Вадим Мацкевич - Солдат империи, или История о том, почему США не напали на СССР

• Название: Солдат империи, или История о том, почему США не напали на СССР
• Автор: Вадим Мацкевич
• Издательство: Русское слово
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5—94853—612—2

Автор книги, будучи молодым летчиком-инженером, создал радиолокационную станцию, которая по распоряжению И. В. Сталина была впервые применена на истребителях МИГ-15 во время корейской войны и обеспечила превосходство наших истребителей над американскими «Сейбрами». Победа советских летчиков предопределила стратегическое решение руководства США не начинать ядерную войну против СССР. Книга повествует о долгом пути изобретения: от рождения идеи до ее воплощения.

---

Мы с Батей остались целы, а все остальные погибли. Батя, правда, был изрядно поранен: все лицо в крови, рука сломана. Его отвезли в госпиталь. На следующий день я подъехал к месту катастрофы — на месте падения фюзеляжа была огромная выжженная поляна и обгоревшие деревья.

Многое помнится. На бомбардировщике ТУ-4 (копия американского Б-29) испытывали огромную станцию автоматического прицеливания «Аргон». Мне предложили сесть в хвостовую кабину, где были все удобства для стрелка-радиста. Одно было плохо — в полете хвост самолета так бросало из стороны в сторону, что после приземления я не мог ни стоять, ни сидеть. Гораздо позже, в 1952 году в Корее мне довелось беседовать с пленным американским летчиком с РБ-29:

— А как же вы летаете в хвостовой кабине? Там так швыряет из стороны в сторону, что можно и концы отдать!

— А мы и не летаем в хвостовой кабине!

— Как же не летаете? Ведь там есть специально оборудованное место для стрелка-радиста, значит, там должен быть человек!

— Мы не летаем, там только негры летают!

Во время службы в НИИ ВВС меня однажды вызвали в ЦК КПСС к начальнику авиационного отдела генералу Катюшкину. Оказалось, что ЦК КПСС отобрал меня, как способного к конструкторской работе, для комплектования КБ-1, которым руководил сын Берия — Сергей Лаврентьевич. В этом КБ, расположенном на Соколе, разрабатывалась новейшая ракетная техника для различных целей.

Мне в ЦК партии дали большущую анкету. Я заполнил ее, в пункте «Не был ли кто-нибудь репрессирован?» написал «НЕТ», но меня мучили сомнения: ведь меня наверняка будут проверять и узнают, что отец был арестован и три месяца сидел в НКВД. Тем не менее анкету в ЦК я отдал, и через некоторое время меня пригласили в КБ-1. Первым человеком, с которым я там беседовал, был Куксенко, тот самый специалист по радиоприемным устройствам, который в 1952 году приезжал вместе с Минцем в НИИ ВВС со станцией ПНБ-4. Он улыбнулся:

— Раз ты такой выдающийся, мы тебя сразу назначим главным конструктором одной из разработок. Но только сначала нужно оформить документы в отделе кадров.

Я зашел в отдел кадров — там все были в форме НКВД. Начальник отдела кадров, очень вежливый и внимательный подполковник, побеседовал со мной и дал мне заполнить какие-то анкеты. Я вышел от него с мыслью о том, что теперь-то точно станет известно, что папа был арестован. И я стал упрашивать Катюшкина, чтобы он отпустил меня и не брал в КБ-1, мотивируя это тем, что мне в НИИ ВВС хочется довести до конца какое-то изобретение.

Катюшкин сначала пытался меня уговаривать, а потом двух других офицеров — Пивоварова и Шабанова. Шабанов в КБ-1 стал главным конструктором, лауреатом десятка различных премий, потом заместителем министра радиопромышленности и даже заместителем министра обороны по радиоэлектронике. Карьера у него была головокружительной. Пивоваров же занял пост начальника Зеленоградского центра микроэлектроники.

Только много позже я узнал, что в КБ-1 кадры набирались по принципу: человек должен быть умным и талантливым. Берия, например, взял сына расстрелянного командующего Московским военным округом Белова, и тот у него был одним из самых уважаемых разработчиков. И еще можно назвать целый десяток сыновей «врагов народа».

В 1970-е годы НИИ ВВС перевели в Ахтубу, в район пустыни и раскаленных степей, а на Чкаловской организовали ЦНИИ-30, где все писали диссертации: кандидатские, докторские. Помню, по просьбе комсомольцев сочинил для их стенгазеты стишок, который точно характеризовал деятельность ЦНИИ-30:

Перевыполним все планы,
Укрепим аэропланы,
Чтобы бить врагов могли,
Не взлетая от земли.

Написать диссертацию в НИИ ВВС было невозможно — на это просто не было времени. Я перешел в ЦНИИ-30 и там мгновенно защитился.

Глава 6. Война в Корее

В 1952 году началась война между севером и югом Кореи. Коммунистические войска Северной Кореи перешли в наступление и прошли почти всю южную часть Кореи, загнав войска южан в тупик.

