Татьяна Устинова - Колодец забытых желаний

• Название: Колодец забытых желаний
• Автор: Татьяна Устинова
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21130-2

Вот сейчас, в этот самый миг, в это самое мгновенье, когда он должен принять судьбоносное решение, Олег Петрович испугался. Испугался и подумал: зачем ему это нужно?! Эта женщина, эта новая жизнь?! Но события последних дней все перевернули, все поставили с ног на голову… Икона с ликом преподобного Серафима Саровского, которая словно сама попала к нему в руки, кража из музея уникальной демидовской коллекции, убийство его старого приятеля антиквара Василия Дмитриевича… Ясно как божий день — все это было предопределено. Предопределено кем-то свыше. Кем-то, кто послал ему на жизненном пути эту женщину.

---

Коньяк оказался не так уж плох, как можно было предположить. Старик проглотил свою порцию, немедленно налил из графинчика еще, и опять проглотил, и снова налил.

— Василий Дмитриевич, — глядя на его манипуляции, сказал Олег Петрович. — Если вы намерены продвигаться такими темпами, я, пожалуй, поеду.

Старик схватил его за руку и чуть было не прижал ее к груди, но Олег не дал.

— Друг мой! — вскричал старик страшным голосом, покосился на свою рюмку, подхватил ее и опрокинул в себя. — Вы даже представить себе не можете, в какое ужасное положение я попал!

— Не могу.

— Вы даже не знаете, какая опасность мне угрожает!

— Не знаю.

— Вы и не предполагаете…

— Не предполагаю, — перебил его Олег Петрович. — Но у меня встреча, я не могу опоздать. Намек понимаете?

— Конечно, конечно, понимаю! — Антиквар снова налил себе и снова тяпнул и только тут заел лимончиком. — Итак, я грешен! Страшно грешен, Олег Петрович!

Олег потушил сигарету в замысловатой пепельнице, напоминавшей то ли цветок лотоса, то ли морскую раковину. Пепельница была пыльная, и в тесном пространстве сразу завоняло жженой шерстью.

— Каяться — это к батюшке. — Олег выразительно посмотрел на часы. — Я-то чем могу служить?..

— Секунду, секунду, одну небольшую, самую маленькую секундочку…

Старик проворно подскочил со стула, с сожалением посмотрел на графинчик, где еще порядочно оставалось янтарной жидкости, и побежал в сторону облупленной сейфовой двери, за которой, Олег знал, у него была комнатка, где ондержал самое ценное.

— За мной, за мной, Олег Петрович! — и распахнул дверь.

В комнатке было совеем не повернуться, и яркий свет лампочки без абажура, болтавшейся на длинном хитом проводе, делал помещеньице похожим на камеру пыток из фильма про фашистов.

Ловко маневрируя между нагромождениями и баррикадами из вещей, старик добрался до огромного несгораемого ящика с поцарапанной дверью, нашарил ключи, отомкнул многочисленные замки и, косясь на Олега, еще набрал какой-то шифр на кодовом замке.

Олег усмехнулся и отвернулся.

Тяжелая дверь отворилась, чуть скрипнув.

— Вот, — сказал старик. — Вот они, мои прегрешения. Полюбуйтесь.

Олег заглянул внутрь.

Никаких особенных прегрешений он не увидел, зато на средней полке, прямо у него перед глазами, оказалась превосходная небольшая коллекция серебра и бронзы. Здесь были изумительные настольные часы, поднос с кувшином и стаканами, чернильный прибор, небольшое кабинетное распятие превосходной работы, кофейник с печатью Османов и — в лучших традициях! — малахитовая шкатулка с наборной крышкой, отделанная черненым серебром и самоцветами.

Олег длинно присвистнул.

На глаз он датировал коллекцию примерно серединой восемнадцатого века.

Василий Дмитриевич смотрел на него, не отрывая беспокойных глаз.

— Откуда это у вас?

— Да в том-то все и дело, голубчик мой…

— Можно?

— Да конечно, конечно! Берите! Смотрите!

Олег взял в руки то, что притягивало неимоверно — шкатулку, — и даже охнул, такая она оказалась тяжелая. Он покрутил ее так и эдак, вернул на полку, попробовал открыть, и она поддалась! Олег был уверен, что шкатулка не открывается! Стенки у нее были толщиной в два пальца, и внутри она оказалась значительно меньше, чем можно было предположить снаружи.

— Шкатулка-то не простая, — самому себе сказал Олег. — С секретом шкатулочка.

— Да ведь, — старик оглянулся по сторонам и сунулся к уху Олега Петровича, — да ведь батюшка Серафим был взят отсюда…

Олег быстро на него взглянул. Василий Дмитриевич закивал.

— Да, да, икона, что вы забрали, с ликом Серафима Саровского. Я ведь ее отсюда и достал.

— Как… отсюда?

— Да вот прямо из шкатулочки!

Олег уже ничего не помнил о встрече, на которую опаздывает, о прелестной барышне Виктории, ожидающей в машине. Его интересовало только одно — изумительная коллекция, в которой непонятно как оказалась еще и икона!..

Он поискал глазами, куда бы ему поставить шкатулку, чтобы рассмотреть получше, и, бережно взяв обеими руками, пристроил на деревянные козлы, тянувшиеся вдоль стены и заваленные всякой всячиной.

