Сью Графтон - "П" – значит погибель

• Название: "П" – значит погибель
• Автор: Сью Графтон
• Издательство: Ридерз Дайджест
• Жанр: Детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-89355-056-0

Частный детектив Кинси Миллоун берется за банальное на первый взгляд дело об исчезновении состоятельного врача, которому, скорее всего, просто наскучила семейная жизнь. Но вскоре выясняется, что партнеры пропавшего были нечисты на руку и он знал об их махинациях, что его жены – бывшая и настоящая – весьма заинтересованы в получении миллионной страховки, что многие готовы любой ценой остановить расследование Кинси. И при этом главная опасность исходит от ее нового ухажера – красавца техасца с темным прошлым.

---

Руби Куртсингер сидела в кресле около раздвижных стеклянных дверей. Она оказалась крошечной сморщенной старушкой с маленьким сухоньким лицом и тонкими, как ветви, конечностями. Руби подняла на нас свои пронзительно-голубые глаза и улыбнулась, обнажив почти беззубую нижнюю челюсть. Мерри познакомила нас, объяснила, что мне надо, и удалилась.

– Вам надо побеседовать с Чарлзом, – сказала Руби. – Он говорил с доктором Перселлом после меня.

– Я, к сожалению, не знаю, кто такой Чарлз.

– Ночной дежурный. Когда меня мучает бессонница, я звоню ему, и он катает меня в коляске по коридорам. Той ночью – когда я видела доктора в последний раз – я как обычно приняла таблетки, но они не помогали. Я позвонила Чарлзу, и он пообещал устроить мне «жабьи гонки», как он их называет. Ему захотелось покурить, и он оставил меня в вестибюле, а сам вышел на улицу – доктор Перселл не разрешает курить в здании. Говорит, здесь у всех и так проблемы с дыханием.

– В котором часу это было?

– Приблизительно без пяти девять. Мы совсем недолго раз говаривали. Поболтали о погоде. Воздух пах совершенно по-весеннему, и, по-моему, было полнолуние. Он вышел на улицу, и больше я его не видела.

В комнату вошла латиноамериканка в халате.

– Миссис Куртсингер, я принесла вам ужин. – Она поставила поднос на столик и пододвинула его к креслу Руби.

– Благодарю, – сказала Руби и улыбнулась мне: – Вы еще придете? Мне понравилось с вами беседовать.

– Постараюсь.

Я дошла до комнаты отдыха персонала, просунула голову в дверь и сказала:

– Извините, как мне найти Чарлза?

За столом сидел сухопарый мужчина лет пятидесяти. Он отложил в сторону газету и встал.

– Чарлз Бидлер, – представился он. – Чем я могу вам помочь, мисс?

Я объяснила, кто я такая и что мне нужно.

– Я была бы очень признательна, если бы вы рассказали то, что помните.

– Хотите посмотреть, где в тот вечер стояла его машина?

– Да, конечно!

Я взяла зонтик и дождевик, Чарлз прикрыл голову газетой, и мы вышли. Чарлз показал в сторону машин:

– Видите вон тот голубой «фольксваген»? Там и стояла машина доктора. Я видел, как он подошел, сел за руль и уехал.

– Больше вы никого не заметили?

– Нет. Но в девять часов уже почти темно, и дальний угол стоянки виден плохо.

– Итак, он отпер машину. В салоне зажегся свет?

– Вроде да. Потом он посидел немного, завел мотор и повернул вон туда.

– Он всегда так делал?

Чарлз озадаченно заморгал.

– В основном.

– Пойдемте, пока вы совсем не промокли, – сказала я. Мы направились ко входу, у двери остановились.

– В машине с ним никого не было? Чарлз покачал головой.

– Ну что ж, спасибо, что уделили мне время. Если еще что-нибудь вспомните, позвоните, хорошо? Вот мой номер. – Я дала ему визитную карточку и пошла к машине.

Я сидела за рулем и думала о том, что я припарковалась на том самом месте, где вечером двенадцатого сентября стоял автомобиль доктора Перселла. Что с ним произошло? На него никто не нападал. Он дошел до машины, посидел немного… Почему не уехал сразу? Я завела мотор и направилась по маршруту доктора Перселла – в сторону Дейв-Левин-стрит.

Я свернула направо. Это был район особняков. Ни бара, ни ресторана, куда он мог заглянуть. Тут я доехала до первого перекрестка: куда в тот вечер свернул доктор Перселл, мне было неизвестно.

Машину я оставила около дома, а сама побежала к Рози. Народу там было полно. И телевизор, и музыкальный автомат работали на полную мощность. Я огляделась: неужели мне удалось прийти раньше Томми Хевенера? И тут кто-то потянул меня за рукав, я обернулась и увидела его за столиком в кабинке справа.

Ого! Он побрился, надел белоснежную рубашку, поверх – небесно-голубой пуловер. Он что-то сказал, но я не расслышала и наклонилась к нему поближе. И от звука его голоса у меня побежал холодок по спине.

– Пошли отсюда! – сказал он, встал и взял плащ, лежавший на соседнем стуле.

Я кивнула и стала пробираться к выходу. Он шел за мной, легонько подталкивая меня в спину. Я взяла дождевик и зонтик, он накинул плащ.

– Куда отправимся? – спросил он.

– В ресторан «Эмилия», это всего в квартале отсюда. Пешком дойдем.

