Артем Абрамов - Чаша ярости: Мой престол - Небо

• Название: Чаша ярости: Мой престол - Небо
• Автор: Артем Абрамов
• Жанр: Научная Фантастика

Он жил - и тогда его называли по-разному. Иногда - Сын Человеческий, иногда - Царь Иудейский, а иногда - и просто Учитель!

Он умер - и две тысячи лет Его именовали уже только - Спаситель.

Он вернулся - и что теперь?

Он вернулся. Вернулся в мир, где все, чему учил Он когда-то, обратилось в прямую противоположность самого себя. Вернулся в мир, где Слово Его переврано, а имя Его - оболгано.

Он вернулся. Вернулся, чтобы хотя бы попытаться исправить то, что - Именем Его - сотворили с миром люди. Вернулся - не на новое ли распятие?..

Об этом - роман "Чаша ярости", продолжение романа "Место покоя Моего".

---

Что придумал Иешуа? Может, помимо сказки про Буратино и золотой ключик, он нашел в сети все еще живой и волнующий роман про Мастера и Дьявола, про Прекрасную Даму и ее любовь к Мастеру, про Иешуа из Назарета и пятого прокуратора Иудеи всадника Пилата в белом плаще с кровавым подбоем? Скорее всего нашел: любопытство постоянно заставляло его читать все о себе, все исторические, псевдоисторические и просто литературные выдумки-версии об Иисусе Христе. И что же, его так поразило описание в том романе виртуального бала мертвецов, устроенного Дьяволом?.. Помилуйте, но в литературном оригинале все было несравненно изящней, богаче, фантастичней... Да просто-напросто интересней и с куда большей выдумкой! А здесь...

А здесь звучал бессмертный вальс, означая открытие бала и ич незамеченных Петром двойных дверей - там, в дальнем конце зала за красными бархатными гардинами, - вплывала королева бала в длинном, до полу, платье с пышным жестким кринолином, с глубоко открытой грудью, украшенной наверно бриллиантовым - уж так оно сверкало! - колье, с высокой прической, убранной наверно жемчужными уж так они белели! - нитями... Она плыла по паркету - мимо статуей окаменевшего мажордома, мимо Дэниса, тоже сейчас косящего под истукана - от изумления, разумеется, которое прямо-таки читалось на его истуканьей роже, - плыла к Мессии, стоящему чуть впереди команды Мастеров, которым - заметил Петр - все происходящее тоже было внове. Иешуа сделал шаг ей навстречу, она присела перед ним, придерживая пальцами края кринолина, склонила головку с тяжеленным шиньоном.

– Я готова. Учитель.

Надо ли говорить, что королевой бала Иешуа назначил девушку Мари, или девушку Анну, - кому как привычнее. И девушка Мари, то есть Анна, прекрасно чувствовала себя в новой роли. Но где же хозяева, вдруг озадачился Петр, где же славные бароны Левенкур, которые и устраивают этот вечер?

"Они, увы, в отъезде, - услышал Петр мысль Иешуа. - Но здесь - их дочь".

"Кто?" - удивился Петр.

Никакой дочери он здесь не наблюдал.

"Анна", - ответил Иешуа.

"Анна - дочь Девенкуров? Она же - Ветемаа..."

"Ошибка юности. Студенческий брак".

"Так этот дом - ее?"

"Она здесь родилась и выросла".

"Постой... Я ничего не понимаю... А как сюда попали Мастера?.. Зачем здесь Дэнис?..

"Мастера? Не знаю. Поездом. Самолетом. Кто как... А Дэнис.-Дэнис, Кифа, примчался сюда на том "роллс-ройсе", что ты, наверно, заметил у дома. Прямым ходом - из Довиля, благо недалеко".

"Примчался?"

"Это не фигура речи. Как бы поступил ты, если тебя вызывает агент больше месяца не выходящий на связь? Исчезла - и вот она, появилась. И не где-то в Африке, а рядом..."

