Карл Май - Из Багдада в Стамбул

• Название: Из Багдада в Стамбул
• Автор: Карл Май
• Издательство: ТЕРРА-Книжный клуб; Литература
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2001
• ISBN: 5-275-00148-7, 5-275-00197-5

Карл Май (1842-1912), последний великий мистик немецкой литературы, до сегодняшнего дня остается у себя на родине в Германии одним из наиболее читаемых авторов. Все свои произведения он написал сидя дома, но вот уже несколько десятков поколений читателей не оставляют равнодушными вышедшие из-под его талантливого пера образы гордых, бесстрашных индейцев, так неотразимо сыгранных Гойко Митичем в экранизациях романов К. Мая.

В Собрание сочинений включены не только известные романы писателя, но и произведения, впервые переведенные на русский язык. Среди них и роман «восточного цикла», вошедший в пятый том – «Из Багдада в Стамбул».

---

– Опишите мне человека, который служит при нем переводчиком.

Они обрисовали мне его. Описание совпало.

– Куда они поскакали?

– Откуда нам знать. Они поехали по бейрутской дороге. Дети старого Абу Меджака могут ответить тебе, ибо он был их проводником. Он живет в доме возле большой пальмы.

– Благодарю вас. Завтра утром я привезу вам все, что обещал.

– О господин, твоя доброта да будет замечена Аллахом! Не мог бы ты захватить для нас еще несколько самых дешевых трубок?

– Обещаю, они у вас будут.

В Сальхии, в доме предводителя, я узнал, что англичанин направляется в долину Себдани. Старого Абу Меджака наняли только до того места. Это была мера предосторожности, позволяющая скрыть весь маршрут от любопытствующих. Но все равно я знал уже достаточно и вернулся в Дамаск.

Наш друг пребывал в состоянии крайнего напряжения. Его поиски не дали результатов, но Халеф принес ему надежду. Он получил директивные письма ко всем полицейским властям района Дамаска, и десяток вооруженных хавасов ждали приказа выступить в путь.

Я рассказал обо всем, что мне удалось узнать. Наступил вечер, и я предложил дождаться утра, но нетерпение было слишком велико. Хозяин послал за проводником, сумевшим бы найти дорогу и ночью. Всех так лихорадило, что эта спешка передалась и мне, и я едва не забыл о своих обещаниях прокаженным. Прошло несколько часов, прежде чем мы отправились. Якуб позаботился о лошадях – двух для себя и слуги и третьей для поклажи. Поскольку он не предполагал, куда нас заведут поиски, он запасся и значительной суммой.

Отъезд не занял много времени. Показалась полная луна, когда мы миновали Прямую улицу и ворота Аллаха: впереди проводник с хозяином арендованных лошадей, потом – мы, а именно Яку б со слугой, Халеф и оба ирландца, а сзади – хавасы.

Стража у ворот даже не проснулась, когда мы промчались мимо. Незадолго до Сальхии я свернул на обочину, где на прежнем месте лежали прокаженные. Мы разбудили их, и я порадовал их объемистым пакетом, оставив его на земле на почтительном расстоянии. Затем мы двинулись дальше. Сальхия осталась позади, и мы стали взбираться по склонам к Куббет эн-Насру, красивейшему местечку, о котором я уже как-то упоминал.

На самом верху, у могилы мусульманского святого, я повернулся и бросил взгляд на Дамаск – последний взгляд в жизни, как оказалось. Город лежал внизу, мерцая в лунном свете, как обиталище духов и джиннов, окруженное темным кольцом Гуты. Справа подходила дорога из Хаурана, по которой я приехал, а с другой стороны тянулся караванный путь на Пальмиру, оставшийся для меня недоступным. Я не мог предположить, что мое пребывание в Дамаске будет столь коротким…

Проехав Куббет эн-Наср, мы повернули направо к холмам Джебель-Ребаха и добрались до перевала Рабу, откуда вдоль русла Баранды прискакали в Дломар, большую деревню, где и сделали первую остановку. Хавасы быстро разбудили местного старосту, с его помощью расспросили местных жителей и выяснили, что после полудня четверо всадников галопом промчались через деревню. Среди них был одетый в серое инглис в очках с синими стеклами. Они ехали в Эс-Сук, куда без промедления двинулись и мы.

День набирал силу, когда мы проскакали плоскогорье Эль-Джебиде, потом свернули налево, к месту, где раньше располагалась столица древнего Абиленка; с другой стороны мы увидели гору, на которой расположена могила Авеля[35]. Потом мелькали еще деревеньки, названия которых я не запомнил, и в одной из них мы притормозили, чтобы напоить измученных лошадей.

Мы преодолели участок, равный по протяженности целому дню пути. Если и дальше задавать такой ритм, животные явно не выдержат. От людей, пришедших к нам, чтобы одарить фруктами, мы узнали, что они всадников не видели, но поздним вечером кто-то слышал, как какой-то небольшой отряд проскакал по местечку.

После того как лошади немного отдохнули, мы двинулись в Эс-Сук, лежащий неподалеку, но ничего толком там не узнали. Рядом с поселком нам повстречался одинокий всадник. То был белобородый старик-араб, сердечно приветствовавший нашего проводника и представившийся нам:

– Абу Меджак, хабир (проводник), который вел инглиса.