Зонтик у него был больше моего, он раскрыл его и поднял над моей головой. Мы вышли под дождь. Лило как из ведра, мельчайшие капли просачивались сквозь ткань зонта.

Томми остановился.

– Нет, это безумие. У меня же тут машина. – Он вытащил ключи, отпер дверцу новенького «порше», выкрашенного в ярко-розовый цвет. Я забралась внутрь, он закрыл за мной дверцу и, обойдя машину спереди, сел за руль.

– А где ваш пикап? – спросила я.

– Он для работы. А эта – для удовольствий. Вы выглядите сногсшибательно.

Болтая о всякой ерунде, мы доехали до «Эмилии», где уселись за столик на двоих. Тишина, уют – из-за дождя посетителей было совсем немного. Официант принес нам два меню, и мы остановили свой выбор на бутылке калифорнийского шардонне.

– Дома я посмотрел ваши документы, приложенные к контракту. Так вы, оказывается, разведены?

Я показала два пальца – дважды.

– Я вообще не был женат. К оседлой жизни не приучен.

– Я почему-то нравлюсь всяким летунам, – сказала я.

– Не исключительно, что мне удастся вас удивить. У вас есть родственники?

– Родители погибли в автокатастрофе, когда мне было пять лет. Меня воспитывала тетя Джин, сестра мамы. Она тоже умерла.

– Ни братьев, ни сестер?

Я помотала головой.

– А мужья чем занимались?

– Первый был полицейским. Я тогда была стажером…

– Вы и в полиции служили?

– Два года. Но государственная служба не по мне. Второй был музыкантом. Очень способный парень. Он, правда, мне из менял, но в остальном был очень мил. Отличный кулинар и хороший пианист.

– Таланты я уважаю. И где он теперь?

– Понятия не имею. Вы вроде бы говорили, что ваши родители умерли?

– Да. Странно ощущать себя сиротой – даже в таком возрасте. Хотя, конечно, с вашей ситуацией не сравнить. А чем занимался ваш отец?

– Служил почтальоном. Я родилась через пятнадцать лет после их с мамой свадьбы.

– Значит, в семье вы только пять лет прожили?

– Выходит, да. Я раньше об этом как-то не задумывалась.

Вернулся официант с шардонне, разлил вино по бокалам, и мы углубились в меню. В конце концов, я заказала жареную курицу, а Томми – спагетти. За едой Томми попросил:

– Расскажите мне о вашем друге.

Мне вдруг стало жалко Дитца.

– С чего это я буду вам о кем рассказывать?

– Я хочу понять, что происходит. Между нами.

– Ничего не происходит. Мы просто ужинаем.

– Мне кажется, в этом есть нечто большее.

– Мы что, собрались отношения выяснять? Я вас почти не знаю. И вообще, вы для меня слишком молоды.

Он вскинул брови, и я поняла, что краснею.

– Почему вы решили переехать в Санта-Терезу? – спросила я.

– Хотите сменить тему?

– Терпеть не могу, когда на меня давят.

– Вы любите готовить?

– Нет. Зато люблю убираться.

– Я тоже. А вот братец мой – настоящая свинья. С виду и не скажешь. Одевается прилично, но в машине у него вечно помойка.

Мы продолжали болтать в том же духе, и я поняла вдруг, что мне нравится его лицо. Да и тело – сильное, мускулистое. Меня мужчины мало интересуют, но не потому, что я такая уж разборчивая. Я просто себя оберегаю, вот и отметаю всех, кроме… И тут я задумалась: а каким же именно мужчинам удается прорвать мою оборону? Наверное, тут все дело в химии. Я сосредоточилась на курице, попробовала картофельного пюре, которое ценю почти так же высоко, как арахисовое масло.

Томми коснулся моей руки:

– Ты куда исчезла?

Я подняла глаза и поймала его пристальный взгляд.

– Это что, свидание?

– Да.

– Я на свидания не хожу. Ни черта в этом не смыслю.

– У тебя отлично получается. Ну, расслабься!

– Ладно, – смущенно буркнула я.

Из ресторана мы ушли в девять. Дождь уже кончился, но в воздухе было сыро. Я подождала, пока он откроет свой «порше». Включив зажигание, он обернулся ко мне:

– Я хочу тебе кое-что показать. Ты не против?

Он поехал на запад, за пристань. Я сразу догадалась, что мы едем в Хортон-Рэвин.

– Хочу показать тебе наш дом, – улыбнулся он.

– А Ричард не будет возражать?

– Он уехал в Белл-Гарден, играть в покер. А играет он до самого утра.

Показались две каменные колонны – это был еще один въезд в Хортон-Рэвин. Вскоре Томми свернул на дорожку, заканчивавшуюся небольшим полукруглым двориком. Дом в полумраке был почти не виден. Но я разглядела оштукатуренные стены, красную черепичную крышу. Он нажал на кнопку, створки гаража – просторного, на четыре машины – открылись, и мы въехали внутрь. Я вышла, и Томми провел меня в подсобку, где была дверь в кухню. Огонек на щитке сигнализации не горел. По всей кухне были разбросаны рекламные проспекты, каталоги, листовки – то, что суют во все почтовые ящики. Отдельной стопкой лежали руководства для автоответчика, микроволновки и кухонного комбайна – последним, судя по всему, ни разу не пользовались. Томми бросил ключи на выложенный кафелем стол.