Дженнифер Уайнер - Хорош в постели

• Название: Хорош в постели
• Автор: Дженнифер Уайнер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-021383-2

Современная американка...

Она любит свою работу, своих друзей и свою собаку. Она получает удовольствие от секса и вечеринок.

Она РЕШИТЕЛЬНО не страдает от того, что ее пышные формы не соответствуют «супермодельным» нормам.

Она умна, иронична и уверена в себе... БЫЛА. Потому что одна-единственная статья в глянцевом журнале ИЗМЕНИЛА ВСЕ. Ведь эта статья написана ее бывшим любовником. Ах так!..

---

– Кто-нибудь знает, где в этом штате я могу достать пистолет? – обратилась я ко всем и к каждому.

– Мы занимаемся серийными убийцами, – первым ответил Ларри, редактор отдела городских новостей, невысокий, бородатый, с вечным недоумением на лице, который все воспринимал абсолютно серьезно. – И я думаю, что законы у нас более чем мягкие.

– Оружие можно купить только через две недели после подачи заявки, – вставил один из спортивных репортеров.

– Это могут сделать лишь те, кто старше двадцати пяти, – поправила его ассистент ведущего рубрики «Срочно в номер».

– Ты путаешь покупку оружия с арендой автомобиля, – пренебрежительно бросил «спортсмен».

– Мы поручимся за тебя, Кэнни, – заверил меня Ларри. – Ты торопишься?

– Скорее да, чем нет. – Я села, снова встала, – В Пенсильвании существует смертная казнь, не так ли?

– Мы же занимаемся серийными убийцами, – без улыбки ответил Ларри. – А, не важно. – Я села и вновь позвонила Саманте. – Знаешь что? Я не собираюсь его убивать. Смерть для него слишком хороша.

– Как скажешь, – ответила верная Саманта.

– Пойдешь со мной вечером? Мы устроим ему засаду на автостоянке.

– И что потом?

– До вечера что-нибудь придумаю, – решительно ответила я.

С Брюсом Губерманом я познакомилась на вечеринке, имевшей место быть, как мне уже казалось, в жизни другого человека, а не моей собственной. Никогда раньше мне не доводилось встречать парня, который сразу же пригласил бы меня на свидание. Всякий раз приходилось пускать в ход ставший уже стандартным план: сломить сопротивление остроумием, обаянием, обычно и домашним обедом, в котором солировала кошерная курица, приготовленная с чесноком и розмарином. С Брюсом курица не потребовалась. С Брюсом все прошло куда легче.

Я расположилась в углу гостиной, откуда видела всю комнату и могла быстро добраться до горячего соуса с артишоками. Я имитировала подругу жизни моей матери Таню, пытающуюся есть лапку аляскинского королевского краба с загипсованной рукой. Поэтому Брюс впервые попался мне на глаза, когда одну руку я прижимала к груди, будто она висела на перевязи, и, широко раскрыв рот и изогнув шею, пыталась высосать воображаемое мясо из воображаемой лапки. Я как раз добралась до того места, когда воображаемая лапка залезла мне в правую ноздрю, и, думаю, измазала щеку в артишоковом соусе, когда в гостиную вошел Брюс. Высокий, загорелый, с маленькой бородкой, русыми волосами, забранными в конский хвост, и добрыми карими глазами.

– Э... простите меня, вы в порядке? Мои брови взлетели вверх.

– Безусловно.

– Я просто подумал, что вы... – Он не договорил, но голос мне понравился: мягкий, и в нем проскальзывали пронзительные нотки.

– Странная?

– Я видел, как у человека случился инсульт, – пояснил он. – И начиналось все точно так же.

Вот тут моя подруга Брианна пришла в себя. Отсмеявшись, она вытерла глаза и схватила Брюса за руку.

– Брюс, это Кэнни. – Она имитировала одну нашу знакомую.

– Ага. – Брюс застыл, должно быть, чувствуя себя полным идиотом.

– Не волнуйтесь, – успокоила я его. – Хорошо, что вы меня остановили. Негоже так издеваться над людьми.

– Ага, – повторил Брюс. Я же продолжала говорить.

– Вообще-то я стараюсь быть добрее. Приняла такое решение на Новый год.

– Но уже февраль, – заметил он.

– Я медленно раскачиваюсь.

– Понятно. Главное, что вы стараетесь. – Он улыбнулся мне и отошел.

Оставшуюся часть вечера я наводила справки. Брюс пришел с парнем, которого Брианна знала по институту. Хорошие новости: он еврей, как и я, и у него высшее образование, то есть он достаточно умен. Ему – двадцать семь. Мне – двадцать пять. Мы подходили друг другу.

– Он еще и веселый, – добавила Брианна, прежде чем выложить плохие новости: Брюс три года, может, и дольше, работал над диссертацией и жил в центральной части Нью-Джерси, более чем в часе езды от нас, иногда писал статьи по договорам, учил первокурсников, жил на стипендию, маленькое преподавательское жалованье, а в основном на деньги родителей. – Географически он нам не подходит, – объявила Брианна.

