Далия Трускиновская - Шайтан-звезда (Книга первая)

• Название: Шайтан-звезда (Книга первая)
• Автор: Далия Трускиновская
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 5-8199-0265-3

Когда в небе загорается и подмигивает Шайтан-звезда, – на земле рождаются дети со странной судьбой. Их переносят из края в край джинны, они спасают обреченных и водят в бой отряды, волшебные ожерелья раскрывают им свои тайны. Но одна беда преследует этих людей – они сгоряча дают необдуманные клятвы, а потом вынуждены их исполнять, хотя сердцем тянутся к чему-то совсем иному…

---

– Не успеешь начать такую историю, как глядь – а она уже кончилась, о Мамед! И правоверные, посмеявшись, разошлись, причем никому и в голову не пришло заплатить тебе за такой короткий рассказ хоть даник, не говоря уж о дирхеме, – объяснил Саид. – Эти истории рассказывают бесплатно на пирах и в собраниях, когда нужно развеселить угрюмого. Но вернемся к нашим делам. Где вы с Ади оставили евнуха, о Джабир? Как его звали? Куда он направил свои благородные стопы? Прежде, чем мы расстанемся, ты должен рассказать мне все об этом замечательном, одаренном многими достоинствами евнухе, чтобы я смог его отыскать. А ты, о Мамед, слушай внимательно, потому что тебе предстоит искать его вместе со мной! Или ты собрался покинуть меня, вернуться в город и отдаться в руки городской страже, чтобы она привела к повелителю правоверных его беглого поэта? Безопаснее всего для тебя, о Мамед, сопровождать меня и Ясмин в этих поисках. Ну так куда же подевался евнух?

– Во всяком случае, в царский дворец он не вернулся, – подумав, сообщил Джабир. – Пока я не увез из лагеря Абризу, он был при ней. И потом сопровождал нас некоторое время. Пожалуй, если поможет Аллах, я вспомню, где он с нами расстался и в какую сторону направился со своими невольниками. А что тебе от него нужно, о Саид? Он ведь ничего не знает о судьбе Абризы…

– Ты же сказал, что Абриза отдала ему все свои драгоценности за то, чтобы он вывел ее из дворца, о Джабир, – напомнил рассказчик. – И он, судя по всему, взял их с благодарностью и увез с собой.

Тут Саид замолчал. И молчал он довольно долго – пока Джабир, который сидел, понурившись, не поднял голову и не посмотрел ему в глаза, удивленный затянувшимся молчанием.

И глаза их встретились.

И чернокожий великан прочитал во взгляде рассказчика решимость, равную собственной. Еще несколько дней назад это удивило бы его, ибо уличные рассказчики обычно люди ненадежные, склонные к запретному и не обладающие ни смелостью, ни благородством, ни стойкостью духа – ничем, кроме зычной глотки и цепкой памяти. Но Джабир уже понял, что Аллах свел его с необычным рассказчиком, испытавшим достаточно скверного в жизни, чтобы знать подлинную цену и суровому слову, и беззаботному смеху.

* * *

Джейран поняла, что уже не спит. Она лежала на мягком ковре, раскинувшись, наслаждаясь ароматом дорогого курения – может быть, даже настоящего какуллийского алоэ. Но она еще не поставила для себя преграды между сном и явью, так что сон стремился перетечь в явь.

И это был прекрасный, изумительный сон, в котором сбылось все, о чем говорила ей на стоянке веселая Фатима.

– Ты вернешься в этот город с немалыми деньгами, о Джейран, и снимешь дом, и купишь персидские ковры, сундуки и дорогую утварь. Ты приобретешь также двух невольниц, опытных в домашнем хозяйстве и не очень молодых, таких, что умеют ходить за детьми, – толковала она. – И ты найдешь надежную старуху, которая понимает в сватовстве, и расспросишь ее о юношах, которые хотели бы жениться. А может, это будет не юноша, а муж в зрелом возрасте, ласковый нравом, обладатель черных глаз и сходящихся бровей. И ты пошлешь к нему старуху, и она посватает тебя за него, и опишет твою красоту и прелесть, и обо всем с ним договорится, о Джейран! И вы позовете кади и свидетелей, и составите договор, и сыграете свадьбу, и тебя будут семь раз открывать перед твоим мужем в разных нарядах, и он войдет к тебе…

Тут Джейран и почувствовала, что слова пышной красавицы сразу же начинают сбываться. Ибо она уже видела, как перед ней склонилась в поклоне хитрая старуха, и она уже сказала старухе:

– Пойди, о матушка, посватай меня за хозяина нового хаммама, у которого еще нет жены…

И старуха поклонилась ей с большим почтением, сказав:

– На голове и на глазах, о доченька!

Причем хитрая старуха даже не спросила, как зовут хозяина нового хаммама, где он живет, и откуда известно, что он имеет склонность к женитьбе. Откуда-то она это уже знала, и поспешила, а к Джейран подошли две молодые невольницы, чтобы показать ей новое платье из дорогого шелка, цветом между шафраном и апельсином, и шелковый мосульский изар, и расшитые туфли, отороченные золотым шитьем, и пару золотых браслетов для ног, и браслеты для рук на замках с большими жемчужинами, и жемчужные серьги, и платок из полосатой парчи…

А за дверьми вдруг послышался шум, и Джейран, растерявшись и уронив все свои драгоценности, кинулась за шелковую занавеску, где и застыла, полуголая, прижимая к груди разноцветные наряды.

