Чак Паланик - Бойцовский клуб (пер. В. Завгородний)

• Название: Бойцовский клуб (пер. В. Завгородний)
• Автор: Чак Паланик
• Жанр: Контркультура

Культовый роман Чака Паланика «Бойцовский клуб», впервые издающийся на русском языке, уже получил громкую известность в России благодаря не менее культовому одноименному фильму Дэвида Финчера и сценарию Джима Улса, опубликованному в журнале «Киносценарии». И вот наконец читатель может познакомиться с романом, положившим начало созданию аналогичных «бойцовских клубов» по всему миру, в том числе и у нас, в России. Так что же такое «Бойцовский клуб»? Но — тсс! Первое правило бойцовского клуба гласит: «Никогда не говори о бойцовском клубе». Лучше читай! Тем более что роман Ч. Паланика еще глубже высвечивает филосовские проблемы, поставленные в экранизации Д. Финчера, проблемы «поколения Х», «столкнувшегося с переизбытком рациональной информации при полном пересыхании ручейка эмоциональной жизни».

---

Может быть, Уолтер думает о вегетарианском пикнике, на котором был на прошлых выходных. Или о разрушающемся озоновом слое. Или о том, как важно прекратить эксперименты над животными.

Хотя — нет. Вряд ли.

Глава 7

ОДНАЖДЫ УТРОМ В ТУАЛЕТЕ ПЛАВАЕТ МЁРТВАЯ МЕДУЗА использованного презерватива.

Так Тайлер встретил Марлу.

Я встаю отлить, и в унитазе среди наскальных рисунков грязи вижу это.

Интересно, что сейчас думают сперматозоиды.

Это? Это что, шейка матки? Что происходит, а?

Всю ночь мне снилось, что я трахаю Марлу Сингер. Марла Сингер курит свою сигарету. Марла Сингер закатывает глаза.

Я проснулся один в собственной постели. Дверь в комнату Тайлера была закрыта.

Дверь в комнату Тайлера никогда не закрывалась.

Всю ночь шёл дождь. Крыша давно прохудилась и протекала. Вода просачивается внутрь, собирается под обоями и под штукатуркой, капает сквозь электропроводку.

Когда идёт дождь, нужно отключать пробки. Ты не осмеливаешься включить свет. Мы ходим со свечами.

В доме, который арендует Тайлер, три этажа и подвал. Здесь есть кладовки, и спальные веранды, и витражи в окнах на лестничных площадках. Здесь в гостиной есть ниши с окнами и диванчиками. Плинтусы покрыты резьбой и лаком, они восемнадцати дюймов высотой.

Дождь просачивается в дом, и все деревянное разбухает или дает усадку. И гвозди во всем деревянном, — в полу, в плинтусах, в оконных рамах, — гвозди выползают наружу и ржавеют. Повсюду ржавые гвозди, на которые можно наступить или зацепиться локтем.

Здесь только один туалет на семь спален.

И теперь здесь — использованный презерватив.

Дом ожидает чего-то. То ли изменения плана застройки, то ли утверждения завещания. Я спросил Тайлера, сколько он здесь, и он ответил, что около шести недель.

До начала времён у дома был владелец, который коллекционировал подшивки «National Geographic» и «Reader's Digest». Большие кривые стопки журналов, которые с каждым дождём становятся всё выше. Тайлер говорит, что последний арендатор пускал глянцевые страницы журналов на конверты для кокаина.

Во входной двери нет замка с тех пор, как полиция, или кто-то ещё, выбил дверь.

Здесь девять слоев обоев на стенах столовой. Цветочки под полосками под цветочками под полосками под птичками под листочками.

Единственные соседи — это закрытая автомастерская, и через дорогу — склад длиной в квартал.

В доме есть шкаф с семифутовыми валиками для камчатных скатертей, чтобы не образовывались складки. Здесь есть охлаждаемый шкаф с кедровым шпоном, для мехов. Здесь есть кафель в ванной, который расписан маленькими цветочками, расписан лучше, чем у многих расписаны подарочные свадебные сервизы.

И здесь есть использованный презерватив в туалете.

Я живу здесь с Тайлером уже месяц.

Тайлер появляется, когда я завтракаю. Его шея и грудь покрыты засосами от поцелуев и следами зубов. Я сижу и читаю старый номер «Reader's Digest».

Такой дом, как наш, подойдёт торговцу наркотиками. Соседей нет. На Paper Street вообще ничего нет, кроме склада и бумажной фабрики. Пар из её труб пахнет кишечными газами. Оранжевые кучи опилок на её дворе пахнут как клетка с хомяком.

Такой дом, как наш, подойдёт торговцу наркотиками, потому что днём по Paper Street проезжают тысячи грузовиков, а ночью кроме нас с Тайлером нет никого на полмили вокруг.

Я нахожу в подвале всё новые и новые стопки старых номеров «Reader's Digest». Теперь в каждой комнате лежит по стопке журналов.

«Жизнь в Соединённых Штатах».

«Смех — лучшее лекарство».

Кроме этих журналов, у нас и мебели-то почти нет.

В очень старых журналах есть странные статьи. Например, цикл статей, в которых органы человека рассказывают о себе. Они написаны от первого лица.

«Я — Матка Джейн».

«Я — Простата Джека».

Так и написано.

