Вадим Степанцов - Орден куртуазных маньеристов (Сборник)

• Название: Орден куртуазных маньеристов (Сборник)
• Автор: Вадим Степанцов
• Жанр: Поэзия

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».

---

* * *

Забудусь под музыку Грига,
Но думаю всё об одном:
К насилию сильная тяга
Живет в моем сердце больном.

Забудусь под пение скрипок,
Но злоба по нервам течет;
Свершить безобразный поступок
Меня всё сильнее влечет.

В буфете я выпью ликерца,
В крови растворю алкоголь,
Однако разбитого сердца
Крепчает все более боль.

Скрипичные слушаю стоны,
А хочется так поступить:
Порвать эти звучные струны,
А скрипку отнять и разбить.

А после с чудовищным жаром
Вцепиться маэстро во фрак.
Могу я служить дирижером
Получше, чем этот дурак.

Я фрачные буду лохмотья
Топтать, закрутившись волчком.
Все вещи желаю ломать я,
Все лица - разбить кулаком.

Весь мир, что стремится упрямо
Испытывать кротость мою,
Лишу я гармонии - примо;
Секундо - в куски разобью.

Я буду орать безобразно,
Нервически губы кривить,
Угрозы выкрикивать грозно
И палочкой воздух рубить.

* * *

Пора за меня приняться,
Притом без всякой пощады,
Чтоб даже на свет рождаться
Боялись такие гады.

Чтоб я не пытался скрыться -
Ведь я такой осторожный, -
Советую притаиться
В засаде, вполне надежной.

Сидите и тихо ждите,
А чуть поравняюсь с вами -
Вскочив, на землю валите
И сразу бейте ногами,

Как можно сильней, с размаху,
Дав волю законной злости.
Носком достаньте до паха,
А пяткой бейте по кости.

Затем, прекратив побои,
В молчании станьте кругом,
Брезгливо следя за мною,
За жалким моим испугом.

И, мне приказав подняться,
Отметьте самодовольно,
Как ноздри кровью сочатся
И как мне двигаться больно,

Как явственно вздулась морда,
Как пеной красной дышу я.
Когда же встану нетвердо -
Приблизьтесь ко мне вплотную,

С притворной лаской осклабясь,
Никчемный вопрос задайте,
А чуть отвечу, расслабясь, -
Под дых внезапно ударьте.

Согнусь со звуком утробным,
Как будто дуют в бутылку,
А вы с придыханьем злобным
Добавьте мне по затылку,

Сцеплёнными кулаками,
Чтоб враз башка загудела,
А после - снова ногами,
Но тоже зная пределы:

Сверх сил себя не нудите,
Ведь я же того не стою.
Присядьте и отдохните
Средь мягкого травостоя.

Ведь вам предстоит устроить
Мне взбучку еще похлеще,
Чтоб знал, каково оспорить
Ваш правильный взгляд на вещи.

* * *

Крот по характеру крут,
Круче, чем кот или спрут,
Если обидеть его -
Он не щадит никого.

Темную душу крота
Будет терзать правота.
Бросит он зов - и на зов
Явятся сотни кротов.

К вашему дому проход
Лапами он проскребет
И над дырой во весь рост
Встанет, серьезен и прост.

Молча и без суеты
Следом полезут кроты,
Вас одолеют числом,
Пустят жилище на слом;

Свяжут и в коконе пут
Вас в темноту повлекут,
Чтобы судить там потом
Страшным подземным судом.

* * *

Я известный богатырь, богатырь.
Я огромен и силен, словно слон.
Поднимал я каждый день много гирь,
И не страшен мне теперь даже зверь.

Говорят, опасен лев? - Нет, не лев.
Говорят, ужасен бык? - Нет, не бык.
Всех зверей страшнее я, озверев,
Хорошо, что я звереть не привык.

Пусть смеются дураки, дураки,
Повторяют, что я глуп, словно пуп.
Все они передо мной - червяки,
Я их только захочу - растопчу.

* * *

Отчего ты вдруг решил,
Что опасен крокодил,
Добрый, нежный, как вода,
И улыбчивый всегда?

