Мэриан Кайз - Замри, умри, воскресни

• Название: Замри, умри, воскресни
• Автор: Мэриан Кайз
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-09756-2

Жожо Харви — преуспевающая деловая женщина, ее роман с шефом обещает перемены и в личной жизни… Но плетет свои интриги завистливый коллега, неожиданно осложняются отношения с любимым мужчиной. И вот уже блестящее будущее оказывается под вопросом.

Джемма Хоган обожает свою работу, но события ее собственной жизни катастрофичны — от нее ушел к лучшей подруге возлюбленный, а тут еще учудил ее отец — оставил семью и завел себе молодую подружку. Теперь Джемма страдает за двоих — за себя и за мать.

Лили Райт — та самая «лучшая подруга», которая увела возлюбленного у Джеммы. Но она совсем не похожа за охотницу за мужьями, наоборот, муки совести не дают Лили почувствовать себя счастливой. К тому же за шумным успехом ее первого романа последовал провал второй ее книги. Жизнь Лили рушится по всем статьям…

Но эти женщины не желают быть жертвами, не хотят мириться с поражениями, они готовы начать все сначала! И судьба их вознаграждает.

---

TO: Susan…[email protected]

FROM: Gemma [email protected]

SUBJECT: Продолжение трагедии

Сейчас ты узнаешь такое… Вчера вечером лежу я в постели и утешаюсь фантазиями на тему кинорежиссера тире фермера, как вдруг слышу из маминой комнаты какой-то шум. Сначала какой-то удар, потом она меня жалобно зовет: «Джемма, Джемма…» Точнее — «Джем-ммаааааа… Джемммаааааа…» Я бросаюсь к ней, чуть не падаю: она лежит на боку, как-то вывернувшись, наподобие издыхающей трески, и хрипит: «Сердце… — Оказывается, в жизни тоже так говорят. — У меня плохо с сердцем».

Я поверила — она вся серая, грудь вздымается, глаза навыкате. Хватаю телефон так резко, что роняю его на пол.

Нет ничего более странного, чем звонить по номеру 999 — до сих пор мне приходилось делать это всего однажды: на Антона напала невероятная икота, а я была здорово пьяна. (Он вообще-то тоже, отсюда и икота.) Мы все перепробовали, чтобы ее унять: холодный ключ по позвоночнику пускали, он пробовал пить с другой стороны стакана, изучал выписку с банковского счета, дабы убедиться, что он совсем на мели. В тот момент мне казалось, без «Скорой» не обойтись, но оператор меня грубо отшил.

Сейчас — другое дело. Меня выслушали со всей серьезностью, велели усадить маму в «позу выздоравливающего» (что еще за хренотень?) и заверили, что бригада уже выезжает. В ожидании машины я держала маму за руку и умоляла не умирать.

— Да уж лучше бы, — простонала она. — Отцу был бы урок.

Самый ужас в том, что у меня даже не было отцовского телефона. Надо было стребовать с него номер этой суроволикой Колетт — на всякий случай, — но самолюбие не позволило.

Мама тяжело дышала и даже, можно сказать, хватала воздух — должна признать, зрелище жуткое. А еще меня добивало мое невезение. Подумай только — потерять за одну неделю обоих родителей! В воскресном гороскопе ничего такого не говорилось.

Помнишь, как мы с тобой, что ни осень, записывались на всякие курсы (куда дольше трех недель никогда не ходили)? Так вот сейчас я пожалела, что это были курсы йоги и испанского, а не первой медицинской помощи. Может, я бы там научилась чему-нибудь, что помогло бы мне вернуть мою мать к жизни.

Я помнила что-то невразумительное насчет аспирина — он как-то связан с сердечными приступами, да? Не то его надо дать, не то, наоборот, категорически не давать…

Издалека донесся вой сирен, он приближался, потом сквозь шторы спальню озарили синие мигалки. Я рванулась вниз отпирать дверь, и уже через десять минут, когда я открыла все цепочки и замки, двое дюжих молодцев (тебе бы они понравились) вошли в дом, протопали наверх с носилками, пристегнули маму и так же быстро протопали вниз. Я с трудом за ними поспевала. Носилки пихнули в машину, я прыгнула следом, и маму стали подсоединять к всевозможным мониторам.

Мы мчались по улице, а парни следили за показаниями приборов, и вдруг, уж не знаю, как я это поняла, но атмосфера в фургоне сменилась с деловитой на какую-то неприятную. Парни загадочно переглядывались, а кол у меня в животе стал еще тверже.

— Она умрет? — спросила я со страхом.

— Не-а.

Потом один парень говорит:

— С ней все в порядке. Никакого сердечного приступа нет. Это не инфаркт. Все жизненные показатели в норме.

— Но она задыхалась, — напомнила я. — И вся посерела.

— Скорее всего, это приступ паники. Сходите к участковому, он вам выпишет валиум.

Представляешь? Сирену отключили. «Скорая» развернулась и куда медленнее покатила назад. Нас доставили домой и высадили перед воротами. Мы обе были в ужасе. Парни, надо сказать, держались вполне любезно. Выбравшись из машины, я стала извиняться за то, что мы отняли у них время, а они говорят: «Ничего страшного».

Я вернулась в постель и, честное слово, сгорала от стыда, прямо-таки пылала. Только сон накатит — тут же вспоминается этот срам, и я резко вскакиваю. Я несколько часов не могла уснуть, а когда проснулась, была уже суббота и надо было читать хвалебный отзыв о книжке Лили в «Айриш тайме». (Прочтешь во вложении текст с их сайта.)

Как же мне ненавистна эта жизнь!

С другой стороны, хоть тебя поразвлечь. Но скоро ты обзаведешься друзьями и перестанешь тосковать.

Мне пора идти, потому что явился доктор Бейли (опять). Пожалуйста, напиши мне и расскажи что-нибудь хорошее о Сиэтле.

Целую,

Джемма.

P.S. Не стоило, конечно, тебя в это посвящать, но если тебе любопытно, то, по мне, кофейный вкус был слишком резкий, и вообще, он лучше сочетался бы с черным шоколадом, а не с молочным.

Меня отпустили за лекарствами для мамы. Доктор Бейли прописал ей сильные транквилизаторы. Потом что-то черкнул в своем блокноте и произнес:

— Пожалуй, антидепрессанты тоже не повредят.

Мама сказала:

— Мне нужен только один антидепрессант — чтобы вернулся мой муж.

— Такого еще нет в продаже, — заметил доктор Бейли уже на ходу — он торопился на свой гольф.

Я поехала в ту же аптеку, где была пару дней назад. Там и люди внимательные, да и вообще она ближайшая. Дверь звякнула, и кто-то сказал:

— Рад вас снова видеть.

Это был тот же мужчина, что спас мою жизнь в среду.

— Здравствуйте. — Я протянула рецепт. Он прочел и сочувственно произнес:

— Присядьте пока.

Пока он копался за прилавком в поисках пилюль счастья для мамы, я обнаружила, что у них там масса всего замечательного, чего я в тот раз впопыхах не заметила.

Не просто обычный для аптеки набор болеутоляющих средств и микстур от кашля, но еще и куча всяких недорогих кремов и, что меня больше всего удивило, лаков для ногтей. К лаку для ногтей у меня особое отношение.

Несколько моих любимых вещей

Любимая вещь № 2

Мои ногти: характеристика

Всю жизнь терпеть не могу свои руки. Господь наградил меня коротенькими ручками и ножками, а уж о пальцах и говорить нечего. Но где-то с полгода назад, с подачи Сьюзан, я «занялась ногтями». Что означает их наращивание, выпрямление и прочие диковинные манипуляции. Самое потрясающее во всем этом — они не смотрятся искусственно. Это просто очень хорошие ногти, хорошей длины, хорошего цвета. (Меня бесит, когда ногти покрашены в демонический ярко-красный цвет — прямо роковая женщина получается.)

Теперь, когда ногти у меня в порядке, я ощущаю себя по-новому. Я более энергична, больше жестикулирую, мне лучше удается пугать подчиненных. Я могу выразить нетерпение, постукивая кончиками ногтей по столу. Короткой дробью я могу закруглить совещание.

Теперь я целиком завишу от своих длинных ногтей. Я без них — что Самсон без его волос. Я чувствую себя голой и бессильной. И я больше не смеюсь заодно с теми, кто потешается над девчонками, устраивающими трагедию из сломанного ногтя, поскольку для меня сломать ноготь — то же самое, что для Супермена — криптонит, то есть — смертельно.

Впервые в жизни я стала покупать лак для ногтей. Раньше в таких отделах я чувствовала себя не у дел, но теперь наверстываю упущенное, и лака у меня — на любой вкус. И матовый, и прозрачный, и перламутровый, и с блестками.

Единственная проблема — что делать, если на работе что-то не заладится, ногти-то я теперь грызть не могу. Можно, конечно, обзавестись муляжами и грызть их, заводят же люди себе фальшивые сигареты, когда бросают курить. А действительно, может, курить начать?

К тому моменту, как аптекарь появился с пилюлями счастья в руках, я уже выбрала себе лак: молочно-бежевого оттенка, какого бывает небо в январе. На небе этот цвет выглядит ужасно, но на ногтях, как ни странно, очень даже стильно.

— Приятный веселенький оттенок, — прокомментировал продавец.

Забавно слышать такое из мужских уст. Тем более что это вранье.

После этого он стал меня наставлять:

— Антидепрессанты принимайте раз в день, если пропустили — на другой день дозу не удваивайте, пейте как обычно. Транквилизаторы принимайте только в случае крайней необходимости, к ним очень привыкаешь. — Я припомнила, что в среду он решил, что эти лекарства я беру для себя. Надо полагать, он и сейчас думает, что все это хозяйство — мне. Но как ему сказать, что это для мамы, я не знала.

— Спасибо.

— Берегите себя! — покричал он вслед.

Вернувшись к маме, я разволновалась. Мне надо было к себе. Накопились дела:

1. Стирка.

2. Мусорный бак.

3. Счета.

4. Видик (поставить на запись «Я люблю 1988-й»).

Кроме того, мне надо было попасть в город, чтобы:

1. Купить Коди подарок ко дню рождения.

2. Купить шикарные колготки к свадьбе Давинии (надо будет слиться с гостями, хотя на самом деле я буду вкалывать. Нет, надо точно потребовать надбавку на экипировку, столько вещей покупать приходится! Шляпки, вечерние платья — много чего).