Томас Майн Рид - Гвен Винн. Роман реки Уай

• Название: Гвен Винн. Роман реки Уай
• Автор: Томас Майн Рид
• Жанр: Прочие приключения

На берегах реки Уай, что в Уэльсе, иногда кипят страсти не менее жаркие, чем на Диком Западе или в пустынях Мексики. И когда, однажды утром молодые мисс Гвендолин Винн и Элеанора Лиз решили вдвоем прокатиться на лодке, они и предположить не могли, какие им предстоят приключения… Но благородство и любовь сумеют преодолеть все преграды и никакие интриги не смогут им помешать!

---

– Вероятно, так и будет – должно быть, – отвечает Мердок. Говорит он неторопливо и так, словно его это мало интересует.

Олимпия выглядит разочарованной, но не Роже. Впрочем, она тоже успокаивается, посмотрев на священника и увидев его ответный взгляд, словно говорящий: «Подожди». Сам священник намерен подождать, пока вино не завершит свою работу.

Поняв намек, женщина молчит, она сохраняет внешнее спокойствие и невинный вид, хотя в сердце у нее злоба ада и обман дьявола.

Она сохраняет это внешнее спокойствие, пока не заканчивается последнее блюдо. На стол ставят десерт, бедный и однообразный, – его выставляют только для видимости. Уловив взгляд Роже и его незаметный кивок в сторону двери, женщина церемонно кланяется и выходит.

Мердок раскуривает свою пенковую трубку, священник – бумажную сигарету – он носит их с собой в портсигаре, – и некоторое время они курят и пьют вино; разговаривают тоже, но не о том, что прежде всего занимает их мысли. Кажется, они боятся затронуть эту тему, как будто могут испачкаться. И только после нескольких стаканов вина набираются храбрости. Первым этого достигает француз; однако начинает он осторожно и не прямо.

– Кстати, мсье, – говорит он, – мы забыли, о чем разговаривали, когда нас пригласили к столу – замечательный обед, доставивший мне большое наслаждение, несмотря на ваше пренебрежительную оценку меню. Ваш английский бекон превосходен, а зелень великолепна, и помидоры тоже. Вы говорили о неких происшествиях или обстоятельствах, связанных с вашей смертью. Что же это было? Надеюсь, не наводнение! Конечно, на вашем Уае бывают неожиданные паводки; может, дело в них?

– А при чем тут они? – спрашивает Мердок, не понимая, куда клонит священник.

– Потому что в таких паводках иногда люди тонут. Это бывает даже часто. Не проходит и недели, чтобы кто-нибудь не упал в воду и там и остался – пока жив, во всяком случае. С ее водоворотами и быстрым течением это очень опасная река. Удивляюсь, как храбро по ней плавает мадмуазель Винн, – как она неосторожна.

Странная интонация и особое ударение на слове «неосторожна» дают Мердоку возможность понять, куда клонит собеседник.

– Она очень смела, – отвечает он, делая вид, что не понял. – А насчет неосторожности ничего не могу сказать.

– Но молодая леди безусловно неосторожна – даже безрассудна. Доказательство – то, что она отправилась на реку одна. Последовавшее может сделать ее более осторожной; но все равно плавание в лодке – опасное занятие, и на воде многое может случиться. Река непостоянна и капризна, как сами женщины. А что если ее лодка как-нибудь пойдет на дно, и она будет в ней?

– Это было бы плохо.

– Конечно. Однако, мсье Мердок, на вашем месте многие в таком случае не горевали бы, а радовались.

– Несомненно. Но какой смысл говорить о том, что вряд ли произойдет?

– О, вы правы! Но все же несчастные случаи с лодками встречаются так часто, что и с мисс Винн может произойти что-нибудь подобное. Жаль, если так и будет – большое несчастье! Но есть и другие соображения.

– Какие же?

– А такие, что Ллангоррен останется в руках еретиков, имеющих на это лишь отдаленное право. Если то, что я слышал, правда, у вас не меньше прав, чем у вашей кузины.Лучше бы поместье принадлежало истинному сыну церкви, каким являетесь вы, мсье.

Мердок принимает этот комплимент с гримасой. Он не лицемер; но все же у него сохраняется какое-то уважение к церкви: он регулярно посещает часовню отца Роже и проходит все церемонии и коленопреклонения, как итальянский разбойник, который, перерезав кому-нибудь горло, опускается на колени и начинает молиться, услышав колокола благовещенья.

– Очень бедный сын, – отвечает он, наполовину улыбаясь, наполовину хмурясь.

– Вы имеете в виду в мирском смысле? Я знаю, что вы не очень богаты.

– Не только в этом смысле. Ваше преподобие, признаю, что я был большим грешником.

– Признание греха – хороший признак, это начало раскаяния, которое никогда не приходит к человеку слишком поздно. Вот это – черный грех, который церковь никогда не прощает. Настоящее преступление.

