Келли Линк - Лучшее за год. Мистика, магический реализм, фэнтези (2003)

• Название: Лучшее за год. Мистика, магический реализм, фэнтези (2003)
• Автор: Келли Линк
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01339-1

Впервые на русском языке выходит антология, собравшая под своей обложкой лучшие произведения жанров фэнтези, мистики и магического реализма. Ежегодный сборник «The Year's Best Fantasy and Horror», выходящий в США уже более пятнадцати лет, публикует повести, рассказы, эссе, отобранные по всему миру, и попасть в число его авторов не менее престижно, чем завоевать Всемирную премию фэнтези или «Небьюлу».

Настоящее издание включает произведения таких мастеров, как Джефри Форд, Кристофер Фаулер, Грэм Джойс, Нил Гейман, Зоран Живкович и других талантливых авторов.

К сожалению, часть произведений представлена лишь фрагментами, некоторые фразы прерываются посередине — так в исходнике (прим. golma1).

---

Ванесса скорчила гримаску.

«Мотор» замышлялся как суровый мужской ответ дамскому журналу «Космополитам» — десятки глянцевых страниц, посвященных гоночным машинам, спорту и, конечно же, сексу. Так что в журнале имелось предостаточно аппетитных фотографий красоток — не настолько раздетых, чтобы сгодиться для «Плейбоя», но и не настолько одетых, чтобы подростки не прятали их от мамаш под матрасами. За прошлый год журнал приобрел всенародную популярность, но затем его шумный успех был изрядно подпорчен наскоками конкурентов, на чей счет «моторщики» имели глупость довольно гнусно пройтись в своих статьях: парочку исков о клевете «Мотору» предъявил Дерек Гриф из «Ежедневного Метеора». После этого «Мотор» прекратил свое существование, а вместе с ним, судя по всему, и само издательство.

Тут-то Фред и вспомнил, что именно он слышал о Джордже Рамзесе Баннинге. Баннинг был обречен: ему предстояло полное и неизбежное банкротство, из-за которого сотни его сотрудников останутся без работы. Возможно, ошметки издательства приберет к рукам сутяжник Гриф — и не исключено, что он с самого начала на это и нацеливался.

— «Баннинг и компания» когда-то издавали «Британскую отвагу» и «Приключения за полпенса» — журналы для мальчиков, — напомнил собравшимся Джеперсон. — Они пользовались огромным спросом в период между Первой и Второй Мировой. Баннинг еще кучу таких журнальчиков издавал — комиксы, приключения с продолжением, все в таком духе. На них выросли поколения мальчишек. Похождения Бесстрашного Бобби и Икс-Игрека и еще сумасшедшего ученого, доктора Мрака. По-моему, на знаменах «Мотора» было начертано «С британской отвагой».

— Думаете, тут есть какая-то связь? Со всеми этими отважными журналами? И проклятье за полпенса?

На лицо Джеперсона набежала тень. Опять у него «такое чувство», догадался Фред, а это означает пренеприятнейшие известия — для всех, кому посчастливилось оказаться поблизости.

— Нет, Фред, дело обстоит серьезнее. У меня такое чувство, будто здесь что-то совсем уж скверное. Здесь в воздухе витает застарелая жестокость. И кроме того, перед нами типичный пример привидений типа «ау, внимание!» Они как будто хотят нам что-то сообщить, о чем-то предупредить.

— Хорошо, но почему тогда они спохватились только с месяц назад? Любой из обитающих тут призраков родился…

— Умер, Фред.

— Ладно, умер… они все уже восемьдесят лет как умерли. Так почему они смирнехонько лежали в своих могилках, а этим летом у них пошла свистопляска?

— Может, они возражают против чего-то определенного. Ну… а что у нас, например, в «горячей двадцатке»?

— Что бы ни было, до последнего хита «Бэй Сити Роллерз»[57] этому «чему-то» как до неба.

— Это точно.

Джеперсон закончил осмотр могилы Баннинга и разгладил усы.

Фред огляделся. Заросшее кладбище лежало в молчании, надгробия отбрасывали прохладную зеленую тень, кое-где прореженную лучиками солнца. Но шеф был прав. Что-то во всем этом было очень скверное.