— Василий Дмитриевич, — начал Олег, рассматривая работу по серебру, — давайте-ка все сначала. Я ничего не понимаю. Откуда у вас эта коллекция?

Старик заюлил, завздыхал, стал отводить глаза и понес околесицу.

— Василь Дмитрич! — прикрикнул «молодой друг». — Коллекция откуда?

— Ах, бог мой, ну, просто коллекция, и все тут! Ее мне дали всего на несколько дней, для того чтобы оценить и подтвердить подлинность. Во вторник нужно вернуть.

—Да что тут подтверждать, все и так понятно! И мне понятно, и вам наверняка тоже!

— Хорошо, но могут быть обстоятельства, в которых людям просто нужно подтверждение, и все тут! Разве таких обстоятельств не бывает?

— Полно врать, Василий Дмитриевич, — сказал Олег не без укора. — За кого вы меня принимаете? Говорите все, как есть!

Он подозревал нечто не слишком красивое и, главное, не слишком законное, но все оказалось еще хуже.

Коллекцию антиквару принес совершенно неизвестный и дотоле Василием Дмитриевичем никогда не виденный молодой человек. Просто в сумке принес. Расставил все на столе и попросил оценить.

— Вы же не эксперт. Вы антиквар, — заметил Олег Петрович. Он все никак не мог оторвать глаз от шкатулки, рассматривал, открывал и закрывал тяжелую толстую крышку.

Василий Дмитриевич махнул рукой:

— То-то и оно. Das ist ja unerhort! (Это неслыханно) Черт знает что!

— То есть этот самый молодой человек понятия не имеет, кто может, а кто не может оценивать подобные вещи, и тем не менее располагает такой коллекцией! И он принес ее вам просто по недомыслию. Правильно я понимаю?

Старик посмотрел на него несчастными глазами.

— Вы, конечно, моментально поняли, что коллекция краденая, но все же взяли ее, как бы для оценки.

Старик кивнул с похоронной мрачностью.

— Тяжкий грех, — объявил он и стукнул себя кулаком в грудь. — Тяжкий.

Он лукавил, и Олег прекрасно это понимал.

Отказаться невозможно — как наркоману от дозы. Невозможно, и все тут! Когда ты видишь это своими глазами, можешь подержать в руках, когда, как Скупой рыцарь, трясешься над сокровищами, когда единственная мысль — немедленно забрать все себе, — где уж тут отказаться?!

Олег и сам такой.

Старина притягательна, опасна и вечна, как бриллианты. Неистовое желание обладать может в два счета обратить в преступника любого, самого законопослушного человека!

— А икона при чем?

— А икона была вынута вот отсюда, Олег Петрович.

Василий Дмитриевич приблизился, повернул на козлах шкатулку так, что задняя ее стенка оказалась на свету, и показал пальцем:

— Видите?

— Что?

— Вот здесь зазорчик. И вот с этой стороны, изволите наблюдать, тоже. О чем нам это говорит?

— О том, что в задней стенке тайник?

— А вот и нет-с, мой молодой друг! Тайник, конечно! Только не в задней стенке. Дайте-ка мне вон там, видите, медную проволочку! Ах, боже мой, ну вон же, вон, слева от чайника!

Олег подал ему кусок медной проволоки. Антиквар аккуратно просунул ее в уголок, где неплотно сходились две серебряные пластины, легонько потянул и выдвинул дно шкатулки. У Олега от предвкушения сладко замерло сердце.

— Вот здесь я и обнаружил лик батюшки Серафима.

— Шкатулка с секретом? — сам у себя спросил Олег Петрович. — Да еще с таким? Откуда бы ей взяться?..

Он задвинул потайной ящик, взял из пальцев Василия Дмитриевича проволочку, засунул в зазор, потянул, и ящичек вновь легко выдвинулся. Внутри он был полностью серебряный, с замысловатым клейком мастера.

— Лупа есть, Василий Дмитриевич?

Старик вздохнул.

— Лупа есть, разумеется, — пробормотал он. — Но неужели вам действительно нужна лупа?! Неужели вы без лупы не можете определить?

— Фамилию мастера не могу.

— Да зачем вам фамилия, дружочек мой! Вы… принадлежность коллекции определите по фамильному гербу владельца.

Олег еще раз со всех сторон осмотрел шкатулку, потом снова заглянул в несгораемый шкаф и по очереди выставил на козлы и часы, и поднос, и чернильный прибор, и распятие, и кофейник. Василий Дмитриевич расчищал ему место и поглядывал нетерпеливо.

Олег ощупал и осмотрел каждую вещицу.

— Ну хорошо, допустим, — сказал он, отвечая на немые ужимки Василия Дмитриевича. — Допустим. А кофейник откуда? Кофейник-то османский!

— Ну как же откуда, дорогой вы мой?! Как же откуда? Вы припомните, припомните хорошенько!

Олег подумал.

— Вы хотите сказать — Николай Никитич? Тот, что был адъютантом Потемкина во вторую турецкую кампанию?

Старик просиял и закивал.

— Да, — Олег задумчиво потер пальцами выбитую в серебре печать Османов, — вполне возможно. Вполне возможно, что Николай Никитич басурманский трофей привез на родину и дополнил, так сказать, семейную коллекцию.