Татьяна Устинова - Колодец забытых желаний

• Название: Колодец забытых желаний
• Автор: Татьяна Устинова
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21130-2

Вот сейчас, в этот самый миг, в это самое мгновенье, когда он должен принять судьбоносное решение, Олег Петрович испугался. Испугался и подумал: зачем ему это нужно?! Эта женщина, эта новая жизнь?! Но события последних дней все перевернули, все поставили с ног на голову… Икона с ликом преподобного Серафима Саровского, которая словно сама попала к нему в руки, кража из музея уникальной демидовской коллекции, убийство его старого приятеля антиквара Василия Дмитриевича… Ясно как божий день — все это было предопределено. Предопределено кем-то свыше. Кем-то, кто послал ему на жизненном пути эту женщину.

---

— Вам… всерьез угрожали?

Старик кивнул. В лице у него что-то дрогнуло.

— Я старый человек, Олег Петрович, и прожил, должно быть, не самую праведную жизнь, да и с коллекцией бес попутал, но я ничем не заслужил, чтобы со мной разговаривали… подобным образом!

— Да им наплевать, — морщась, сказал Олег Петрович, — какую жизнь вы прожили!

— Да, но говорить мне, что с помощью паяльника можно забрать у кого угодно что угодно… тьфу, даже повторять не хочу!

— Паяльник — это не ново, — задумчиво пробормотал Олег. — Паяльник — это, можно сказать, ретростиль, Василий Дмитриевич. Хотя действует безотказно.

Старик открывал и закрывал рот, как большая рыба, выброшенная на берег.

— Итак, — подытожил Олег Петрович. — Неизвестный юноша забрал ваши пять тысяч долларов, которые вы ему выдали просто так. Другие неизвестные молодые люди позвонили вам и потребовали вернуть «старье», которое, собственно, и продал вам за эти пять тысяч юноша номер один. Вдобавок они вам угрожали.

— Гнусно угрожали, Олег Петрович.

— А по телевизору вы слышали о музейной краже, сложили два и два и получили, что наша коллекция — как раз и есть эта самая музейная кража.

— Точно так и есть. Atzend! Ужасно.

— Когда они хотят забрать коллекцию?

— Завтра я должен привезти все вещи до одной на станцию метро «Павелецкая». Ко мне подойдет человек в спросит, не продаю ли я столовое серебро. Я должен сказать, что продаю, и пригласить его в свой магазин.

— Как пригласить? Назвать адрес?

— Я должен сказать, чтобы он приезжал за столовым серебром сюда, на Фрунзенскую набережную… — Старик помолчал. — Вы знаете, от страха я даже забыл номер дома. Можете себе представить?

— Могу. И что дальше? Человек на «Павелецкой» заберет у вас сумку, и все?

— Да. Они оставят меня в покое.

— Или сдадут в милицию, — предположил Олег Петрович. — Если ваши предположения относительно музея верны, сдать вас в милицию ничего не стоит. Как раз когда вы будете передавать сумку. С поличным.

— Да, но… зачем?! Это же бандиты! Зачем им сдавать меня в милицию?!

— Мы не знаем, кто это, Василий Дмитриевич! С равной долей вероятности это могут быть и бандиты, и менты.

— Как?!

— Да так. Вашего юношу, который принес серебро и бронзу, вполне могли задержать. Судя по всему, он просто шестерка, никто, дурашка. Юноша мог рассказать, что отдал все вам. И теперь у них одна забота — разоблачить воровскую шайку так, чтобы ликовала вся страна. Милиция не дремлет! А шайка — это, собственно, вы и ваш молодой друг. Понимаете?

— Великий бог, — пробормотал Василий Дмитриевич убитым голосом и хлебнул коньяку прямо из графина.

— А может быть, вас просто развели на деньги.

— Раз… развели?

— Как ребенка. Один принес ценности, явно ворованные. Вас бес попутал, вы решили, что можно получить несметные сокровища за пять тысяч долларов, и вы их прямо тут, на месте, и отвалили. Подельники юноши должны у вас коллекцию забрать. Они и заберут — завтра на «Павелецкой»! И сдадут ее профессионалам, тем, кто всю жизнь занимается скупкой краденого. А вы считайте, что погорели на пять тысяч долларов и еще дешево отделались, вот и все.

— Великий бог, — жалобно пробормотал Василий Дмитриевич. — Великий бог!

Олег докурил сигарету и снова затушил ее в пепельнице, от которой воняло жженой шерстью.

— У вас продается славянский шкаф? — спросил он у старика. Старик только моргал воспаленными несчастными глазами. — Шкаф уже продан, — сам себе ответил Олег Петрович. — Могу предложить никелированную кровать!

— Все шутите, Олег Петрович.

— Какие уж тут шутки, Василий Дмитриевич! — И он взглянул на часы.

Старик переполошился.

— А… вы что, спешите, Олег Петрович?

— Да я вам об этом битый час толкую!

— А… мне что делать?

Олег подумал немного.

—Делать?.. Завтра… во сколько там вам велено быть на «Павелецкой»?

— В три часа.

— Завтра в три часа вы поедете на «Павелецкую» и выполните все инструкции, которые вам были даны по телефону. То есть сложите всю коллекцию в сумку и отдадите человеку, который спросит вас, не торгуете ли вы серебром. Прямо кино про шпионов какое-то!

