Дороти Гарлок - Волшебный цветок

• Название: Волшебный цветок
• Автор: Дороти Гарлок
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01127-6

Замкнутая Кристин Андерсон считала себя безнадежной старой девой. Дома рассчитывать на счастливый поворот судьбы не приходилось, оставалось одно — в одиночестве отправиться в далекую и дикую Монтану, на унаследованное ранчо, которым управлял ковбой Бак Леннинг. Меньше всего девушка могла подозревать, что ее управляющий окажется вовсе не суровым стариком, а отчаянным молодым стрелком, мужчиной, в которого невозможно не влюбиться…

---

— Как тебя зовут?

— Три Копыта. Сейчас принесу вам воду и еду.

— Человек из «Аконита» поблагодарит Три Копыта за теплую воду для мытья.

— Да, Железная Челюсть приказал мне принести теплой воды.

Когда мальчик ушел, Бак перевел Кристин их короткий разговор. Потом снял притороченную к седлу походную постель — подстилку и одеяло — и раскатал ее на шкурах поближе к огню. Кристин молча наблюдала за его действиями. Она была очень бледна, взгляд ее затуманился от усталости, а волосы, ее прекрасные волосы, с одной стороны неровно обрезанные, с другой — длинные, спутались так, что казалось, их уже невозможно будет расчесать.

Бак взял девушку за плечи. Даже при свете костра были заметны следы пережитого — морщинки в уголках ее глаз. Баку очень не хотелось ее беспокоить, но он был обязан обсудить еще одну проблему.

— Нам придется провести ночь в этом вигваме… вместе. Нас считают мужем и женой. Но ты не беспокойся, что я стану… что я попытаюсь… — Бак замялся, но Кристин перебила его:

— Я не против лечь с тобой…

— Сядь, милая. Мальчик сейчас принесет теплую воду и ужин. — Бак усадил девушку на одеяло.

— Значит, ты не хочешь со мной спать, — проговорила Кристин упавшим голосом.

Бак опустился на колени и стал развязывать ее ботинки.

— Хочу, еще как! Мне так этого хочется, что даже… больно! — Бак говорил, уставившись на ее ботинки. Он не отваживался поднять глаза, опасаясь, что девушка прочтет в них откровенное желание. — Но ты устала и плохо себя чувствуешь, и я не хочу, чтобы ты сегодня совершила что-то такое, о чем завтра пожалеешь.

Он еще снимал с Кристин ботинки, когда вошел мальчик с котелком теплой воды. Паренек молча поставил котелок у огня и вышел. Бак открыл седельную сумку и вытащил небольшую тряпку и кусок мыла. Пытаясь хоть как-то приободрить девушку, он с усмешкой пояснил:

— Никогда не знаешь заранее, когда свалишься в грязь, вот я и таскаю с собой все это.

Намочив тряпку в котелке, Бак протянул ее Кристин. Сам же сел рядом, на шкуру.

Кристин обтерла лицо мокрой тряпкой и застонала от удовольствия.

— Как же приятно наконец освежиться!

Покончив с умыванием, Кристин сполоснула тряпку и, опустившись на колени рядом с Баком, принялась плавными, осторожными движениями обтирать его щеки и лоб, смывать пыль, скопившуюся в уголках глаз. Глаза Бака были скрыты густыми ресницами, но Кристин знала, что он смотрит на нее не отрываясь.

Бак сидел не шелохнувшись, ошеломленный внезапно пробудившимися воспоминаниями: вот так же его когда-то умывали такие же нежные ласковые руки. Когда это было? Чьи это были руки? Наверное, еще а детстве — руки матери, которую он совсем не помнил.

Закончив умывать Бака, Кристин поцеловала его в лоб — так целуют маленьких детей. Потом прижала его голову к своей груди и, зажмурившись и зарывшись лицом в его густые непокорные волосы, обратилась к Богу;

Прошу тебя. Господи, сделай так, чтобы мне не разлучаться с этим мужчиной до конца Дней! Обещаю, я буду ему хорошей женой. Он заслужил немножечко счастья, его так долго никто не любил.

В вигвам снова вошел мальчик. Поставив рядом с Баком и Кристин корзинку с едой, он вышел, но они его даже не заметили. Девушка по-прежнему обнимала Бака; он же, закрыв глаза, целиком отдался во власть восхитительнейших ощущений. Сердце Кристин ровно билось у самого его уха. Бак повернул голову, уткнувшись лицом в ее грудь, упиваясь чудесным запахом теплого женского тела. Он был на седьмом небе от счастья — и испытывал адские муки от страстного желания сжать Кристин в объятиях и дать выход своей любви.

Бак шевельнулся, Кристин, чуть отстранившись, опустилась на одеяло.

— Если хочешь раздеться и вымыться вся, я выйду, — предложил Бак.

— Нет! Не уходи!

Она быстро сунула руки под юбку, сняла чулки и вытянула ноги.

Бак приподнял ее ноги и положил себе на колени. Потом намочил тряпку и принялся осторожно обтирать сначала одну ногу, потом другую. В эту минуту Кристин была счастлива как никогда. Ведь еще никто ради нее так не рисковал, и никто не был с ней так нежен, как этот огромный суровый на вид мужчина, которого она и знает-то всего лишь несколько недель. Еще недавно Кристин даже не подозревала о его существовании, и вот его судьба так тесно переплелась с ее собственной, что Кристин не мыслила себе жизни без Бака.

