Антон Белозеров - За дверью

• Название: За дверью
• Автор: Антон Белозеров
• Издательство: Не издана
• Жанр: Боевая фантастика

Его взгляды и поступки — за пределами насаждаемой современным обществом и государством морали (подставь левую щеку, обратись за защитой в милицию, повинуйся законам, которые установило государство и т.п.). Мой герой не Бог или Дьявол, а Калки - десятый аватар Вишну — беспристрастный судья и карающий палач одновременно. В романе я собираюсь довольно жестоко и карикатурно-цинично изобразить окружающую действительность. При этом я понимаю, что такая книга вряд ли будет напечатана. Но мне достаточно того, что она, как я надеюсь, понравится самостоятельно мыслящим, интеллектуально развитым людям, которые видят все несовершенство нашей жизни и готовы с этим несовершенством бороться если не физически, то хотя бы духовно.

---

Я ожидал, что тренер затаит страх, обиду и гнев, но, казалось, он испытывал только любопытство и восторг:

— Скажи, Фил, что это за стиль? Как ты разбил костяные шары?

— Я же говорил, что я все придумываю сам. Иногда прямо на ходу.

— Не может быть! — выдохнул Световзор и, все еще не веря, уставился на меня. — Так ты еще сказал, что должен был выжить или погибнуть. Это что, серьезно? Это правда?

— Правда.

— Сколько же тебе лет?

Я пожал плечами:

— Это сложный вопрос. Номинально — не так уж и много. А фактически — гораздо больше.

Тимофею Пахомовичу, видимо, надоело слушать наш разговор, и он решил вмешаться:

— Так ты говоришь, Световзор, что этот парень хорошо дерется?

— Хорошо — это не то слово!

Я запротестовал:

— Извините, но я вообще не умею драться. Я умею только…

Не желая произносить определенного слова, я сжал ладонь в кулак, как будто душил чье-то горло.

Тимофей Пахомович хитро и оценивающе прищурился:

— А скажи-ка мне, Филипп Скалкин… Ведь ты же Филипп Скалкин, я правильно понял? Скажи честно, тебе уже приходилось участвовать в СЕРЬЕЗНЫХ делах?

— Да, — коротко кивнул я.

— Хм… Выглядишь ты, надо признать, довольно юно. Кстати, кто тебя сюда направил?

— Мужчина примерно вашего возраста. Седой, невысокий, крепкий.

— И где вы познакомились?

— Вообще-то мы не знакомились. Я уже говорил, что он мне не назвал своего имени. — Я кивнул на Афанасия, который давно принес и поставил на стол бутылку минералки, да так и остался стоять рядом, слушая наш разговор. Афанасий кивнул, подтверждая, что именно так я и сказал по телефону.

Тимофей Пахомович переглянулся с Захарием Ефимовичем. Я был уверен, что их крайне заинтересовала моя личность. Люди они были не глупые и, наверняка, понимали, что если бы в их организацию кто-то хотел внедрить своего агента, то этот агент вел бы себя незаметно и старался быть таким же, как все. Я же, наоборот, явно «тянул на себя одеяло». Интересно, когда Тимофей Пахомович или Захарий Ефимович позвонят своему товарищу, чтобы узнать где, когда и при каких обстоятельствах он дал телефон их клуба некоему Филиппу Скалкину?

Мне подумалось, что я, пожалуй, переборщил со своим чересчур эффектным появлением. Увы, будучи магом по крови, я не хитер, не изворотлив и не умею притворяться. Пришлось задействовать силы, которыми я обладаю, чтобы немного подправить мысли людей в клубе. Я создал нечто вроде массового внушения, корректирующего представление о себе: «Возможно, этот парень Фил и умеет кое-что, и бывал в разных переделках, но ведь в этом нет ничего необычного, он такой же, как и все, простой человек».

Специально для Тимофея Пахомовича и Захария Ефимовича я добавил размышления о том, что Филипп Скалкин, скорее всего, имеет некоторые трения с законом. Не с нормами общественной морали, а именно с государственным законом, действующим в Колоссии в интересах боблинов и делающим людей бесправными и нищими. Поэтому не следует звонить своему товарищу и выяснять обстоятельства его знакомства с Филиппом Скалкиным. Ведь это, что называется, «не телефонный разговор». (Я до сих пор не знал, как зовут седого, Захаром или Митяем, так что эту часть внушения пришлось проделать особенно тонко, не упоминая его имени, а только воссоздав образ по памяти). В общем, я примерил на себя тот случай в поезде, который свел седого «вербовщика» с парнями, защитившими своих девушек от приставаний боблинов.

С удовлетворением я ощутил, что вышел из фокуса общего внимания. Я стал для собравшихся одним из множества людей, таким же, как они сами. Конечно, никто из них не забудет, что я владею боевым искусством, но это уже не так важно и совсем не экстраординарно. Пожалуй, это просто добавит мне плюсов в общей оценке.