"Пожалуй, я бы поспешил", - согласился Петр.

"У вас обоих - нормальные человеческие реакции".

"А что ты задумал?"

"Я?.. - Ну прямо сама невинность. - Окстись, Кифа, я здесь - кой же гость".

"Не врал бы ты своим ребятам... Не хочешь - не говори. Я не рдый, подожду... Да, а кто прискакал на тех осликах, что пасутся в парке?"

"Никто. До них еще дойдет черед. Не спеши. Ты же обещал подождать..."

Итак, спектакль. Очень хотелось проявить занудность и выяснить: каковы роли у остальных Мастеров, если Петру уготована - пуделя Артемона. Насколько он помнил сказку, граф Толстой большой массовки там не собрал. Всем присутствующим ролей не хватит. И пора бы, в конце концов, определиться, что ставим: дьявольский бал Маргариты или вскрытие нарисованного очага взбунтовавшимися куклами?

"Ни то и ни другое, Кифа. Про пуделя я просто пошутил, извини. И верно неудачно... А спектакль... У него нет названия. Но есть декорации: парк, дом, небо над парком, мокрый от близкого моря воздух... Есть состояние: ностальгия об ушедшем детстве. Есть, наконец, тема: прощание..."

"Декорации - да, вижу, ощущаю. Состояние... Значит, это спектакль для Анны ?"

"Для Мари. Ей захотелось, чтоб все было - так..."

"Ты выполняешь ее желания? Анна того, по-твоему, заслужила?"

"Анны больше нет, Кифа. Мы убили ее - там, в штабе, в моем кабинете..."

"Я считал, что мы убили как раз Мари..."

"Мари с нами, Кифа".

"С тобой".

"С нами. Яне имею в виду тебя или твоих собратьев по ремеслу".

"А кого?"

"Меня и Дэниса".

"Уж для него-то она точно - Анна..."

"Анна - предчувствие победы. Мари - боль поражения. Ему сейчас больно, Кифа, а будет еще больнее".

"И все это - Мари?"

"И я..."

"А мы зачем?"

"Ты опять спешишь, сбивая ноги... А впрочем, будь по-твоему -, пора..."

И он опять хлопнул в ладоши.

Весь этот длинный и странный диалог занял едва ли несколько секунд реального времени. Анна-Мари еще только поднималась с поклона, Дэнис еще не оправился от нежданного подарка - увидеть своего агента, к которому так поспешал, в компании врага - раз, непослушного подчиненного Мастера - два и послушных подчиненных Мастеров - три. И мажордом еще лишь приподнял свой жезл для очередного удара об пол, а значит - очередного объявления...

И оно прозвучало - после хлопка Иешуа:

– Ее Высокая Милость Баронесса Левенкур! - и ба-бах жезлом. Анна поплыла к Дэнису, покачивая кринолином, протянула ему руку, сказала просто:

– Я хочу вас помирить, шеф.

И старый прожженный крокодил Дэнис клюнул на эту детскую - а какую же еще в доме детства? - простоту, принял руку и дрессированно последовал за ней - к Мастерам. К Петру. И даже не спросил, с кем она хочет его помирить.

Петр слышал его смятенье, его неуверенность, его растерянность - чувства столь далекие от Дэниса, что Петру стало жутковато: железный начальник-то, оказывается, мог быть слабым. И перед кем - перед обыкновенными подчиненными, хоть послушными, хоть непослушными! Ему бы гаркнуть сейчас по обыкновению: "Разгоню паразитов, к такой-то матери, туда-то и туда-то!" - с указанием конкретных адресов, а он ножонками перебирает, ручонку воспитаннице доверчиво отдал...

А она подвела его именно к Петру - к первому.