– О, я ничего не сделал, чтобы заслужить такое название. Не один страшный грех, а множество мелких.

– Но однажды вы можете испытать искушение. И как ваш духовный советник, как ваш духовник, я должен разъяснить вам истинную доктрину – как смотрит на такие проблемы Ватикан. В конце концов все дело только в равновесии между добром и злом; в каждом человеке есть и добро и зло. Этот мир представляет собой арену бесконечной борьбы Бога с дьяволом. И те, кто ведет борьбу на стороне Бога, могут использовать оружие дьявола. В нашей службе цель оправдывает средства, даже такие, которые мир называет преступными, да, даже ОТНЯТИЕ ЖИЗНИ. Иначе почему сам великий и добрый Лойола признавался, что обнажал меч и отнимал им жизнь?

– Это верно, – произносит Мердок, глубоко затягиваясь, – вы великий теолог, отец Роже. Признаюсь, что сам я невежествен в таких делах; но я вижу смысл в ваших словах.

– Вы увидите его яснее, если я разовью свою мысль. Например, человек имеет право на некое владение или поместье. Но его удерживают и не отдают ему с помощью каких-нибудь уверток. В таком случае любые шаги, которые он предпримет, чтобы овладеть собственностью, будут оправданы, при условии что он отдаст часть полученного на добрые цели,то есть на поддержку истинной веры. Высшие авторитеты нашей церкви считают, что такое пожертвование компенсирует любой грех – если дарение достаточное, чтобы совершить много добра и загладить зло. И такой человек не только может рассчитывать на полное отпущение грехов, но обязательно получит его. Теперь, мсье, вы меня понимаете?

– Вполне, – отвечает Мердок, извлекая изо рта трубку и отпивая бренди из стакана – от вина он уже отказался. Тем не менее он дрожит, слушая метафорическое изложение программы действий, и боится самому себе признаться, что понял, о чем идет речь.

Но скоро крепкая выпивка устраняет последние остатки робости, и искуситель замечает это, говоря:

– Вы сказали, что согрешили, мсье. И хотя бы из-за этого вы должны принести пожертвование.

– Но как я могу это сделать?

– Так, как я вам говорил. Пожертвуйте церкви средства для того, чтобы творить добро, и заслужите прощение.

– Ах! Но где мне найти эти средства?

– На том берегу реки.

– Вы забываете, что между нами не только река.

– Это не препятствие для челоека, верного самому себе.

– Я такой человек. – Бренди сделало Мердока смелым, наконец развязало ему язык, но одновременно сделало неустойчивым. – Отец Роже, я готов на все, что избавит меня от этого проклятого… от долгов по уши.. от кредиторов, которые приходят каждый день. Ха! Я буду верен самому себе, не сомневайтесь!

– Вы должны быть верны и церкви.

– Я готов, если у меня будет такая возможность. А чтобы получить ее, я согласен рисковать жизнью. Я немного теряю с нею. Она стала для меня тяжкой ношей, я уже не могу ее переносить.

– Можете сделать ее легкой, как перышко, мсье; и очень скоро увидите себя в окружении других джентльменов развлекающимся на газоне Ллангоррена – как сейчас его молодая хлзяйка.

– Как, отец?

– Вы сами станете хозяином.

– Ах! Если бы я мог!

– Можете!

– И безопасно?

– Абсолютно безопасно.

– И не совершая… – он боится произнести отвратительное английское слово и потому выражает свою мысль по-французски: – cette dernier coup? (Последний удар, фр. – Прим. перев.).

– Конечно! Кто может об этом подумать? Не я, мсье.

– Но как этого избежать?

– С легкостью.

– Расскажите, отец Роже!

– Не сегодня, Мердок! – он отказался от почтительного «мсье». – Не сегодня. Дело требует размышлений, спокойных и тщательных. И времени. Десять тысяч фунтов ежегодного дохода! Мы должны подумать над всеми возможностями – спать по ночам, а думать днем. Возможно, придется привлечь Коракла Дика. Но не сегодня… Черт побери! Уже десять часов! А у меня еще дела перед сном. Мне пора уходить.

– Нет, ваше преподобие. Сначала выпейте еще стакан.

– Ну, еще только один. Но позвольте выпить стоя – на посошок, как говорится.

Мердок соглашается; они оба встают, чтобы выпить в последний раз. Но только француз остается стоять; Мердок, выпив, падает в кресло смертельно пьяный.

– Bon soir Monsieur! – говорит священник, выходя из комнаты. Хозяин отвечает храпом.

Однако отец Роже не торопится бесцеремонно покидать дом. На крыльце он более горячо прощается с женщиной, которая там ждет его. Выходя вместе с ним из дома, она спрашивает:

– C’est arrange?

– Pas encore serait tout suit. (Готово? – Еще придется поработать. – Прим. перев.).

Но они обменялись не только словами; кое-чем иным. Если бы это увидел супруг, он вскочил бы с кресла – и, может, слегка протрезвел.

Глава шестнадцатая