Анна Гурова - Мельница желаний

• Название: Мельница желаний
• Автор: Анна Гурова
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-05332

Герой этой истории родился в лесной деревушке на краю обитаемого мира. Вокруг – дремучие леса, полные нечисти. Дальше – тундра, где чужаков превращают в камни. Еще дальше, среди вечных льдов, – царство колдунов и оборотней. Похъёла. Именно туда герою и предстоит отправиться.

Великолепное волшебное полотно, написанное Анной Гуровой по мотивам финского эпоса «Калевала» – это не просто героическое фэнтези. Не просто приключения, магия и поиски сокровищ. Это – тайна, которая спрятана в самом сердце подлинного северного волшебства.

---

Тун прилетел внезапно. Как огромный ком снега, рухнул на карниз в вихре поземки, отряхнул черные крылья. На голове Рауни красовалась гладкая ушастая шапочка, плотно прилегающая к коже.

— Вот это буря! — весело воскликнул Рауни, перекрикивая завывание и свист ветра. — Рехнуться можно, как швыряет! Я дважды промахнулся мимо карниза — сносило! Ну что, Йо, ты не передумал?

Йокахайнен молча улыбнулся. Вопрос ответа не требовал.

— Кантеле взял?

Рауни широко улыбался, поблескивая мелкими острыми зубами. Он был в таком хорошем расположении духа, что Йокахайнен насторожился. Не нравилась ему радость туна. Чаще всего Рауни веселился, когда затевал какую-нибудь жестокую шутку.

— Ну полетели, тут недалеко! Ах, да, все время забываю, что ты бескрылый… Тогда держись, авось не уроню тебя!

Не успел Йокахайнен сострить что-нибудь ответное, как тун взлетел, схватил его когтями за плечи и дернул вверх — прямо в бурю! А потом резко вниз, как будто порыв ветра подхватил их обоих и швырнул на крыши вместе со снегом. У Йокахайнена захватило дух. Когти туна больно впивались в его плечи, хотя Йокахайнен специально вшил в изнанку парки полоски толстой кожи. «Что ему стоило сразу отнести меня куда нужно, а не держать на этой скале? — думал он, едва успевая переводить дыхание, когда тун снова неожиданно менял направление или, сложив крылья, кидался вниз. — Он что, боялся, что я струшу и сбегу? Или он считает, что я обожаю мороз и ветер, как его соплеменники?» Мысли были праздные, ответ Йокахайнену был известен: Рауни попросту никогда в жизни не думал ни о ком, кроме самого себя, своих развлечений и своей выгоды.

Рев ветра внезапно остался позади. Подошвы сапог Йокахайнена ударились о твердую поверхность, когти отпустили его, и он кубарем покатился по шершавому ледяному полу.

— Вот мы и на месте! Видишь, совсем близко… Рауни принес ученика в ледяную, гулкую пещеру — одну из тысяч в Похъёльских предгорьях. Блестящие стены отливали синевой, на гранях льда играли отсветы угасающего дня. Хоть ветер внутрь и не проникал, но казалось, тут холоднее, чем снаружи.

— Пошли! — скомандовал Рауни, складывая крылья за спиной и устремляясь в глубину горы.

Йокахайнен знал, что в темноте туны видят гораздо лучше, чем при свете. Сам он уже научился усиливать ночное зрение колдовством, но пока без особых хлопот шел за туном, ориентируясь на шелест его крыльев и позвякивание железа и золота на его груди, поясе и запястьях. Иногда он спотыкался на ровном месте, но Рауни, вопреки обычаю, не раздражался и даже не подшучивал над ним. Йокахайнена это еще сильнее встревожило.

— Что такое похъёльская магия? Голос Рауни донесся из темноты, отразился ледяным эхом от стен.

— В сущности, — продолжал тун, не дожидаясь ответа, — это не что иное, как высочайшее искусство убийства. Ты уже убивал кого-нибудь, Йо?

— Я охотился, — осторожно ответил саами. — На тюленей, моржей… несколько раз — на белого медведя…

— Ты не понял! Я имел в виду — людей. Йокахайнен помедлил с ответом. Прикинул, не соврать ли, но решил не рисковать.

— Нет.

Последствия искренности могли быть какими угодно. Но Рауни, казалось, только обрадовался. Из темноты прилетел довольный смешок.

— Вот ты хочешь постигнуть искусство похъёльской магии. Уже много месяцев мне надоедаешь, вымаливаешь каждый урок, каждую новую руну… Но вся, абсолютно вся похъёльская магия, если вдуматься, есть оружие в руках знающего. Кого ты хочешь убить, Йо? Неужели у тебя так много врагов?

— Врагов у меня пока нет, но наверняка они появятся. Лучше быть к этому готовым заранее, — рассудительно сказал Йокахайнен. — И зачем обязательно убивать? Почти всегда достаточно пригрозить.

— Ты не понимаешь сути, вороненок. Как ты сможешь грозить тем, во что сам не веришь, о чем не имеешь понятия? Тот, кто грозится тупым мечом, смешон! Меч надо наточить.

Йокахайнен ничего не ответил. Он понемногу начинал догадывался, что задумал Рауни, и вдруг почувствовал, что страх, изгнанный, казалось бы, навсегда, возвращается. Только это был новый страх, который раньше ему был неведом, — страх не за себя.

Легкие шаги туна замедлились.