Объявила:

– Это Мастер Петр, шеф. Вы должны его помнить... И Дэнис кивнул послушно: мол, как же, как же, помню Мастера, хороший Мастер, талантливый... Промелькнуло секундно: только чужой, чужой... Промелькнуло и исчезло. Петр не услышал ничего слышно не было, - а понял, что Дэнис находится под чьим-то сильным давлением, мозг его в данную минуту несамостоятелен. Под чьим давлением? Ответ прост: вон оно, влияние, стоит в сторонке, смотрит на происходящее без улыбки...

Значит, Дэнис нужен в роли ведомого, максимально лишенног самостоятельности, так? Похоже, что так. Все рядом с Иешуа - ведомые, но никто не потерял своего "я". Зачем Иешуа нужен подавленный или вообще отключенный враг? Это даже не игра кошки с мышью. Мышь - дохлая, на кой черт она кошке? " Он не отключен, Кифа. Он сам не справился с тем, что увидел, я лишь чуть-чуть дожал. Если хочешь - обезболил ситуацию. Это не надолго. Он постепенно придет в себя, а сил у него - еще на троих хватит, ты знаешь".

"Они ему понадобятся?"

"Обязательно. Мне не нужен слабый партнер".

"Партнер?"

"Ведь это лучше, чем враг, согласись..."

Петр согласился. Хотя не понял юмора, как говорит не раз цитируемый Латынин. Если врага можно уничтожить, зачем превращать его в партнера? Обычная житейская логика: одним врагом меньше - дышать легче. А у Иешуа логика необычная. Понять бы... Увы, Петр, как и всегда в последнее время, не могслышать друга, даже не пытался.

А Анна в это время вела Дэниса вдоль ряда Мастеров, и Петр явственно ловил их тотальное непонимание происходящего. Непонимание - это точно, но и покорность: кто-то что-то знает лучше и больше их, кто-то что-то может лучше их; логичный для Мастера вывод - ждать и не трепыхаться попусту. Иначе: ловить момент. Петр ощутил в себе мстительное удовлетворение: не он один здесь - лох лохом, вся их команда - из той же категории...

Анна закончила обход приглашенных, остановилась, отпустила руку Дэниса музыка стихла - и начала речь:

– Господа, я пригласила вас сегодня в свой дом, чтобы попрощаться. Получается так, что вряд ли мы увидимся когда-либо еще... Вы скажете - вы, господа Мастера! - что мы с вами и прежде не виделись, что я была каким-то секретным, ни с кем не знакомым Мастером-пятнадцать в Службе, которую возглавляет мистер Дэнис. Не моя в том вина, поверьте! Сама-то я очень много знала о каждом из вас, потому что жизнь каждого - это легенда, авантюрный роман, фантастическая повесть, учебник истории, уж не соображу, что еще добавить. И я читала и перечитывала ваши романы, повести, учебники и завидовала вам и мечтала, что когда-то и мне будет дано начать свою жизнь во Времени. Не получилось... Я встретила мистера Иешуа, и встреча эта сломала мои планы. К частью...

И в этот момент Петр поймал четкое, прорвавшееся сквозь давиловку Иешуа, с оттенком паники изумление Дэниса: "Она ничего не помнит!.." Ас разведки не знал, получается, о том, что произошло в стране Храм. Ни о суде Мастеров, ни о процедуре умерщвления матрицы, ни тем более о вмешательстве Иешуа в эту процедуру, вмешательстве, которое и сделало женщину счастливо не помнящей если слово "счастье" уместно здесь... А почему нет? Уместно, ибо Петр видел Анну-Мари сейчас - знакомую и вовсе незнаемую прежде. Мягче, что ли, женственней, спокойней... В той, прежней, слишком тверд был некий внутренний стержень, который не умел гнуться... А Дэнис - в панике. Он мчался на встречу с лучшим своим агентом, а попал на прощанье со счастливой женщиной. Экая нестыковка желаемого и действительного! Бедный Дэнис! Мало ему нежданных впечатлений - еще и Иещуа его "придавил", а попросту говоря, блокировал. Чтоб не выступал зря, а вел себя паинькой. Он и ведет...