Юрий Никитин - Мне – 65

• Название: Мне – 65
• Автор: Юрий Никитин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-07045-1

Едва ли не самый брехливый и в то же самое время скучный жанр – мемуары. Автор старательно кривляется, описывая жизнь, которую хотел бы прожить, но читающим все равно скучно. Вообще, завидев на титульной странице слово «мемуары», стараются не брать в руки.

И вообще, что может сказать Никитин? В Кеннеди стрелял вроде не он, во всяком случае, не признается, порочащие связи с Моникой тоже отрицает, что совсем уж неинтересно. Шубу, правда, вроде бы спер, не зря слухи, не зря, но что шуба? Так, мелочь. Вон какие скандалы каждый день!

И в то же время – самый трудный жанр.

И почти невозможно писать так, чтобы прочли все, чтобы дочитали до конца.

---

А при этих новых домах удивительной конструкции, названной панельной, хотя со словом «панель» у нас уже были другие твердые ассоциации, нарушился строй: дома стали располагать кустовым методом, когда нужный номер мог оказаться не за предыдущим домом, а где-то в глубине двора!

И если в нормальном городе, который в конце концов условились называть «старым городом» или «центральной частью», нужно пройти квартал, прежде чем свернуть, ведь дома стоят вплотную, примыкая один к другому, то эти новые кварталы можно пройти насквозь в любом месте!

Когда был получен первый алюминий, из него сделали звездочку, королева Великобритании носила ее на парадном платье, как самое драгоценное украшение. Еще бы: золота и бриллиантов у всех, как грязи, а вот изделие из редчайшего алюминия… Читая эту историю в школе, мы смеялись, вспоминая свои алюминиевые кастрюльки и мисочки, из которых едим, но каким богатством нам самим казались кусочки плексигласа, а потом первые образцы неведомой пластмассы!

На уроках учим азбуку Морзе. Мы запоминали эти сочетания точек и тире, что означают буквы, соревновались, кто запомнит быстрее, а потом состязались в скорости передачи.

Еще учили способы передачи информации флажками, но этот метод считается устаревшим, так переговаривались моряки еще во времена Ушакова, Сенявина и Нахимова, а вот азбука Морзе – это самая что ни есть новинка: передают по радио!

С помощью азбуки Морзе можно переговариваться с людьми, которые сидят у своих радиоприемников в других странах!

А потом прошло всего десяток или чуть больше лет, и пришло сообщение, что создан аппарат, который сразу переводит точки-тире в буквы и тут же их печатает на телеграфной ленте. В «Новостях дня» перед каждым фильмом показывали, как из этого удивительного аппарата выползает длинная бумажная лента, а на ней – отчетливо видно! – не привычные точки и тире, а настоящие буквы. Аппарат так и назвали «телетайп», мол, сам тайпит, то есть печатает, и установили в ТАСС.

Это была, естественно, революция в науке и технике. Сразу стало гораздо проще передавать информацию, а значит – количество этой информации мгновенно удесятерилось.

На Западе появился какой-то новый танец под название рок-н-ролл. Говорят, музыка там подобна реву авиационного мотора, вообще что-то ужасное, дикое, непристойное. Общественность Франции, Германии и других европейских стран гневно протестует против экспорта из США этой гнуснейшей дряни, что развращает молодежь. Прошли митинги, демонстрации, в американских посольствах бьют стекла. В «Новостях дня» по несколько раз в день показывают это возмущение европейцев, но заодно на несколько секунд мелькнет сценка, где эти самые придурки кривляются в рок-н-ролле. Естественно, мы вечером все стараемся повторить. Кто плохо запомнил, идет снова в кино, чтобы перед фильмом про знатных доярок успеть увидеть, как разлагается Запад.

В нашем мире, где разрешены только танго и фокстроты, хотя рекомендуются вообще-то вальсы, мы тайком на вечеринках танцуем буги-вуги. И вот – рок-н-ролл!

Что ж, запретный плод сладок.

Отведаем, несмотря на любые запреты.

В связи с поголовной амнистией после смерти Сталина, о целях которой ходят самые разные слухи, на свободу выпущены сотни тысяч, если не миллионы, уголовников. По стране пошла кровавая вакханалия. Если во времена Сталина невинная девушка могла любой город пройти ночью из конца в конец, и никто не посмеет обидеть, то теперь даже днем стало опасно появляться на улицах. Уголовники ходят по одиночке и бандами, грабят не только прохожих, но и магазины, поезда, фабрики, склады, нападают на отделения милиции и победно уходят с уже дымящимися пистолетами в руках.

На Журавлевке снова вспомнили про ставни. Каждый вечер жители выходят и закрывают окна этими толстыми досками, укрепленными широкими металлическими пластинами. С наступлением ночи во двор уже никто не выходит, старое ведро в коридоре снова заменило туалет. В ночи нередко слышится поросячий визг, блеянье, истошное кудахтанье – это уголовные хозяева ночей забираются в сараи, погреба. Но журавлевцев никто защищать и не думает, здесь живут проклятые частники.