– Хорошие руки, – возразила я. – Хорошие зубы.

– Он вегетарианец.

Я поморщилась:

– Давно?

– С колледжа.

– Гм-м. Ну, возможно, это еще можно исправить.

– Он... – Брианна замолчала.

– Выпущен из тюрьмы на поруки? – пошутила я. – Сидит на болеутоляющих таблетках?

– Он инфантильный, – наконец выдавила она из себя.

– Он парень. – Я пожала плечами. – Они все такие. Брианна рассмеялась.

– И он хороший парень. Поговори с ним. Увидишь сама. Весь вечер я наблюдала за Брюсом и чувствовала, что он поглядывает на меня. Но он так и не заговорил со мной. Вечеринка закончилась, и я направилась домой, в немалой степени разочарованная. Давно уже я не видела мужчины, которым могла бы увлечься, и высокий, с красивыми руками, белозубый выпускник университета Брюс Губерман казался, во всяком случае со стороны, достойным кандидатом.

Но, услышав за спиной шаги, я подумала не о нем. Мне в голову пришли те же мысли, что и любой живущей в городе женщине, когда глубокой ночью она слышит быстро нагоняющие ее шаги, а до следующего уличного фонаря еще идти и идти. Я бросила короткий взгляд через плечо, нащупывая рукой баллончик со слезоточивым газом «Мейс», висящий на связке ключей. Под уличным фонарем на углу стоял автомобиль. Я прикинула, что сначала, брызнув газом в лицо преследователю, обездвижу его, а потом разобью окно автомобиля в надежде, что заревет охранная сигнализация, и с громким криком убегу.

– Кэнни!

Я развернулась. И Брюс подошел ко мне, застенчиво улыбаясь:

– Привет. – Он рассмеялся, мой очевидный испуг определенно веселил его.

Брюс проводил меня домой, я дала ему номер своего телефона. Он позвонил на следующий вечер, и мы проговорили три часа. Говорили обо всем: о колледже, родителях, его диссертации, будущем газет.

– Я хочу тебя видеть, – заявил он в час ночи, когда я уже начала думать, что завтра не смогу работать, если мы в самое ближайшее время не завершим этот разговор.

– Так давай встретимся вечером, – ответила я.

– Нет, – возразил Брюс. – Сейчас.

И спустя два часа, свернув не в том месте при съезде с моста Бена Франклина, он вновь возник у моей двери: более высокий, чем я его помнила, в рубашке из шотландки и тренировочных штанах, со свернутым спальником, который пах летом, и со смущенной улыбкой. Так все и началось.

И вот теперь, более чем через три года после нашего первого поцелуя, через три месяца после разговора о том, что нам надо пожить врозь, через четыре часа после того, как я выяснила, что он рассказал всему читающему журнал миру, что я толстушка, Брюс щурился на меня, стоя на автомобильной стоянке у дома, в котором находилась его квартира, где он согласился встретиться со мной. Часто-часто моргал – верный признак того, что нервничал. В руках – коробка с великим множеством вещей, целый склад. Синяя пластмассовая миска для собачьей еды, из которой я кормила Нифкина, когда мы оставались в квартире Брюса. Деревянная рамка с фотографией, сделанной на Блок-Айленде: я и Брюс на краю обрыва. Серебряная серьга-кольцо, не один месяц пролежавшая на его ночном столике. Три носка, ополовиненный флакон «Шанель». Тампоны. Зубная щетка. Мелочи, накапливавшиеся долгих три года. Вероятно, нашим рандеву Брюс решил убить двух зайцев: выдержать мои громы и молнии по поводу заметки в рубрике «Хорош в постели» и вернуть мне мои вещи. Когда я увидела свое добро, собранное в картонную коробку из-под виски, которую он, вероятно, взял в винном магазине, возвращаясь домой с работы, у меня перехватило дыхание: вот оно, вещественное доказательство того, что наши пути окончательно разошлись.

– Привет, Кэнни, – холодно процедил Брюс, продолжая подслеповато моргать, что мне в нем особенно не нравилось.

– Привет, Брюс, – ответила я, стараясь изгнать дрожь из голоса. – Как продвигается роман? Там я тоже буду главной героиней?

Он изогнул бровь, но ничего не сказал.

– Кстати, – продолжила я, – на каком этапе наших взаимоотношений я разрешила тебе поделиться интимными подробностями нашей совместной жизни с несколькими миллионами читателей?

Брюс пожал плечами:

– У нас больше нет никаких взаимоотношений.

– Мы просто решили какое-то время отдохнуть друг от друга.

Брюс снисходительно улыбнулся:

– Перестань, Кэнни. Мы оба знаем, что это означает.

– Для меня – только то, что я сказала. – Я прострелила его взглядом. – А вот для тебя, похоже, нет.

– В любом случае, – Брюс попытался всучить мне коробку с моими вещами, – я не понимаю, чего ты так расстроилась. Я же не сказал ничего дурного. – Он расправил плечи. – Я даже думаю, что заметка удалась.

Я лишилась дара речи, что во взрослой жизни случалось со мной крайне редко.