Он нам пасть открыл свою,
Чтоб мы жили как в раю,
Нас зовет в свое нутро,
Чтобы сделать нам добро.

Там, в нутре, тепло и тишь,
Там сидишь и не шалишь,
Не утонешь в бочаге,
Не заблудишься в тайге.

К сожаленью, для людей
Баловство всего милей:
Крокодила увидав,
Прочь бегут они стремглав.

И опять он на песке
Плачет в горе и тоске:
Нету в мире никого,
Кто бы мог понять его.

* * *

Прокравшись тихо садом,
Залягу за кустом.
Вдруг завиляю задом,
Как, впрочем, и хвостом.

Дрожа, с безумным взглядом
Броска поймаю миг,
И вот уже над садом
Раздастся детский крик.

Приятнее детишек
Нет кушанья, друзья, -
Из чтенья детских книжек
Усвоил это я.

Люблю их крови запах
И пью ее, как квас,
Затем на задних лапах
Пускаюсь в дробный пляс.

Пляшу, стуча когтями,
Вовсю вертя хвостом,
А детскими костями
Полакомлюсь потом.

* * *

Конечно, ты скажешь <угу>,
Увидев баранье рагу,
Конечно, ты скажешь <ага>,
Увидев кусок пирога.
А помнишь, как некогда в срок
Не смог приготовить урок,
Не слушался старших и лгал,
Плохие отметки скрывал?
Права не у каждого есть
Обильно и вкусно поесть,
И прежде чем сядешь к столу,
Постой-ка сначала в углу,
Припомни проступки свои
И в школе, и в лоне семьи.
Покуда обед твой горяч,
Раскайся и горько заплачь.
Когда же распухнешь от слез -
Не вытерев щеки и нос,
Ступай потихоньку туда,
Где пахнет так вкусно еда,
Где старшие шумно едят.
Они на тебя поглядят,
Заметят твой жалостный вид
И как ты понур и убит.
А ты не теряйся меж тем
И поочередно ко всем
Прощенья просить подойди,
Затем стань поодаль и жди -
Поверь, что желаемый плод
Смиренье твое принесет.
При виде смешного мальца
Растопятся старших сердца,
Взглянув на тебя свысока,
Они усмехнутся слегка,
И сдвинутся стульев ряды,
Тебя допустив до еды.

* * *

Хоть я традициям не враг,
Хочу заметить вам, однако:
<Собака> пишется не так,
Как вы привыкли, а - <собакка>.

Два <к> здесь выражают то,
Как дробно собачонка злая
Заскачет у полы пальто,
Как в кашле, заходясь от лая.

Вы ей отвесите пинка;
Вертясь, как бес при освященье,
Завоет! - здесь нужны два <к>,
Чтоб отразить ее вращенье.

Два <к> потребны и затем,
Чтоб передать собачью спешку,
Когда бежит, являя всем
Трусливо-дробную побежку.

В привычном слове мы найдем,
Рассматривая случай этот,
Ошибку, - при условьи том,
Что применяем верный метод.

Но лжет привычное, наш бог,
Подчас не только в единичном.
Примите это как урок
Не слишком нянчится с привычным.

* * *

Внутрия с нутрией схожа,
Но только живет в нутре,
И скрыса есть крыса тоже,
Но та, что скрылась в дыре.

Скажут вам даже дети -
Есть лев, а есть еще млев.
В кустарниках Серенгети
Он спит, вконец разомлев.

И в жаркой стране Потогонии
Бегемота зовут <гегемот>,
Так как его гегемонию
Все озеро признает.

Слон славен силой и крепостью,
Но если он разозлен -
Бежит, ужасая свирепостью,
Сквозь чащу не слон, а злон.

И встречного носорога
Он хватит хоботом в рог -
На жизненную дорогу
Выходит так косорог.

Мышь думает, видя это:
Тут и затопчут, глядишь,
И взмоет ввысь, как ракета,
От страха взмокшая взмышь.

Запомните это, дабы
Быть сведущим наперед.
Так говорит вам лжаба,
Она никогда не лжет.

* * *