Сандра Хилл - Преступный викинг

• Название: Преступный викинг
• Автор: Сандра Хилл
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998

Меч в его руках беспощадно разил врагов, но против чар этой странной, явившейся ниоткуда девушки суровый викинг оказался бессилен. Как пение сирены, одно ее присутствие завораживает и усмиряет его…

---

Рейн рассмеялась.

— Нет. Но даже если отвалится, хирурги пришьют его обратно.

Селик недоверчиво фыркнул.

— Стыдись, Рейн! Твое утверждение не заслуживает даже того, чтобы о нем говорить.

— Послушай, Селик. Одна обиженная женщина взяла и отрубила мужу пенис…

Когда Рейн закончила свой рассказ, Селик смотрел на нее во все глаза.

— И он так же хорошо работал, как до этого?

— Этого никто не знает наверняка, но его врачи, кажется, не сомневаются в успехе.

— Я тебе не верю. Ты сочиняешь сказки, теша свое извращенное воображение, — заявил Селик, ложась рядом с ней. — Не сомневаюсь, ты получишь большую радость, рассказывая своим друзьям, когда вернешься в свою страну, как ты дурачила слабоумного викинга.

Рейн повернулась к Селику и нежно провела пальцем по его шраму.

— Селик. Я не собираюсь обратно. Я никогда не оставлю тебя.

— Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать, — заявил он, вырываясь из ее объятий, чтобы, заложив руки за голову, мрачно уставиться в потолок. — Кроме того, я не просил тебя остаться.

Гроза закончилась, однако за стенами сарая все еще шумел дождь, и Рейн чувствовала себя словно в уютном гнездышке, свитом из любви и покоя. Тем не менее она знала, что это только временная отсрочка и она должна убедить Селика в своей любви, пока еще есть возможность.

— Я могу обещать тебе не ходить к Медным воротам в Йорквике, — пылко заговорила она. — Я могу обещать тебе быть с тобой столько, сколько ты захочешь. Я могу обещать тебе любить тебя всегда. Я могу…

— Не надо, — простонал Селик, поворачиваясь к ней лицом.

Его печальные глаза и плотно сжатые губы говорили о раздиравших его противоречивых чувствах. Наконец, не в силах больше сдерживаться, он страстно обнял Рейн и крепко прижал к себе.

— О Рейн, — промолвил он с глубоким, безнадежным вздохом.

Когда он оторвался от нее, у него были несчастные глаза, и голос у него дрожал, когда он вновь заговорил:

— Я не могу защитить тебя. Я не уберег жену и сына от беды. Я ничего не могу обещать тебе.

— А кто назначил тебя моим защитником? Кто говорил, что ты ответствен за безопасность всего мира? О Селик, как ты не понимаешь? Это не твоя вина, что Астрид и Торкел погибли. Перестань мучить себя прошлым и начинай жить заново. Жить. Не существовать. Не ждать смерти.

Рейн замолчала, понимая, что, возможно, она зашла слишком далеко.

Однако Селик не рассердился на нее из-за напоминания об Астрид и о сыне. Он лишь задумчиво посмотрел на нее и сказал:

— Может быть, ты права. Если бы много лет назад я понял, что не виноват, наверно, я мог бы жить нормально даже после всего того… Но очень уж много всего случилось, много смертей с обеих сторон…

— А если ты уедешь из Британии, начнешь где-нибудь еще…

— Оставь, Рейн. Я не успокоюсь, пока Стивен жив, и Ательстан ни за что не позволит мне жить в мире после того, как я убил столько его воинов.

— Но…

— Нет, дорогая, у нас нет будущего, — сказал он, с нежностью гладя ее по голове. — Но у нас есть настоящее. Давай возьмем от него все, что можно.

Они еще немного вздремнули, а потом Селик проснулся, дрожа от холода, и разбудил Рейн. После грозы в сарае было совсем свежо.

— Проклятье! Здесь холоднее, чем в заднице китобоя на леднике! Лучше спуститься вниз поближе к очагу, или твоими сосками можно будет играть в снежки.

— А твой пенис превратится в сосульку? — игриво спросила Рейн и соскочила с кровати, потому что Селику было известно значение слова «сосулька».

Они спустились вниз и удостоверились, что двери сарая забаррикадированы изнутри и меч Селика лежит неподалеку на случай возвращения саксов.

Жадно утолив голод тем, что подвернулось под руку — черствым хлебом, холодной олениной, затвердевшим сыром, и медом, они подтащили матрац поближе к огню и поставили на него два котелка согреть воду.

Потом они сидели, тесно прижавшись друг к другу и завернувшись в одно большое меховое одеяло, и ждали, когда закипит вода.

— Признайся, что ты мне лгала.

— О чем ты?

На всякий случай Рейн отодвинулась подальше.

— О твоих неудачах с мужчинами.

Рейн ткнула его локтем в бок, и он притворился, будто она сделала ему больно.

— Я никогда не говорила ничего подобного. Насколько мне помнится, я сказала, что мне все равно, заниматься или не заниматься сексом, и что у меня небогатый опыт отношений с мужчинами.

— А сейчас что скажешь?

— Напрашиваешься на похвалу? — спросила она, насмешливо поднимая брови.

— Нет. Я знаю, что хорош в постели, — похвастался он. — Мне просто хотелось, чтобы ты хоть один раз признала свою неправоту.

— Я не лгала, Селик. Я знаю, ты не хочешь это слышать, но я люблю тебя. Поэтому с тобой у меня все по-другому.

По правде говоря, сейчас он был совсем не против еще раз выслушать ее признание. У него немножко отогрелась душа, и он чувствовал себя более живым, чем раньше.

— А если бы ты не любила меня, думаешь, ты не получила бы удовольствия? — спросил он, закусывая нижнюю губу.

— Не знаю, — честно призналась Рейн. — Может, это было бы еще лучше. Я только знаю, что с той минуты, как впервые увидела тебя, а это было задолго до битвы при Бруненбурге, я стала мечтать о тебе и между нами как будто возникла особая связь. И ночью мы соединились, словно две части одного разбитого целого. Это звучит банально?

— Банально? Я не понимаю это слово, но мне понравилось, как ты говорила о совокуплении, — сказал он с улыбкой и затаил дыхание, поймав полный обожания взгляд Рейн.

— Я не говорила о «совокуплении», противная ты жаба. Я сказала «соединились». Лучше давай посмотрим, нагрелась ли вода, прежде чем ты… опять…

Когда они вымылись и Рейн помогла Селику побрить лицо, а он не помог ей побрить ноги, предпочитая этому эротические замечания, Рейн перерыла свою сумку в поисках гребенки.

Потом Селик расчесывал свои волосы и ее волосы у ревущего огня, превращая это занятие в любовную игру, а Рейн обыскивала сумку в надежде найти еще один пакетик леденцов, но безуспешно.

И все-таки она нашла кое-что интересное.

— Селик, как ты относишься к клубнике?

— Хорошо. Но придется подождать до весны.

Рейн открыла металлический тюбик и намазала губы клубничным блеском, после чего забрала у Селика расческу.

— Я доставлю тебе маленькое внесезонное удовольствие, малыш.

Немного позже Рейн прошептала:

— Надеюсь, у тебя нет аллергии на клубнику, как у некоторых.

Он ответил ей довольным взглядом.

— Святой Тор! Если есть, то у меня будет сыпь в необычных местах.

В полдень Селик проснулся, но ему не хотелось открывать глаза, и он забрался поглубже под теплое меховое одеяло.

Однако что-то мешало ему. Вероятно, сработало шестое чувство. Встревожившись, он незаметно потянулся за мечом. Потом приоткрыл глаза и огляделся.

Дюжина пар широко раскрытых глаз смотрела на него с нескрываемым любопытством.

— Убби! Бестолочь! Где ты, черт возьми?

Тотчас показался Убби.

— Господин звал меня?

Рейн села, завернувшись в мех и подставляя холодному воздуху обнаженное тело Селика.

— Разве я не говорил тебе оставаться у Гайды, пока не пошлю за тобой?

— Говорил, господин. Конечно же, говорил. Но Гайда нас выгнала. Велела передать тебе, что вырастила восьмерых собственных детей и теперь слишком стара, чтобы терпеть шумных, надоедливых сорванцов, свалившихся на нее, как стихийное бедствие. Еще она сказала, что они слишком много сквернословят, — добавил Убби, с осуждением поглядев на Адама, который таращил глаза на обнаженное тело Селика.

Селик застонал, укрываясь мехом, и свирепо посмотрел на Рейн, поскольку приют для сирот был ее безумной затеей.

— Есть еще кое-что, — проговорил Убби, обиженно глядя на Рейн. — Элла вцепилась в меня, как голодная собака в кость. Она говорит, что ты обещала меня ей. Но ведь я не говяжий бок, чтобы мной торговать.

— Рейн! Только не говори, что ты обещала свою помощь Элле, — удивленно вскричал Селик. — Ты разве не знаешь, что Элла много лет пускает слюни на Убби, а Убби бегает от нее, как от чумы?

Но тут он вспомнил о предательстве своего верного слуги.

— Впрочем, тебе, Убби, возможно, как раз нужна властная женщина, чтобы держать тебя в руках.

Убби с возмущением вздохнул.

— Тебе понравилось спать с ней? — прервал их спор Адам.

Он стоял, уперевшись в бок рукой, и не отрывал глаз от полуобнаженной груди Рейн. Она торопливо натянула на себя меховое одеяло.

Все взоры обратились к Адаму. Как он посмел задать такой вопрос?

— А что? Чего вы вытаращились на меня? Я только спросил. Черт вас подери! Ну как тут парню чему-нибудь научиться, если никто не отвечает на вопросы?

— Не помешало бы вымыть тебе рот мылом, — с угрозой проговорил Селик.

— Твоя ведьма уже вымыла, — не смолчал Адам, свирепо глядя на Рейн, а потом опять повернулся к Селику. — А тебе она тоже вымыла? Ты говоришь не лучше меня.