Симона Вилар - Светорада Золотая

• Название: Светорада Золотая
• Автор: Симона Вилар
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-966-343-607-4

Древняя Русь. Прекрасная юная княжна Светорада, дочь богатого cмоленского князя, признана всеми самой завидной невестой. Она красива и коварна, избалована вниманием женихов, которым любит кружить головы. Почему же князь Олег Киевский просватал ее для своего воспитанника Игоря? Ведь он сам привез ему из Пскова другую невесту – Ольгу. Сможет ли настойчивая и хитроумная Ольга разлучить суженого со Светорадой? Интриги, похищения, предательство и страсти сплетаются в сияющие золотом оковы любви, которые дарят блаженство влюбленным…

---

– Ишь какая! – воскликнула Светорада, тоже высокомерно вскидывая голову. – И чего нос-то дерет? Ведь все равно не на ней, а на мне собирается жениться Игорь.

Эта невольно прорвавшаяся ревность княжны позабавила княгиню и старого воеводу. Тот даже хмыкнул в бороду, стал покручивать длинный ус, а княгиня увлекла дочь в сторону, говоря, что княжна должна помочь ей управиться в тереме. В это время девушка указала Гордоксеве еще на кого-то в толпе.

– Гляди-ка, родимая, и Кудияр твой прибыл с князьями!

– Отчего это он мой? – строго оборвала дочь княгиня, но Светорада уже щебетала беспечно.

– Наверное, как всегда, гостинцы мне привез, он умеет угодить. Да и тебя, матушка, не обделит.

И она лукаво глянула на княгиню. Однако Гордоксева только нахмурила темные брови под светлой оборкой шали:

– Тебе и без Кудияра даров хватит. Небось, вено богатое даст за тебя князь Олег, да и Игорь не обидит невесту. Еще и Ингельд одарит младшую сестрицу.

Но Светорада лишь хмыкнула, перебросив на спину тяжелую косу.

– Ингельд! Вот уж радость великая!.. Ввалится, как всегда, в девичью, пошумит, помнет все, да еще надо мной насмехаться начнет. Грубый он стал, будто древлянин дикий. А как подумаю о речах его хвастливых: дескать, они с Игорем друзья-побратимы неразлучные… В народе говорят: каковы ножны, таков и клинок. Не хотелось бы мне узнать, что и княжич Игорь так же груб, как мой старший брат Ингельд.

В это время жених Смоленской княжны стоял на пристани и разглядывал высокие стены города. Так вот он какой, Смоленск могучий, второй город на Днепре! Вольный Смоленск был окопан валами и окружен крепкой бревенчатой стеной, которая то поднималась в гору, то спускалась в низины, огибая внушительное пространство внутренних городских построек. На расстоянии полета стрелы вдоль мощной ограды Смоленска высились срубы башен, крытых шатровыми навершиями – не только для мощи, но и для красоты, которую мог позволить себе богатый князь Эгиль Золото.

Игорь невольно покосился на идущего рядом княжича Ингельда. Как же повезло Киеву, что боги не наградили Ингельда властолюбием, дав ему только любовь к войне и воинским походам. Кровь предков викингов бурлила в жилах Ингельда сына Эгиля, но он давно дал понять всем, что не зарится на вотчину отца, предпочитая ей вольную жизнь, верную дружину, да друга-побратима за верховного воеводу. Но Игорь все же спросил Смоленского княжича: не жалко ли ему, что Смоленск по договору достанется Игорю?

Ингельд только хохотнул, так что звякнули стальные пластины на его кожаной безрукавке да закачались широкие серьги в ушах.

– Что бы я тут делал, сиднем сидючи? – забасил он, подбрасывая и ловя одной рукой тяжелую секиру. – От такой жизни я совсем бы зачах. Толкаться с боярами и купцами в гриднице, разбирать их бесконечные жалобы… Б-р-р. Пусть этим мой младший брат Асмунд занимается. Боги сделали его хворым, ему не ведомы радость схватки и азарт боя, так что брату достанется то, на что он годен, – сидеть среди нарочитых мужей, слушать в оба уха, глядеть в оба глаза. Я же… По мне, только тот достоин почтения, кто больше крови врагу пустит да смерти смело в глаза посмотрит, отогнав костлявую, как назойливую мошкару.

Княжич Ингельд вновь подбросил и поймал за древко вращающуюся секиру.

Игорь засмеялся. Он был доволен, что у него такой друг-побратим. Сильный, как степной тур, кровожадный, как волк, дерзкий, как сокол в полете. И преданный, как пес. Про пса Игорь никогда не заикнулся бы вслух, скрывая некоторую жалость к Ингельду, не осознающего подлинной силы власти и предпочитающего жить под чужой командой. Поэтому и задания Игорь старался давать Ингельду подходящие его натуре: сборы войска, походы в степи, набеги, взимание дани с непокорных племен. Ибо старший сын Эгиля был прирожденным воеводой: под его умелой рукой считали за честь ходить и воинственные варяги, и храбрые славяне, и даже наемники хазары.