– Это ты?! – вскричал Якуб. – Где ты его оставил?

– В Себдани, господин.

– Сколько при нем было людей?

– Двое. Драгоман и слуга.

– Кто драгоман?

– Он говорил, что родом из Кониса, но это неправда. Он говорит не на языке людей из Кониса. Он лжет.

– Откуда ты это знаешь?

– Он обманывал англичанина, я заметил это, хотя и не говорю на языке инглис.

– У него с собой много багажа?

– Багаж и грузовые лошади принадлежат англичанину, у драгомана при себе несколько больших коробок, над которыми он очень трясется.

– В каком доме они остановились?

– Ни в каком. Со мной расплатились в Себдани, и я мог возвращаться, они же поскакали дальше, хотя их лошади падали от усталости. Я остановился у знакомого, чтобы отдохнуть, а сейчас возвращаюсь в Дамаск.

Я решил расспросить его о внешности англичанина, поскольку забыл сделать это в «певческой» палатке в Дамаске.

– Ты не слышал имени этого англичанина?

– Драгоман все время говорил «серр».

– Это не имя, это означает «господин». Вспомни!

– Он добавлял к нему еще одно слово, но я не помню точно, как оно звучит… Что-то вроде Лисе или Линее.

Я замер. Возможно ли это? Нет, в это нельзя поверить. Но все же переспросил:

– Может, Линдсей?

– Да, именно так звучало это имя.

– Опиши мне этого мужчину!

– На нем была серого цвета одежда, шляпа тоже серая и очень высокая. У него были голубые очки и кирка в руке, даже когда он садился на лошадь.

– Ага! А нос?

– Очень большой и красный. У него там алеппская опухоль. И рот у него большой и широкий.

– А на руках ты ничего не заметил?

– Да. На левой нет двух пальцев.

– Это он. Халеф, ты слышал? Англичанин жив!

– Хамдулиллах! – воскликнул маленький хаджи. – Аллах велик, он все может. Он оживляет и убивает, как ему захочется.

Якуб никак не мог понять нашей радости, поэтому мне пришлось кое-что ему рассказать. А потом решили снова пускаться в путь. Меня очень беспокоило, что чудесным образом воскресший друг попал в руки проходимца.

Старый проводник поехал дальше, а мы миновали несколько очень красивых деревенек. Но неожиданно приятная для глаз зелень террасных садов кончилась. Мы переехали по мосту через Бараду на ее левый берег и въехали в узкий проход. Скалы по обе стороны реки ограничивали наш маневр, они поднимались отвесно, а в северной стене видны были многочисленные захоронения, к которым вели полу истертые ступени. Этот проход называется Сук эльБарада и ведет к долине Себдани, на которой расположен одноименный город.

Миновав проход и въехав, таким образом, в долину с юго-востока, мы проскакали еще несколько деревень и вошли в город, причем в довольно плачевном состоянии. Мой вороной и лошадь Халефа были измучены скачкой, остальные тоже валились с ног. Случилось то, о чем я боялся думать.

Себдани, по сути, представляет собой красивую деревню с солидными домами и обширными садами, хотя и лежит на значительной высоте. Ее жители в основном марониты. Хавасы очень быстро разыскали для всех жилье, и мы отлично расположились.

Узнали, что проводник переночевал здесь. Но староста местечка еще утром послал гонца в соседний поселок Шиит на разведку, и тот, к вечеру вернувшись, сообщил, что инглис переночевал в Шиите, а потом с тамошним человеком, со слугой и переводчиком поехали в Сорхеир. Что они делали потом, никто уже не знал…

Едва забрезжил рассвет, мы уже были в седлах. Оставив позади виноградники и тутовники Себдани, мы мчались в Шиит. Переводчик упоминал, как говорила мне певица, об оливковом предприятии в Бейруте, и это, конечно же, была ложь. Но Бейрут мог быть действительно целью его путешествия, поэтому он мог сказать британцу правду. То, что он выбрал именно этот путь, а не прямую дорогу на Бейрут, было легко объяснимо. Соображения безопасности требовали этого.

В Шиите мы добрались до истоков Барады, лежащих весьма высоко. Здесь мы нашли подтверждение словам гонца и поехали в Сорхеир. Дорога шла резко вниз, и выяснилось, что наши хавасы плохие наездники. Едва выдержав скачку, они уже ни на что не были способны.

Нанятые лошади Якуба тоже давали сбой, и наше преследование замедлилось. А подгонять людей после восьми девяти часов непрерывной гонки как-то язык не поворачивался.

Я предложил Якубу вырваться вперед с Халефом, но он не согласился, ибо боялся лишиться нас, несмотря на присутствие хавасов. Пришлось отказаться от этой мысли, и я успокаивал себя тем, что Линдсей, благодаря своей страсти к раскопкам, не сможет миновать Баальбека.

Но как англичанин попал в Дамаск? Как ему удалось избежать гибели там, на Евфрате? Мне не терпелось это выяснить, поэтому меня вдвойне раздражала наша задержка.