Уголовщина разлилась по стране, как весеннее половодье, затопив ее грязной водой полностью. Власти не справлялись, милиция забилась в норы, Хрущев пошел на крайние меры: объявили о создании на заводах бригад в помощь милиции. Их сокращенно назвали бригадмильцами, потом придумали аббревиатуру БСМ, то есть «бригады содействия милиции», в конце концов закрепилось название «народные дружины». Правительство было в такой панике, что дебатировался вопрос о снабжении этих дружин огнестрельным оружием, но разбушевавшихся уголовников удалось кое-как снова обуздать, и вопрос о выдаче пистолетов дружинникам втихую замяли.

Общественная дисциплина и самосознание того времени: невозможно сачкануть с уроков или вообще не пойти в школу, а двинуть в кино или просто пойти гулять. Любой взрослый, завидев в неположенное время на улице существо школьного возраста, тут же останавливал и строго спрашивал:

– Мальчик, ты почему не в школе?

– Да я, дядя… относил домашнее задание больному товарищу…

– Это надо делать после уроков, – говорил еще строже взрослый. – А теперь быстро беги в школу!

Вслед за Индией и другие страны начинают освобождаться от ее власти. В печати поговаривают, что если так будет продолжаться, то Англия может потерять статус сверхдержавы и отойти на второй план.

Но пока что у Англии еще много земель помимо самой Великобритании, один Ближний Восток в десятки раз больше Англии! Правда, там с помощью Советского Союза возник Израиль, но его сразу же назвали кленовым листочком на спине арабского слона, все остальные страны вокруг – колонии Англии.

Мы с трепетом выходили в этот враждебный мир, где только немногие смотрят с любопытством, совсем единицы – с восхищением и завистью, а остальные – с ненавистью, ибо мы в рубашках в яркую клетку, так одеваться нельзя, это же предательство, это вызов. Все люди одеты в серое, это прилично, можно еще в черное или белое, а если нужно в праздничное, то есть ткани в мелкую полоску или в горошек. И полоски, и горошек обязательно мелкие, крупные выглядят неприлично, вызывающе.

Особенно жуткие слухи ходят о бэсээмовцах, эти охотятся не столько за бандитами и хулиганами, сколько за такими, как мы. Ибо бандиты и хулиганы – это свои, а вот мы – предатели Родины, так как надели несоветские рубашки. И хотя они тоже советские, и ткань наша, и шила рубашки моя мама, но вот нельзя рубашки такие яркие, нельзя эти клеточки!

…и, конечно же, нельзя, ни в коем случае нельзя надевать вот такие брюки с узкими штанинами. Прямо дудочки какие-то! Это оскорбление простому советскому человеку, плевок в лицо строителю коммунизма.

Сегодня мы вышли на Сумскую, это наша центральная улица, как в Москве – улица Горького, а в Одессе – Дерибасовская, и пошли по той стороне, которая среди молодежи зовется Бродвей-стрит, в отличие от Гапкин-штрассе, где передвигаются все остальные. Анатолий вздрогнул, сказал торопливо:

– Смотри, там везде пусто!

– Да нет вроде…

– Куда смотришь, впереди!

Улица впереди опустела, а навстречу нам идет группа крепких парней рабоче-крестьянской внешности, одеты тоже по рабоче-крестьянски, да и лица у всех рабоче-крестьянские с характерными низкими лбами и широкими челюстями.

Мы попытались попятиться, повернулись, Анатолий ахнул, с той стороны улицы надвигается еще одна группа. Там человек десять с красными повязками на руках. С собой тащат троих подростков, у двоих кровь течет по лицам, у всех троих разорваны рубашки.

Ладно, как-нибудь расскажу, как эти сволочи распарывали узкие брюки вот таким захваченным парням, как срезали им чубы и вообще длинные волосы, как отрывали толстые подошвы, ибо нельзя советскому человеку ходить на толстой подошве! Милиция делала вид, что она ни при чем. Это, мол, здоровая часть общественности выражает недовольство нездоровой. По-своему.

В паспорте заменили «Кагановический район» на «Киевский», а московский метрополитен спешно переименовывают из «имени Кагановича» в «имени Ленина». Получается смешно: «метрополитен имени Ленина ордена Ленина», но мы скоро привыкли, а новое поколение вообще не будет замечать шероховатости.

По всей стране спешно сбивают с улиц таблички с именами опального кремлевского градоначальника, меняют учебники, из энциклопедий выдирают портреты Кагановича и статьи о нем, уничтожаются его книги, а также книги о нем, его многочисленные портреты.

Нам все равно, эти побоища наверху нас не касаются. Нас больше интересуют новости о строящейся китобойной флотилии «Слава», что вот-вот выйдет в просторы океана «…у кромки льдов бить китов, рыбьим жиром детей обеспечивать», как сразу же запели в песне, что стала сверхпопулярной.