И она никак не могла понять – как это вышло, что старуха удалилась совсем недавно, а вот уже ведут в дом жениха, окруженного толпой, и у дверей уже сидят на скамье приглашенные певицы, и немедленно откуда-то донеслись ароматы свадебного пира…

Джейран выглянула – и увидела под белоснежным тюрбаном темное, тонкое, смолоду нежное, с годами отвердевшее, но красивое лицо немало повидавшего в жизни мужчины, которому, по ее соображениям, было около тридцати пяти лет. Он вошел, обвел комнату темными, глубоко посаженными глазами, увидел разбросанные впопыхах ткани и украшения, усмехнулся и довольно погладил сухой смуглой рукой небольшую черную бородку. Это воистину был он – возлюбленный, о котором Джейран мечтала десять лет!

На мгновение ей стало страшно – ведь бывали же случаи, когда мужчина, заключив с женщиной брачный договор, входил к ней, впервые глядел ей в лицо – и отсылал ее к родителям нетронутой! О подобной неприятности толковал и Коран. А ведь Джейран всегда была нехороша собой, что бы там ни говорила умница Фатима. И она безумно боялась, что возлюбленный войдет к ней, и увидит ее, и немедленно от нее откажется…

Джейран не любила смотреться в зеркала. И она схватилась за бронзовую ручку, и с отчаянием повернула к себе зеркало – неужели и впрямь уродство ее настолько велико, что дела не поправить даже основательным приданым? Она посмотрела – и не узнала собственного лица. Там, в зеркале, была красавица, на щеках которой лежали два искусно выложенных локона, словно два скорпиона, и к каждому на золотой ниточке был привязан самоцвет, с насурьмленными глазами и черными волосами, и слегка раскрытыми устами, и сходящимися бровями, и она была совершенна по качествам, и походила на нежную ветвь или стебель базилика. И щеки ее были овальны, и глаза – темнее ночи, и улыбка ее похищала разум.

Немедленно Джейран вспомнила, кто и как привязан к ее локонам самоцветы, и ее новое лицо мгновенно стало привычным, и она позвала невольниц, чтобы помогли ей надеть первое платье, в котором она появится перед знатными гостьями, которые уже спешили к ее дому…

И свадьба промелькнула, и настал миг, когда невольницы оставили Джейран в спальне на ложе из бамбука с ножками из слоновой кости, и со смехом убежали, пожелав того, о чем она не решалась раньше и думать. И он вошел, и улыбнулся, и протянул руки, и приблизил Джейран к себе… и было все, что ей обещали умудренные опытом женщины, хотя было как бы в радужном тумане… и они провели ночь до утра в наслаждении и в радости, одетые в одежды объятий с крепкими застежками, в безопасности от бедствий дня и ночи…

А потом Джейран проснулась и удивилась, что возлюбленного супруга рядом с ней больше нет.

Она приподнялась на локте – и увидела, что лежит в богато убранном помещении, стены которого увешаны дорогими коврами, и дверь на эйван открыта, и дверная занавеска откинута, а солнце, заглядывая, играет на крутых боках медного кувшина, стоящего посреди подноса, и кувшин окружен мисками с рисом, сваренным в молоке и посыпанным сахаром, с поджаренной тыквой в меду и с лепешкой-кунафой из лучшей пшеничной муки, на которую не пожалели масла.

И Джейран поняла, что она действительно уже вышла замуж и поселилась в новом доме. Ведь и платье на ней было то, первое, в которое ее нарядили перед свадьбой, цветом между шафраном и апельсином. Только вот ничто здесь не свидетельствовало о присутствии мужа. Возможно, он поднялся ранее и удалился в каморку с водой. Но где же тогда его нарядная фарджия, где шаровары с множеством складок, где тюрбан?

Молодая супруга попыталась встать, но голова оказалась неожиданно тяжелой и сама приникла к подушке. Странное дело – ни Фатима, ни ее проказливые невольницы, рассуждая о радостях брачной ночи, ничего не сказали о головной боли. Впрочем, и в других членах ощущалась непривычная для Джейран ломота.

Тут ей пришло на ум нечто и вовсе нелепое – почему это она, проведя ночь в объятиях возлюбленного, все еще полностью одета?

Джейран встала и вышла на эйван. Возможно, он уже облачился в свой богатый наряд и пошел погулять в цветнике, который виднелся из-за столбов и перил эйвана.

Рядом не было ни души, чтобы научить Джейран, как следует вести себя наутро после брачной ночи. И она нерешительно подошла к перилам.

Оказалось, что дом, где она проснулась, стоит на горном склоне, и эйван его обращен к зеленеющий долине, а напротив – такой же горный склон, уходящий ввысь. И вниз устремляются быстрые ручьи, и вместе с ними сбегают тропинки, а там, где тропинка пересекает ручей, выстроен узкий полукруглый мостик. И там стояли беседки с лазоревыми воротами, подобными вратам райских садов, и над ними были палки с виноградными лозами, и всюду цвели цветы.