Тем временем к пристани подвели крытых богатыми чепраками коней, и гости, поднявшись в седло, под приветственные крики толпы двинулись в город. Игорь чувствовал на себе множество любопытных взглядов и надменно подбоченился.

На самом деле Игорь больше смотрел по сторонам. Смоленск отличался от Киева. Более скученный, почти как Новгород, более темный из-за окружавших его хвойных лесов, но не менее богатый – это было видно сразу. Игорь обратил внимание на земляные валы, окружающие город. Матерь честная, сколько же людей понадобилось, чтобы выполнить такие земляные работы! Князья въехали за ограду под мощной надвратной башней, возвышавшейся над оставленным проходом. Здесь процессию ожидали местные волхвы в парадных белых одеяниях. Волхвы курили священные травы, отгоняя от прибывших недобрые чары, пели заклинания, воздевали к небу руки, благословляя. Игорь мельком взглянул на Олега. Во всей Руси Олег Вещий считался первым кудесником, наделенным мощной чародейской силой, но Игорь не помнил, чтобы его опекун когда-нибудь проявлял ее. Разве только в последнее время он все реже обращался за советом к чародеям-волхвам и почти перестал посещать капища, откупаясь положенными требами и все решая самостоятельно, не прибегая к ворожбе. В Киеве это привело к падению авторитета волхвов, их перестали звать на совет в гридницу, обходились без них и в княжеской Думе. Здесь же, в Смоленске, волхвы были в силе. Игорь видел, как сдерживает коня, выслушивая кудесников, Эгиль Золото, да и позже, в знаменитой Золотой Гриднице княжеского терема, первое слово дали волхвам, которые тут же стали вести речи о положенных требах, чтобы испросить у богов благословения предстоявшего брачного союза.

Игорь устал их слушать, сидел, разглядывая позолоченную резьбу обширной гридницы, особенно яркую сейчас, когда в ее открытые верхние окна вливался солнечный свет. Золотая Гридница – воистину верно! Богатый же будет у него тесть! Игорь это понял еще в Гнездово, где Эгиль, не возражая, согласился сам заплатить наемникам перед предстоящим походом. Он не глуп, этот потомок северян из-за моря, и понимает, что, если угры захватят Киев, он не только потеряет власть над днепровским путем, но и приобретет коварных соседей, набеги которых долго придется отбивать.

Волхвы по-прежнему долго и велеречиво излагали свои требования, пока Олег не остановил их жестом. Не взглянув на оторопевших служителей, он развернул на столе свиток телячьей кожи, на котором красками была нарисована карта днепровского пути.

– Гляди сюда, Эгиль, – начал Олег, не придавая значения недовольному ропоту волхвов. – Все мирное решается спокойно, нам же теперь о войне предстоит говорить, и срочно. Так вот, мы соберем свои силы в заводях под Гнездово, соберем могучий флот, а когда все будет готово для выступления, двинемся по течению Днепра так быстро, как только сможем. Угры стоят у Киева под горой, там, где могильный курган Аскольда. Их там уже столько сошлось, что местный люд даже прозвал это урочище Угорским, а это признак нашей слабости и силы угров. Поэтому надо поторопиться, а не обсуждать бесконечно, сколько треб богам принести.

Он лишь мельком бросил взгляд на волхвов, но гораздо внимательнее поглядел на смоленских и гнездовских воевод, склонившихся над картой. Эгиль только успел сделать знак волхвам, что те могут быть свободны, но даже не встал их проводить. А Олег пояснял, что вся удача их плана зависит от того, насколько быстро и неожиданно объединенные силы славян и варягов появятся под кручами Киева. Ссылаясь на свой собственный опыт захвата Киева шестнадцать лет назад, Олег советовал подойти к городу в обход Тархан-острова, воспользовавшись протокой Черторый.

– Но в бой сразу рваться мы не станем, – продолжал Олег, с высоты своего немалого роста внимательно поглядывая на воевод цепким взглядом зеленых глаз. Между бровями князя Олега резче обозначилась глубокая складка, в голосе чувствовался металл, и было ясно, что он уже принял решение и не признает других доводов, хотя, как всякий князь на Руси, не скажет своего окончательного слова, не выслушав воевод. Потому и говорил с нажимом, убеждая. – Дело с уграми мы начнем не с нападения, а с переговоров. Ибо когда такое множество воинов окажется подле мирного Киева да схлестнется в бою, – сеча может повредить и самому городу. Наша же цель показать угорским ханам свою мощь, не проливая крови. Они неглупы, поймут, что мы на своей земле сильнее и для них выгоднее считаться с нашей силой. А когда дело дойдет до переговоров, тогда можно будет и об отступной речь вести да поставить условие, чтобы угры шли дальше на заход солнца, как изначально намеревались.

– А ты уверен, Олег, – спросил Эгиль, – что откупиться при нашей-то силе выгоднее? Если отгоним угров мечом, не развязывая кошеля, – это и почетно будет, и богатство наше при нас останется.

Игорь заметил, как невольно подался вперед его воинственный побратим княжич Ингельд, даже задышал шумно. Война для Ингельда была, что простор для ветра – есть где развернуться и показать себя. Однако Олег ответил холодно и непреклонно: