Борис Синюков - Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории

• Название: Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории
• Автор: Борис Синюков
• Жанр: История

---

Я хочу сказать вот что в связи с этим. Все данные всех наук о диком животном мире собраны всего лишь за последние 200 лет. Притом каждый вид практически описан один раз, редко – два раза за это время. Не так уж много у нас было любителей лазить по опасным джунглям, горным вершинам, тайге и тундре с одной только целью описать животный мир. Заметьте, что даже фотоаппарат изобретен совсем недавно, и натуралист должен был быть еще и художником, иначе буквами точно не опишешь. Теперь сопоставьте, сколько из весьма редких натуралистов–путешественников было еще и сколько–нибудь способных художников. Вы же знаете, что даже к управлению автомобилем многие не годятся из–за дальтонизма. Поэтому красного попугая такой натуралист мог нарисовать зелененьким. Или попросите нарисовать корову своих ближайших знакомых, даже без учета ее цвета, а просто – форму. Вы ведь сами знаете, что хохотать будете до упаду. Или попросите нарисовать знакомых две картинки: лошадь и корову. Они ведь в 95 процентах случаев будут похожи друг на друга, или вообще будут похожи на черт знает что. Только не на оригиналы.

Должен повторить еще раз, что видов животных многие тысячи, а натуралистов за прошедшие два века наберется не больше сотни. Я имею в виду тех натуралистов, которые жили и работали в немыслимых дебрях, а не тех, которые сидели в кабинетах и «обобщали» данные первых. Вторых было несравненно больше. Вот именно в этом и беда.

Недаром, очень многим видам животных присвоены собственные имена их описателей, а в описаниях тех видов животных, которым эти имена не присвоены, обязательно указано, кто же, собственно, их описал за последние 200 лет. Причем я нигде во всей «Жизни животных» не нашел упоминаний нескольких авторов для одного и того же вида. Из чего следует, что описаны они один раз, например одни в 1780 году, другой в 1980 году, а стоят в энциклопедии рядом, и один вид из них относится к «псевдокошачим», а другой – к «псевдособачим».

Теперь самый раз остановиться на соотношении численности кабинетных и полевых натуралистов. Кабинетных, я полагаю, было раз в десять больше, чем полевых. Вот в этом–то и беда, повторяю. Не так уж много сделает наблюдений один полевой натуралист. Ему надо куда–то доплыть, потом, рискуя жизнью бродить почти в одиночку по тундре, пустыне, тайге или джунглям. Собирать кости, рисовать, записывать, не забывая питаться, а главное – добывать себе пищу. Ведь в рюкзаке много с собой не утащишь. Многих натуралистов вообще теряли навсегда вместе с их бесценными записками.

Зато кабинетные натуралисты набрасывались на новые, привезенные издалека кости и записки как акулы, высасывая из них все, что можно высосать. Затем «сопоставляли», «анализировали», «обобщали», «интегрировали», «интерпретировали» и так далее, и выдавали свой труд в виде толстых книг, причем враждуя между собой насмерть. Никоим образом я не хочу бросить тень на натуралистов, как первой, так и второй категории. Не было бы их, – вообще бы ничего не было, никаких знаний. Моя цель не в этом, а в том, чтобы снять пелену непререкаемой истины, притом в последней инстанции, каковая так и прет из всей энциклопедии. Дескать, так, и не иначе.

Замечу еще немаловажную деталь. Все животные описываются в статике. Я имею в виду, что без истории развития данного конкретного вида, как это принято у историков людских, главной осью у которых, на которую нанизываются события, — это временная ось. Я далек от мысли, чтобы верить исторической людской оси, которая представляется нам в школах и на исторических факультетах. Но все же она, хотя иногда и задом наперед, но как–то связывает события. В зоологии и этого нет. Там о видах говорят так, что можно подумать, что они живут в безвременном мире, если считать те самые 200 лет, в которые они изучаются.

Зато вглубь тысячелетий кабинетные натуралисты заглядывать очень любят. И непременно расскажут как бронтозавр, ихтиозавр, птеродактиль или археоптерикс превращался в медведя, тюленя и ласточку. А что? Ведь никто не докажет из «посторонних», что это немного не так, а иногда – и совсем наоборот. И поговорка «честь мундира» хотя и придумана для военных, к ним тоже могла бы быть отнесена. Впрочем, это и из газет видно. Еще раз говорю: не для охаивания натуралистических исследований я это говорю, а для того, чтобы в их крепкими руками построенном здании, таком красивом на первый взгляд, найти место сомнениям, а значит – и в движении вперед, к разгадке тайны: почему же, все–таки, из нынешних обезьян не получаются сегодня люди?

Сконцентрирую: энциклопедические знания о животном мире, в том числе и обезьянах, собраны из разных временных срезов по разным видам животных, а представлены как единый мгновенный временной срез, образно говоря, сразу по всем животным. Добавлю, что нынешние ареалы распространения обезьян и полуобезьян располагаются именно там (южная и центральная Америка, южные две трети Африки, Индостан и Индокитай, Океания), где как раз меньше всего современной европейской науки, а пребывание там европейцев связано с большими жизненными трудностями. Ни по одному виду животных не показана история этого вида в ближайшей ретроспективе, за те же самые 200 лет, так как этих данных у зоологов просто нет в наличии. Отсутствие же этих данных они компенсируют тысячелетиями, которые взяты в основном из головы, если не считать ископаемых костей, возраст которых определить невозможно. И против этого я хочу протестовать, так как это недостаточно обоснованные данные, выдаваемые за очень строго обоснованные. И самый главный концентрат: на основе имеющихся и приведенных выше данных нельзя говорить ни за, ни против относительно того, что сегодня и повседневно из обезьян получаются, или не получаются люди.

Поэтому перехожу ко второму «киту», совершенствованию животного мира путем преодоления возникших жизненных трудностей в результате изменения в худшую сторону окружающей среды. Развитие каждого отдельного вида полуобезьян и обезьян по времени науке неизвестно. Зато известны практически все виды полуобезьян и обезьян, которые расположены на ступеньках лестницы, прямо ведущей к «венцу господнего творения», человеку. Я рассматривал эту «лестницу», но так как меня больше интересовала «загадочная» русская душа чем само «происхождение» человека от обезьяны, то это рассмотрение выглядело несколько фрагментарно, тем не менее, я его повторю вкратце, чтобы не приводить здесь длиннейшие цитаты из «Жизни животных». Если рассматривать все ступени «лестницы» последовательно от низших до высших приматов (полуобезьян и обезьян), то среди них можно обнаружить подобие почти всех так называемых всеядных животных от крысы, кошки, собаки, свиньи, даже медведя, и так далее до самого всеядного животного – человека. Среди приматов нет исключительно травоядных или исключительно плотоядных животных.

Пришла пора рассмотреть три типа животных: травоядных, плотоядных и всеядных. Начну с того, что большинство ученых–зоологов склоняется к мысли, что обезьяны произошли от древних ископаемых животных, питавшихся насекомыми, насекомоядных, иначе говоря, плотоядных, потом почему–то перешедших преимущественно к растительной пище, в основном к богатым протеином и жирами плодам с семенами, орехам. Я к этому хочу добавить, что не может ранее родиться плотоядное животное, нежели травоядное, иначе первому будет нечего кушать. Разом они тоже не могут родиться, обязательно требуется, чтобы травоядные животные образовались несколько раньше и дали пищу новому виду плотоядных животных.

Итак, первыми животными были травоядные животные. Но им после смерти надо гнить, чтобы не засорять землю, поэтому должны быть бактерии, существа плотоядные. Бактерии сперва кушали трупы, потом переключились на живых травоядных, когда продолжительность жизни у травоядных возросла, и временами бактериям просто нечего было кушать. Не ждать же пока помрут? Так возникли паразиты, некоторые из них впоследствии доросли до муравьев, а потом до львов и тигров. Жизнь травоядных животных, в общем–то, была хороша, растительной пищи было предостаточно во все времена, не считая нынешних. Поэтому совершенствовать свою голову им большого смысла не было. Много ли их сегодня на Земле? Совсем мало, остались практически только там, где мало людей: в тундре, непроходимых дебрях, на горных вершинах. Зато человек научился их разводить в хлевах, фермах, курятниках. Там им тоже хорошо, даже, наверное, еще лучше. Поэтому о совершенствовании своей головы они и думать забыли.

Но не это главное. Главное здесь в том, что в животноводстве можно содержать и разводить животных на минимуме предоставленных им средств жизни, демонтируя их самостоятельность вплоть до первичного инстинкта – добычи пищи. И если мне кто–то скажет, что при этом воля к жизни и сопротивление невзгодам возрастает, то я позволю себе с ним не согласиться. Генетически животное будет «совершенствоваться» в данном животноводом направлении – меньше есть травы и больше давать молока, например.