Тайлер, по пояс голый, выходит на кухню и садится на кухонный стол. Он весь покрыт засосами и следами зубов. Тайлер говорит, так и так, вчера вечером он познакомился с Марлой Сингер и трахнул её.

Услышав это, я превращаюсь в Желчный Пузырь Джека.

Я сам виноват. Это всё моя вина. Иногда ты расплачиваешься за то, что сделал. А иногда — за то, чего не сделал.

Вчера вечером я позвонил Марле. Мы договорились с ней, что если я хотел пойти в группу поддержки, то звонил ей и узнавал, не собирается ли идти она. В тот вечер была меланома, а мне было плохо.

Марла живет в отеле «Regent». Громкое название. Красные кирпичи, сцементированные соплями. Матрасы упакованы в полиэтилен, чтобы те постояльцы, которые приходят умереть, не испортили их. Сядешь на край постели — и вместе с одеялами и простынями окажешься на полу.

Я позвонил Марле в отель «Regent», чтобы узнать, идёт ли она на меланому.

Марла разговаривала как в замедленном кино. Это, наверное, не настоящее самоубийство, сказала Марла. Наверное, это всего лишь ещё один «крик о помощи». Но в любом случае, она приняла весь «Xanax»[49], который у неё был.

Прямо представляю: Марла бросается на стены в своей комнате в отеле «Regent» и кричит: я умираю, я умираю!

Это может затянуться надолго.

Так ты сегодня вечером никуда не собираешься?

Я собираюсь умереть, говорит Марла. Если хочешь заехать посмотреть, то поторопись.

Спасибо, говорю я. Но у меня уже есть планы на вечер.

Без проблем, говорит Марла. Умереть можно и в компании телевизора. Лишь бы там было, что смотреть сегодня вечером.

А я пошёл на меланому. Вернулся домой рано. Я лёг спать.

И вот, следующим утром за завтраком, Тайлер, с ног до головы в засосах, объясняет мне, что Марла — сука и извращенка. И что именно это ему в ней и нравится.

Вчера вечером после меланомы я пришёл домой и сразу лёг спать. И мне всю ночь снилось, что я трахаю трахаю трахаю Марлу Сингер. Следующим утром я слушаю Тайлера, притворяясь, что читаю «Reader's Digest».

Настоящая сука, понимаешь.

«Reader's Digest».

«Юмор в армейской форме».

Я — Разливающаяся Желчь Джека.

А что она несла ночью, говорит Тайлер. В жизни ни от одной девки такого не слышал.

Я — Скрип Зубов Джека.

Я — Раздувающиеся Ноздри Джека.

После того, как Марла кончила раз десять подряд, говорит Тайлер, она сказала, что хочет забеременеть. Она хочет забеременеть, чтобы сделать аборт от Тайлера.

Я — Белеющие Костяшки Пальцев Джека.

Как мог Тайлер не повестись на это? Позапрошлой ночью он вклеивал кадры гениталий в «Белоснежку».

Как я могу бороться за его внимание?

Я — Возмущенное Чувство Отверженности Джека.

Самое худшее, что всё это — моя вина.

Когда прошлой ночью я отправился спать, Тайлер пришёл домой со смены официантом. Марла снова позвонила из отеля «Regent».

Вот оно, сказала Марла. Туннель, и свет ведёт её по туннелю вниз.

Опыт смерти был так прекрасен, что Марла хотела описать мне, как её душа отделяется от тела и поднимается вверх. Марла не была уверена, что её душа сможет пользоваться телефоном, но хотела, чтобы кто-нибудь, по крайней мере, услышал её последний вздох.

Нет. Нет. Телефон поднял Тайлер. И Тайлер всё не так понял.

Они никогда не встречались. Так что Тайлер решил, что это будет плохо, если Марла умрёт.

Ничего подобного.

Это не касалось Тайлера. Но он позвонил в полицию, а потом помчался в отель «Regent».

Теперь, согласно древнему китайскому обычаю, который мы все узнали из телевизора, Тайлер ответственен за Марлу навсегда, поскольку спас ей жизнь.

Если бы только я потратил несколько лишних минут, и отправился спать уже после того, как Марла умерла, тогда ничего бы этого не случилось.

Тайлер говорит мне, что Марла живет в комнате 8G, на последнем этаже отеля «Regent». Восемь лестничных пролётов вверх, по шумному коридору с приглушёнными звуками телевизоров, пробивающимися сквозь закрытые двери. Каждые несколько секунд актриса визжит, или актер с криком умирает в рое пуль. Тайлер проходит по коридору до конца, и раньше, чем он успевает постучать, тонкая бледная рука просовывается в щель приоткрытой двери, хватает Тайлера за запястье и втаскивает внутрь.

Я зарываюсь в «Reader's Digest».

Когда Марла втягивает Тайлера в комнату, он слышит визг тормозов и вой сирен, собирающихся у отеля «Regent».

На гардеробе стоит искусственный член, сделанный из того же розового мягкого пластика, что и миллионы кукол Барби. Тайлер представляет себе вереницы отштампованных кукол Барби и искусственных членов, едущих по одному конвейеру в Тайване.

Марла смотрит на Тайлера, смотрящего на член, закатывает глаза и говорит: не бойся, это тебе не грозит.

Марла вытаскивает Тайлера обратно в коридор и говорит, что ей очень жаль, но не нужно было звонить в полицию. Это ведь полиция сейчас уже прямо под ними у лестницы?