— Ага, вот и они! Слышишь? Йокахайнен ничего не слышал. Слух туна во много раз острее человеческого, и Рауни никогда не забывал ему об этом напомнить. Йокахайнен не понимал, как такое может быть: Рауни бывал то мудр, то легкомыслен, как мальчишка; то неподдельно страшен, то мелочно тщеславен.

— Приготовься, Йо, сейчас тебе предстоит узнать нечто новое для себя, — произнес он не без пафоса. — Сейчас ты получишь истинный урок похъёльской магии!

Теперь и Йокахайнен слышал впереди звуки — вздохи, сдержанное всхлипывание, встревоженное перешептывание. Через несколько мгновений, когда он подошел ближе, они умолкли, и во мраке застыло гнетущее молчание.

Маленькая группа саами столпилась у дальней стенки пещеры. Трое мужчин и две женщины. Не видя Йокахайнена и его спутника, но чувствуя чье-то приближение, они со страхом вглядывались в темноту. Единственное, что они могли бы разглядеть, — слабо светящиеся глаза туна.

Усилив зрение простым заклятием, Йокахайнен быстро оглядел саами и с облегчением понял, что из его рода тут никого нет. Но потом одна из женщин подняла голову, и Йокахайнену сразу стал ясен весь замысел туна, понятна его жестокая радость. Девушка была его невестой. Йокахайнен не выбирал ее сам — их просватали родители, как это принято у саами, — но они были знакомы с детства, знали, что им суждено пожениться, и совсем не были против…

— Вот мы и на месте, — произнес Рауни, переводя внимательный взгляд с девушки на своего ученика.

Саами услышали голос туна и сбились в кучу, опустив головы и ссутулившись, — покорные и запуганные, как стадо, предназначенное на убой. Йокахайнен видел, как блестят слезы на глазах у девушек.

— Я должен их убить?

Он увидел, как вздрогнула девушка, но тут же снова опустила голову, даже не сделав попытки к нему обратиться.

— Конечно. Ну, выбирай заклятие, — сказал Рауни довольным тоном. — Ты изучил их десятки, если не сотни. Пришло время опробовать похъёльские песни в деле. Можешь спеть несколько. Видишь, я обеспечил тебе разнообразие.

Тун завернулся в крылья и чуть отступил назад, оставляя Йокахайнена наедине с жертвами.

Молодой саами не спешил. Он испытывал страх и злость на самого себя — потому что страх делал его слабым и беспомощным перед лицом своего страшного учителя. Саами молча ждали — они знали, что обречены. «Небось, сами же сюда и забрались, — злобно подумал Йокахайнен. — Рауни даже необязательно тащить их сюда в когтях, как меня, — достаточно просто назвать место и приказать туда прийти…» Почти все они были знакомы Йокахайнену и наверняка узнали его по голосу, но никто из них не ждал от него пощады. Впрочем, он знал, что сородичи не держат на него зла, считая его такой же жертвой — самонадеянным глупцом, запутавшимся в опасной «дружбе» с туном. Отец много раз говорил ему, чтобы он держался подальше от Рауни. «Ты для него прихоть, игрушка, — говорил Ише. — Вот увидишь, сын Лоухи поступит с тобой хуже, чем с обычным рабом, если ты разочаруешь его или попросту ему наскучишь». Неужели отец был прав?

Так думал Йокахайнен, а сам тем временем мысленно перебирал заклятия, которым научил его тун. Похъёльская магия считалась запретной для людей. Да и попросту невозможной. В человеческом языке нет таких звуков, как в языке тунов, что создает огромные сложности при пении рун. А многие из звуков похъёльского пения Йокахайнен не в состоянии был даже услышать. Рауни нещадно издевался над его тугоухостью и часто выходил из терпения, многократно перепевая, снова и снова упрощая самые несложные руны. Но Йокахайнен был невероятно упрям. И обучение, сколько ни сетовал Рауни на бездарность ученика, шло довольно быстро.

Самые простые заклинания, приказывающие природным духам, давались Йокахайнену лучше всего. Дар шамана был у него в крови — его дед по матери был знаменитым нойда, и внук пошел бы по его стопам, если бы не вмешался Ише. Дед владел легендарным умением саамских нойда превращать врагов в стоячие камни. Йокахайнена этому не обучали — зато он умел песней заморозить до смерти, быстро или медленно, заточить живую плоть в кусок льда, разорвать на части, ударом ветра взметнуть в воздух и расплющить о скалы… Он мог сделать так, чтобы человек заблудился в десятке шагов от двери или никогда не нашел дорогу домой в море; умел вызвать тучи, снег, вихрь, волны и шторм… Впрочем, всё это с различным успехом проделывали и люди.

Разница была только в источнике силы. В основе всей магии тунов лежала сила Калмы. Она была многократно мощнее саамской родовой магии, потому что ее питали человеческие жертвоприношения. Заклинания с применением крови особенно любил Рауни, но использовать их дозволялось нечасто. Обычно кровь применялась для пробуждения пророческого дара или для особенно сильного боевого заклятия. Такое заклятие пелось всегда хором, причем каждый певец усиливал его действие во много раз. Так предпочитала действовать Лоухи и большинство глав других кланов Похъёлы. Но Рауни был не такой, как все. «Как, наверно, забавно для него, — подумал Йокахайнен, — отказываться участвовать в общих обрядах, а вместо этого взять учеником человека! Потребует ли Рауни когда-нибудь, чтобы я вместе с ним пил человеческую кровь? Пока он считает меня новичком — нет. Но потом…»