Казалось бы, что война южнокорейцами проиграна, но тут американцы перерезали Корею, высадив морской десант в порту Чемульпо в Корейском заливе. Окружив коммунистов в Южной Корее, они буквально с оркестрами двинулись на север, не встречая никакого противодействия.

Когда американцы дошли почти до реки Ялудзян на границе с Китайской Народной Республикой, с севера через реку переправились войска китайских добровольцев, которые вытеснили морскую пехоту США до 38 параллели, где была укрепленная линия, разграничивающая север и юг Кореи. Против них действовали самолеты США, Великобритании, Австралии и других стран, поэтому на поддержку китайской пехоты были брошены силы советской авиации.

Наши самолеты прибыли в Китай и базировались на больших аэродромах Андунь, Мяогоу и Дану, расположенных у реки Ялудзян. На них разместился наш авиационный корпус, в том числе дивизия Героя Советского Союза И. Н. Кожедуба. Истребители МИГ-15 очень быстро расправились с авиацией ООН.

США приняли решение бросить в Корею 400 или 500 истребителей «Сейбр Ф-86». У этих самолетов были очень высокие (для того времени) тактико-технические характеристики. Прежде всего они могли находиться в воздухе не 1 час, а 3 часа. Летные данные у них были такие же, как и у МИГ-15, но установленные на них новейшие электронные прицелы AIC с радиоэлектронным дальномером AN/APG-30AN/APG-30 позволяли вести огонь с очень высокой точностью, и не с 50—150 метров, а с 2500 метров. В этих прицелах дальность до цели определялась автоматически.

AN/APG-30 — подобие локатора Ме-110, но только не для ночных, а для дневных условий работы. Комбинация оптического прицела с радиодальномером давала огромное преимущество истребителям «Сейбр», неудивительно, что американские истребители очень быстро расправлялись с МИГами. Когда дивизию Кожедуба сменили другие части, потери стали совершенно невероятными: в день погибало до 5—10 наших истребителей.

Американцы часто использовали далеко не джентльменский прием, неожиданно атакуя МИГи со стороны хвоста. Дело в том, что наши базы располагались на севере, и когда самолеты возвращались из боев, солнце слепило летчиков сзади. Этим обстоятельством и пользовались американские летчики: Ф-86 «висели» в заливе над морем, куда МИГам заходить не разрешалось, и поджидали возвращающиеся из боев МИГи, заходя в атаку сзади из тех зон, в которых летчики МИГов из-за слепящего солнца контролировать не могли.

Сталин приказал нескольким НИИ создать предупреждающие устройства о подходе вражеских самолетов. Вскоре представитель авиационного корпуса китайских добровольцев привез на Чкаловскую комплект прицела американского истребителя «Сейбр Ф-86» AIC с AN/APG-30. Оказалось, что во время боя один самолет, подбитый МИГом, упал в залив и во время отлива оказался на песке, на дне этого залива. Китайцы успели снять с истребителя все оборудование до того, как американцы начали бомбить место падения самолета.

Для работы с американской техникой были отобраны особо доверенные лица, с незапятнанной репутацией, но, к сожалению, профессионально слабо подготовленные. Исследования велись в условиях крайней секретности, в одной из самых крайних комнат огромного коридора нашего института.

Однажды вечером меня вызвал полковник Сахаров, начальник моего отдела, очень толковый и серьезный человек, и пригласил в эту самую запечатанную комнату, попросив посмотреть оборудование и высказать свое мнение. Через час или полтора заместитель начальника института генерал Бондаренко должен был докладывать главкому ВВС маршалу авиации Жигареву, что за оборудование прибыло из Кореи. Для этого оборудование готовили к перевозке в Главный штаб ВВС.

Я осмотрел сравнительно компактную систему, состоящую из двух радиолокационных блоков и нескольких прицельных. На радиолокаторе, кожухи с блоков которого были сняты, на алюминиевых бортах блоков было написано карандашом: «Автоматический радиолокационный прицел с каналами сопровождения по азимуту и по вертикали (электронными каналами). Станция обнаружения и перехвата». В ту пору станциями обнаружения и перехвата считались РЛС с автоматическим слежением за целью по азимуту и вертикали.

Я доложил полковнику, что это совсем не станция обнаружения и перехвата и автоматический прицел. У прицела антенна должна быть сканирующей для получения равносигнальной зоны, а здесь антенна была в виде рупора, который, по-видимому, закрепляется неподвижно на носу самолета. Такая антенна может быть только у дальномера, служащего для точного определения дальности до цели и ввода данных дальности в оптический прицел для расчетов углов упреждения и стрельбы с точным упреждением на большой дальности до цели. Полковник возразил мне:

— Ты посмотри вот на этот большой блок, в нем явно смонтированы каналы автоматического сопровождения по углу и по азимуту. Смотри, они совершенно идентичны и по числу ламп, и по их построению.