— Кажется, я поторопился снять с тебя ботинки, — чуть хрипловатым голосом проговорил Бак. — Если тебе нужно прогуляться, я обую тебя снова.

— Ты пойдешь со мной?

— Обязательно.

— Тогда пошли.

Кристин сунула босые ноги в ботинки, и Бак накинул ей на плечи куртку.

— Вчера вечером на мне была шаль, но она потерялась где-то по дороге.

— Но ты же можешь связать еще одну из той голубой пряжи?

— Из небесно-голубой? А, понимаю, ты боишься, как бы я не связала тебе из нее носки, — пошутила Кристин.

Они шли по лесу в полной темноте. Наконец Бак остановился у старого кедра и сказал, что подождет.

Кристин отошла на несколько шагов и вскоре вернулась, окликая Бака.

— Я здесь. — Он протянул руку, и девушка поспешно ухватилась за нее.

Так, держась за руки, они и вернулись в теплый вигвам. Бак поплотнее прикрыл входной проем и подбросил в костер еще несколько поленьев. Потом поставил корзинку с ужином на их импровизированную кровать.

— Не знаю, придется ли тебе по вкусу индейская пища, но поесть все-таки нужно.

— А тебе она нравится? Бак пожал плечами.

— Я привык.

Кристин заглянула в корзинку. Там оказались индейские лепешки, холодная жареная куропатка, печеный лук, грибы и еще какое-то незнакомое кушанье, которое Бак назвал васной — вяленое мясо, порубленное вместе с овощами и ягодами и зашитое в холщовый мешочек. Кроме того, в корзине были дикие сливы и виноград.

— Мы устроим настоящий пир! — воскликнула Кристин.

— Точно. Не хватает только индейской свеклы и побегов молодого тростника.

— А из чего приготовлена эта… как ты ее назвал, васна?

— Это нечто вроде колбасы, раньше ее набивали в бычий пузырь, но теперь делают в холщовом мешочке — овощи и ягоды, порубленные с вяленым окороком… хм… с мясом.

— С каким мясом? — спросила Кристин, отщипывая кусочек куропатки.

— Ладно, не важно.

— Нет уж, ты скажи. Бак усмехнулся.

— Тебе не понравится то, что ты услышишь.

— Почему же? Эта куропатка, например, очень даже вкусная, Так что там за мясо?

— Собачье.

— Ты хочешь сказать, они едят собак?..

— Да.

— Вроде нашего Сэма?

— Вот именно.

На миг Кристин застыла с открытым ртом. Потом вздохнула и улыбнулась.

— Я не позволю тебе испортить мне ужин. Эта, как ты ее назвал, васна… она, должно быть, очень вкусная.

— В нее добавлены также толченые косточки черемухи. У индейцев все идет в дело.

Когда они наконец поужинали, костер едва тлел. Кристин вытерла руки полотенцем и протянула его Баку. Воцарилось напряженное, молчание. Девушка заговорила первой:

— Как ты думаешь, Бак, дома все в порядке?

— Разве твой кузен не сказал бы тебе, если бы что-то случилось?

— Я говорю про «Аконит», я уже не считаю Висконсин своим домом.

— Но разве Густав не собирается увезти тебя обратно?

— Он об этом даже не заикался, потому что знает: мое сердце теперь принадлежит этой земле.

— Ты его любишь?

Бак с напряжением ждал ответа на этот чрезвычайно важный для него вопрос. Он был не в силах взглянуть на Кристин, даже невольно затаил дыхание.

— Да, я его люблю — как Бонни любит Берни. Мы с Густавом почти близнецы. После маминой смерти он оказался единственным человеком, который обо мне заботился. Конечно, Ферд приютил меня в своем доме, но только потому, что иначе он бы плохо выглядел в глазах общества, а на самом деле его не очень-то волновала моя судьба. Наверное, он не испытывает ко мне родственных чувств потому, что у нас были разные матери.

Они опять с минуту молчали. Наконец Бак сказал:

— Если ты хочешь раздеться и лечь спать, я погашу костер.

— Не обязательно его гасить. — Кристин принялась расстегивать верхние пуговицы платья. Вдруг застеснявшись, отвела взгляд. Бак поднялся:

— Я, пожалуй, выйду.

Кристин не стала просить Бака остаться или не уходить далеко от вигвама — только проводила его вопрошающим взглядом широко раскрытых глаз. Оставшись одна, она встала, сияла платье и нижнее белье. Теперь на ней была лишь тонкая рубашка. В душе побаиваясь, чувствуя себя распутной женщиной, она наконец отбросила сомнения и улеглась на подстилку. Повернувшись на бок, накрылась одеялом.

Бак все не возвращался. У Кристин от волнения засосало под ложечкой. Вернется ли Бак? Он сказал, что им придется здесь переночевать, но на ее вопрос, будут ли они вместе спать, так и не ответил. Кристин вздохнула. Он мог бы спасти ее от индейца даже из одного только уважения к памяти дяди Ярби, такой уж он человек. Но ведь Бак называл ее любимой, милой… Может быть, она неправильно истолковала его слова?