— И что дальше?

— Дальше вы вернетесь сюда, откроете свой магазин и будете жить, как и прежде жили, но без демидовских серебра и бронзы.

— Позвольте! А мои пять тысяч долларов?!

— Тю! — сказал Олег Петрович и махнул на старика рукой. — Спохватились! Позабудьте про ваши пять тысяч! Для вас теперь самое главное, чтобы встречу назначили бандиты, а не менты! Бандиты просто заберут у вас сумку — и дело с концом. А менты возьмут вас с поличным.

— Как же так!

— Да так. Поэтому на всякий случай вас подстрахует мой водитель, Гена. Вы его знаете. Он довезет вас до места встречи и проконтролирует ситуацию.

— Да, но что ваш Гена сможет сделать в случае, если мышеловка захлопнется?!

Олег засмеялся, взялся рукой за спинку стула, наклонился и интимно шепнул старику:

— Тебя, Дима, посодют, а ты не воруй!..

— Олег Петрович!!

— Ну, мы попробуем что-нибудь сделать. Гена вполне опытный в таких делах человек.

— Да, но что он сможет?..

— По крайней мере, он известит меня, а я постараюсь замять скандал. И заметьте, я ввязываюсь во все это только из хорошего к вам отношения.

— Олег Петрович, дорогой, я отслужу, голубчик вы мой! И кресло вашей барышне! Первое же кресло Гамбса по совершенно, совершенно смехотворной цене.

— Во-первых, барышня не моя, это вы мне ее сплавили. Во-вторых, по-моему, в данном случае благотворительность неуместна. Кроме того, вам же нужно возместить убытки, пять тысяч долларов!

Старик спросил совершенно серьезно:

— Вы считаете?..

Олег покатился со смеху.

— Я поеду, Василий Дмитриевич. Меня время совсем поджимает. Да, и прежде чем ехать на «Павелецкую», не забудьте протереть все предметы. Можно просто мокрой тряпкой, а лучше со спиртом.

— Зачем?

— Чтобы не было ни ваших, ни моих отпечатков! А если по телевизору на самом деле говорили именно об этой краже?! В крайнем случае будем упирать на то, что сумку вам просто принесли и попросили подержать, а вы в нее даже не заглядывали. Вряд ли нам поверят, но все же лучше, если отпечатков не будет. Сделаете, Василий Дмитриевич?

— Конечно, конечно! Я вас не подведу.

— Вы меня уже подвели, — сказал Олег негромко.

Оставался еще один нерешенный вопрос, и — вот ей-богу! — он понятия не имея, как его следует решать.

…или сделать вид, что никакого такого вопроса вообще нет?

Искушение велико.

Поддаться ему — значит ввязаться в еще более темные дела, чем те, в которые ввязался Василий Дмитриевич.

Не поддаваться — значит потерять нечто драгоценное, такое, что потерять ни за что не хочется!

Олег помедлил, поглядывая на старика и прикидывая свои возможности.

Решимость улетучилась куда-то, как будто растаяла в сигаретном дыме, который неподвижно висел в тесной комнатке.

Старик, сгорбив плечи, грустно смотрел на графинчик, видимо, прикидывал, на сколько его хватит, если регулярно прикладываться.

Неприятности мне не нужны, сам себе сердито сказал Олег Петрович. Мне и без того хватает забот.

— Икону я верну вам завтра, — неприятным голосом проговорил он. — Гена привезет. Вы положите ее в тайник, только не забудьте и ее как следует протереть!

— Голубчик мой, Олег Петрович, а может, икону… того? Может, не надо икону? — заскулил Василий Дмитриевич. — Никто ведь не знает, что она там… была, а? Может, не стоит ее возвращать?

— Василий Дмитриевич!

— А что такого, что такого? Этот, который принес коллекцию, ни словом, ни звуком, а там поди разбери, когда она пропала и кто ее… того… попер!

Сердясь на себя за то, что, с одной стороны, ему до боли хотелось оставить икону себе, а с другой — он уже принял решение вернуть, и это единственно возможное решение, еще сердясь на то, что обстоятельства и глупость Василия Дмитриевича заставляют его ввязываться в какое-то вовсе темное дело, Олег громко отчитал старика.

Тот слушал, вздыхал, а потом сказал:

— Нет в вас искорки, мой дорогой друг. Все вам хочется быть святее папы римского!

На это Олег отвечать не стал, быстро вышел из полумрака антикварной лавки на мороз, плюхнулся в машину и крепко захлопнул за собой дверь.

Гена в зеркало заднего вида посмотрел на него.

«Что случилось?»

«…твою мать!»

Гена весело пожал плечами и тронул машину с места.

Все ясно. Шеф не в духе, но придет время, и он все расскажет. Они всегда дружно жили, хозяин и водитель, и отлично понимали друг друга.

— Что так долго? — спросила рядом прекрасная барышня, придвинулась и взяла его под руку.

Он опять позабыл, как ее зовут. «Что-то с памятью моей стало!..»

— Дела, — проскрипел Олег Петрович.

— Вот с тем старым перечником дела? — весело удивилась барышня. — Да ладно тебе! Или ты решил ему отсвинярить, чтобы он мне кресло добыл?