстрацию с требованием освободить политзаключенных. [72] Демонстрация правозащитников происходила ежегодно, начиная с 1965 г., в День конституции 5 декабря на площади Пушкина, но изменилась ее первоначальная форма. С 1966 г. демонстранты не использовали лозунги и не скандировали требования - они снимали шапки и минутой молчания выражали свою солидарность с жертвами беззаконий. Изменился и состав демонстрантов.

С 1966 г. в этой демонстрации принимал участие А.Д. Сахаров и близкие к нему активные правозащитники; обычно собиралось от 20 до 50 человек. Каждый раз кагебисты в штатском наблюдали за демонстрацией, но до 1977 г. ее не разгоняли.

Правозащитные ассоциации. В начальной стадии правозащитного движения не заходило и речи о создании какой-либо организации. Большинство правозащитников было против организационных затей. Возможно, сказывалась общая усталость от загоняния во всяческие организации, которое все пережили в той или иной мере как члены советского общества, отталкивание от «демократического централизма» правящей партии и вообще советского культа «коллектива». Всем вошедшим в братское содружество правозащитников оно было дорого именно добровольностью, самостоятельностью каждого в определении своих функций в общем деле, свободой выбора непосредственных партнеров. Соображения о чреватости эксперимента с организацией арестом какое-то время останавливали и ее сторонников. Однако в 1969 г. все-таки появилась на свет первая правозащитная ассоциация. Она выросла непосредственно из самой распространенной формы совместных выступлений правозащитников - коллективных писем.

28 мая 15 активных «подписантов» отправили письмо с жалобой на нарушения гражданских прав в Советском Союзе. Это письмо отличалось от прежних адресатом - в Организацию Объединенных Наций. Авторы письма так объясняли это: