Джоан Коллинз - Любовь, страсть, ненависть

• Название: Любовь, страсть, ненависть
• Автор: Джоан Коллинз
• Издательство: Издательство «Новости»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-7020-0818-9

Молодую французскую куртизанку Инес Джиллар и знаменитого английского актера Джулиана Брукса, режиссера Ника Стоуна и дебютирующую в Голливуде Доминик, обуреваемую тайным любовным вожделением Агату Гинзберг и зловещего садиста Умберто Скрофо судьба сводит на съемках суперфильма в Акапулько. В прошлом некоторых из них кроется тайна серии драматических событий, происходящих на фоне съемочной суеты, любовных интриг, деловой жизни голливудской богемы.

---

Рамона и Джулиан громко рассмеялись. Костюмер Джулиана принес ему бокал холодного пива, и он жадно припал к нему губами, продолжая краем глаза наблюдать за предметом своей страсти, резвящимся в волнах.

Сэр Криспин повернул свои крошечные глазки в сторону Джулиана. Его особенно привлекали грудные мышцы Брукса, мощно перекатывавшиеся на груди, когда он жадно глотал пиво. Сэр Криспин был всегда неравнодушен к красивому мужскому телу, но он видел мало таких красивых мужчин, как Джулиан Брукс. Джулиан всегда напоминал ему скульптуру Аполлона работы Бернини, которую он видел в одном из музеев Рима.

– Дорогой мой мальчик, мы только что говорили об этой юной девственнице, – шутливо сказал он. – Я сказал Рамоне, что, по-моему, эта девочка совсем не дилетантка в таком виде спорта, как борьба под одеялом. А ты что об этом думаешь, Джулиан?

Джулиан чуть не подавился пивом и, к своему ужасу, почувствовал, что заливается краской.

– Ну, ну, Криспин… э-э… я ничего не могу сказать… – бессвязно пробормотал Джулиан. Его костюмер бросился вперед, чтобы вытереть залитые пивом бархатные штаны премьера.

– Криспин, ты невыносим, – проворчала Рамона, – Доминик просто ребенок. Как ты можешь так говорить о ней?!

– Мне кажется, что чем они моложе, том больше им хочется заниматься любовью, – с видом знатока сказал сэр Криспин.

– Ты-то это знаешь точно, старина, но так ли? – подмигнул Джулиан, обернувшись к Рамоне.

– Неожиданно Доминик пронзительно завизжала, когда один из парней, с которыми она дурачилась, прыгнул на нее сверху в воде.

– Наш ребенок быстро взрослеет, – заметил сэр Криспин. Его глаза под солнцезащитными очками сияли от удовольствия. – Знаешь, если она девственница, то я – Эдит Эвинз!

– Если вы пришли к такому выводу, то вы действительно похожи на Эдит, – насмешливо сказал Джулиан, стараясь не смотреть в сторону Доминик. Она была насквозь мокрая, ее длинные волосы красиво развевались ни ветру, когда она гналась по волнам за двумя громадными операторами из съемочной группы.

– Это, наверное, парик, – рассмеялась Рамона.

– Эта копна волос, старина, очень похожа на тот парик, который был на Эдит в «Клеопатре», – еле выговорил Джулиан. От смеха у него по щекам текли слезы.

– Но у меня грудь больше, чем у нее, – хитро сказал сэр Криспин, присоединяясь к хохочущим собеседникам. – Помню, я как-то пошел на дневной спектакль «Клеопатры» с Эдит Эвинз, – начал он свой рассказ. – Так вот, мои дорогие, в зале сидели три пожилые леди и одна афганская борзая, причем она смеялась громче всех.

Они снова рассмеялись, и в этот момент к ним подбежала визжащая Доминик, за которой гнались поклонники.

– Джулиан, Джулиан, пожалуйста, помоги мне! – закричала она в притворном ужасе, бросившись к нему в объятия. – Эти парни постоянно дразнятся и пристают ко мне, – сказала она, прижимаясь своим мокрым телом к его теплой груди. – Пожалуйста, защити меня, Джулиан, – жалобно попросила Доминик, бросив на него хитрый двусмысленный взгляд из-под черных ресниц. – Пожалуйста!..

Джулиан почувствовал, что начинает возбуждаться, и быстро, но ласково отстранился от нее.

– Что ты вытворяешь, маленькая озорница? – притворно строго сказал он. – Ник сказал, что в следующей сцене мы должны сниматься все вместе, а ты тут прохлаждаешься в волнах. Ты очень непослушная девочка.

Доминик кокетливо надула губы.

– Очень непрофессионально, дорогая девочка, – сказал сэр Криспин, назидательно покачивая указательным пальцем. – Никогда не заставляй никого на съемочной площадке ждать тебя. Лучше жди сама, как это делаем мы.

– О'кей, о'кей, – рассмеялась Доминик и, быстро выхватив у Джулиана его бокал, сделала большой глоток. – Уже бегу. Я буду готова меньше, чем через десять минут, обещаю. Вы увидите, как быстро я умею переодеваться.

– Что ж, ловим тебя на слове, – сказал сэр Криспин, с тайным удовольствием наблюдая, как Джулиан поправляет брюки. В душе он похвалил себя за наблюдательность и за то, что сумел заметить, как неожиданно быстро возбуждается Джулиан при виде этой девчонки. – Ну и чертовка, – весело продолжил сэр Криспин, – там, где молодость, там всегда веселье и радость, не правда ли, Джулиан?

– Это точно, – согласился Джулиан, допивая пиво. Он как бы невзначай положил на колени сценарий, чтобы прикрыть ширинку.

– Она очень красивая и жизнерадостная, эта наша маленькая мадмуазель, – улыбнулся старый актер. – Держу пари, что она разобьет немало мужских сердец, и очень скоро.

Все обеды, которые проходили по вечерам на втором этаже дома Рамоны, были тихими и спокойными. Съемки закончились как раз на закате солнца. Умберто провел в этот день несколько серьезных совещаний, пять раз звонил в Голливуд и орал на всякого, кто попадался ему на пути. Когда день кончился, всем хотелось только тихо и спокойно посидеть за столом.

Доминик безумно нравилась жизнь в роскошном дворце Рамоны. Она чувствовала себя здесь, как в каком-то большом кукольном доме. Агата была просто восхищена картинами и скульптурами. Она жила в постоянном нервном ожидании того момента, когда на обед придет Джулиан.

Когда Рамона впервые протянула приглашение на обед Нику, молодой грек резко спросил ее:

– Крофт там будет?

– Почему ты об этом спрашиваешь? Конечно, будет, – ответила Рамона, удивленная промелькнувшим в глазах Ника огнем. – Он один из моих гостей.

– Тогда, Принцесса, большое спасибо за приглашение, – сказал он, – но я не собираюсь тратить свое время на общение с этой тварью вне съемок.

– Понимаю, – сказала Рамона, подняв вверх подведенные брови, хотя на самом деле она абсолютно ничего не поняла. – В таком случае, наверное, будет лучше, если я больше не буду тебя приглашать.

Казалось, ее самолюбие сильно задето, и Ник, который всегда старался быть дипломатом и искренне восхищался Рамоной, сказал:

– Только, пожалуйста, не относи это на свой счет, Принцесса. Ты же знаешь, впрочем, как и вся съемочная группа, что мы с Крофтом друг друга недолюбливаем. Мы просто ненавидим друг друга. Пожалуйста, пойми это. Хорошо?

– Конечно, – мягко сказала Рамона, – но я надеюсь, что когда-нибудь ты изменишь свое мнение.

Он мрачно улыбнулся.

– Если ты гарантируешь, что этой жабы не будет, я с радостью приму твое приглашение на обед, Принцесса.

– Это невозможно, – улыбнулась Рамона, мысленно вычеркивая Ника из списка гостей, который она всегда держала в памяти.

Сэр Криспин Пик, чей эксцентричный английский юмор всегда мог поднять настроение даже самым угрюмым гостям, числился у нее в списке одним из первых. Она часто приглашала симпатичных молодых дипломатов из американского посольства, общественных деятелей, звезд кино и политиков. Обеды Рамоны были необычайно популярны. Многим хотелось бы получить от нее приглашение, но, к огорчению Агаты, Джулиан никогда не появлялся на этих вечерах.

По сути дела, Инес оказалась узницей в своем номере люкс. Доктор Лэнгли настаивал на том, чтобы она провела оставшиеся семь месяцев в постели, если она действительно хочет иметь ребенка.

– Встать можно будет только в день свадьбы. И никакого секса. Даже не обниматься, – постоянно повторял он.

Хотя Джулиан относился к ситуации с огромным пониманием, Инес знала, что альтруизм мужчин имеет предел. Она разрывалась между любовью к нему, стремлением доказать эту любовь и страстным желанием иметь ребенка. Они проводили вместе каждый вечер, он учил роль, а она лежала в постели, стараясь не жалеть себя и поддерживать оживленную беседу. Но в ее положении, когда она целый день проводила в постели, лежа на спине и невидящим взглядом глядя в потолок, было очень трудно говорить о чем-нибудь интересном и веселом. Инес делала все, что было в ее силах, но чувство, что Джулиан постепенно отдаляется от нее и мысли его заняты чем-то посторонним, преследовало ее. Она понимала, что съемки – дело трудное, что на съемочной площадке царит слишком большое напряжение. Инес не знала одного: каждый день после ланча и практически все время после обеда Милашка Брукс и Доминик занимались любовью за закрытыми дверями и зашторенными окнами ее вагончика.

Глава 14

Студия была в восторге от первых смонтированных кадров. Ник мастерски совместил реалистичность и глубину своего стиля с невероятной слащавостью и цветистостью слога сценария Франковичей. В результате получился великолепный эффект величия, грандиозности и роскоши XVI века. Студия считала, что это принципиально новый взгляд на кинематограф, и они уже радостно строили планы следующего широкоэкранного исторического фильма, который тоже должен был снимать Ник.

Каждый день Агата спокойно сидела на площадке и, не говоря ни слова, наблюдала за съемками. С ней почти никто не разговаривал. Из-за замкнутости и странного внешнего вида и примитивного английского общаться с ней было все равно, что с манекеном. Она репетировала с Доминик ее роль и внимательно наблюдала, как девушка почти наяву бредила Джулианом.