Чтобы окончательно слиться с народом, я взял принесенную минералку. Таким образом, каждый из людей, сидевших вокруг стола, держал в руках бутылку с напитком, и это как бы объединяло нас в некую общность. Я не знаю, нарочно ли это организовали Тимофей Пахомович и Захарий Ефимович, прочитав какие-нибудь книги по психологии, или идея совместного пития издревле пребывала на уровне подсознания у каждого великоколосса. Как бы то ни было, простые люди, не умеющие анализировать собственное состояние и не могущие отделить личное от внушенного, должны были расслабиться, раскрыться, избавиться от недоверия и отчужденности.

— Так чего же ты ожидал здесь найти, Фил? — спросил Тимофей Пахомович.

Я неопределенно пожал плечами:

— Честно говоря, сам не знаю. Мне дали ваш телефон, я позвонил. Я считаю, что никогда не вредно наладить связи с хорошими людьми. Вдруг вы мне что-нибудь захотите предложить. Или у меня возникнет какая-нибудь идея.

Световзор предложил:

— Ты мог бы почаще заходить в наш клуб, чтобы позаниматься со мной и с ребятами. Я уверен, что это будет полезно и для тебя и для нас.

— Я не могу обещать, что буду заходить регулярно. Но связей с вами постараюсь не терять.

— В любом случае, Фил, хорошо, что ты зашел, — сказал Тимофей Пахомович. — Я пока не знаю, что конкретно можно тебе предложить, но обещаю подумать.

— Спасибо за то, что уделили мне внимание, — вежливо поблагодарил я.

Закончив со мной, Тимофей Пахомович обратился к следующему новичку, к Пафнутию Марфушину:

— Ну, а тебя что к нам привело?

— Ваш телефон дал мне Димитрий Афанасьевич. Он сказал, что здесь у вас я смогу найти работу.

— Работу? А что ты умеешь делать?

— Я, как мне кажется, неплохой программер. Имею опыт разработки распределенных баз данных в сетевых приложениях, поиска и обработки информации, представление данных в удобном для пользователей виде…

— Понятно, — прервал Тимофей Пахомович. — Если ты так много знаешь и умеешь, то в чем проблемы с работой? Ты мог бы неплохо устроиться в солидной фирме.

— Неплохо? — невесело усмехнулся Пафнутий. — В солидных фирмах неплохо работается только верхушке хозяев и их родственничкам. А остальные, особенно мы, люди, должны пахать за гроши. Я три года отработал в крупной фирме ведущим программером. Начальницей отдела была то ли двоюродная племянница, то ли любовница хозяина фирмы. Она получала денег примерно в двадцать раз больше, чем я и другие программеры. Причем появлялась она в нашем отделе раз в месяц. Каждый раз приезжала на новой машине. В компьютерах она не понимала вообще ничего. То есть абсолютно НИ-ЧЕ-ГО. Она даже на клавиши клавиатуры ни разу в жизни не нажимала, чтобы не испортить свой маникюр. Фактически руководил отделом программных разработок я. Меня вызывали к руководству, давали задания, принимали работу. Она только участвовала в презентациях, получала премии и награды. Сначала я работал и рассчитывал, что мне будут повышать оклад, ценить мой труд, хотя бы благодарить. Но не тут-то было. Моя работа с рассвета и до полуночи воспринималась как нечто должное и само собой разумеющееся. Я вкалывал за тупейки, а все лавры доставались моей номинальной начальнице. В конце концов, мне это надоело, я набрался смелости и заявил руководству, что мне должны платить не меньше, чем ей. Ведь работаю-то за нее я. Тогда мне строго выговорили, что я, похоже, в этой жизни ничего не понимаю. Таких, как я — тысячи. Если я недоволен, на мое место тут же возьмут другого. Незаменимых людей не бывает. Я должен быть благодарен, что имею возможность работать в такой известной фирме. А если я не благодарен и не готов всего себя отдавать работе на фирме, то мне незачем больше занимать свое место. Что мне оставалось делать? Я тут же написал заявление об уходе. Но самое интересное началось потом. Когда я попытался устроиться на работу по своему профилю в другие фирмы, меня не брали. Только в десятый или двенадцатый раз, получив отказ, я понял, что это неспроста. Мой опыт работы с информацией мне пригодился. Я влез в несколько закрытых информационных баз и узнал, что меня внесли в межкорпоративные «черные списки», как неблагонадежного человека. Так что в крупных фирмах, принадлежавших боблинским семьям, мне искать работу было бесполезно. Но ничего. Я устроился в обычную школу учителем информатики. Теперь передаю свои знания и опыт детям. Школа самая простая, районная, бедная, так что учатся в ней, в основном, одни люди. Техники приличной в школе нет. Поэтому я рассказываю детям не только о компьютерах и программах, но и о том, как устроен этот мир. Чтобы они были готовы к реальной жизни и не питали иллюзий относительно «свободного выбора» и «всеобщего равенства». Я считаю, что нашим, человеческим детям надо как можно раньше объяснять, что нынешняя государственная пропаганда лжет им так, как не лгала пропаганда во времена Уравнительной церкви. Еще я запускаю в глобальную сеть свои программки. Они, как вирусы, расходятся по компьютерам, чтобы на экранах появлялись сообщения о том, как лживо и несправедливо общество, созданное боблинами для боблинов, в котором нет места для честных людей. Раз я отлучен боблинами от проектирования информационных компьютерных систем, я буду распространять и доносить до людей информацию доступными мне способами.