— Ванесса, — попросил Джеперсон. — Дай-ка мне ломик. Думаю, стоит вскрыть этот склеп.

— Но… — Лилибел испугался.

Джеперсон постучал пальцем по тигровому клыку.

— Не страшитесь проклятий и заклятий, старина. Силы этого амулета хватит на всех нас.

— Да я не о том. Это же частное владение.

— Я никому не скажу, если вы будете молчать. И потом, вы же сами только что сообщили нам, что Джордж Рамзес Баннинг не проявляет ни малейшего интереса к последнему пристанищу своих предков. А кто еще станет возражать?

— Да, но… я все-таки смотритель… хранитель кладбища.

— Бросьте! Неужели вам никогда не хотелось вскрыть какой-нибудь из склепов и поглядеть, что там внутри?

— Говорят, здешнего мистера Баннинга хоронили по всем египетским правилам. Значит, погребли вместе с его сокровищами.

— Это с какими же? Что у него там при себе — велосипед, чтобы кататься по райским кущам? Золотая плевательница? Декоративные газовые светильники?

— Возможно, что-нибудь в этом роде.

— Ну так вообразим, что мы все — Говард Картер и лорд Карнарвон.[58]

Не очень-то удачная ассоциация, пронеслось в голове у Фреда. Разве над усыпальницей Тутанхамона не тяготело могущественное заклятье? У кого там рука отсохла при взломе?

Между тем Ванесса извлекла из своей поместительной модной торбы ломик. Эта девушка всегда была готова к любым неожиданностям.

Фред уже хотел было вызваться на помощь, но ломик взял сам Джеперсон — и сунул его в трещину. Он подналег, но камень не шелохнулся.

— Отлично сработано. А вы говорите — викторианские халтурщики, Лилибел. — Джеперсон крякнул и нажал вновь. Камень подался на дюйм, из трещины полилась белая струя нильского песка. Внутри что-то зашуршало.

У Ванессы нашлась и лопатка, которой она отгребла песок и раскрошившуюся, пересохшую известь.

— Хорошая девочка, — одобрил Джеперсон и опять подналег на ломик. Нижняя часть камня треснула и вывалилась из дверного проема. Верхняя бухнулась наземь и раскололась надвое. За ней высыпалась еще одна порция песка.

Фред вежливо, но настойчиво отодвинул Лилибела с дороги. Джеперсон и Ванесса шагнули в склеп.

Им навстречу из зыбучих песков вздымалась тощая фигура, похожая на огородное пугало — руки отчаянно вскинуты, зубы оскалены в ужасной усмешке. Она упала ничком и сломалась пополам, словно плохо сделанный манекен. Даже в качестве чучела Гая Фокса[59] эта фигура не заработала бы и пенни от самого сердобольного прохожего.

— Это не Джордж Олдридж Баннинг! — захлебнулся Лилибел.

— Нет, — сказал Джеперсон. — Боюсь, перед нами его дворецкий.

Их было пять — пять скелетов на полу склепа вокруг каменного саркофага. Пять жалких кучек костей в побуревших лохмотьях.

— Дворецкий, камердинер, повар, экономка и горничная, — выдавил Джеперсон. На лице его сквозь загар проступила мертвенная бледность. Он с трудом держал себя в руках; лишь огромным усилием воли ему удавалось сдержать дрожь ярости и отчаяния. Ричард Джеперсон слишком хорошо понимал ужас, который испытали эти бедняги перед смертью — его собственное детство сгинуло в фашистском концлагере. Но привыкнуть он так и не смог.

В лохмотьях, в которые были облачены скелеты, можно было с трудом распознать ливреи.

Лилибел был вне себя от огорчения. Он сидел на траве, уткнувшись лицом в колени.

Ванесса, не отличавшаяся такой чувствительностью, как Джеперсон, уже облазала весь склеп с фонариком.

— Ничего себе размах. — Голос ее гулко отдался под потолком. — Просторное помещеньице!

— Они были еще живы, — жалобно проскулил Лилибел.

— Какое-то время — да, — мрачно согласился Джеперсон.

— Ну и гадина, — подытожил Фред. — Какая же гадина был этот Джордж Олдридж Баннинг. Устроил себе похороны по первому египетскому разряду и, как настоящий фараон, забрал с собой всех слуг живьем. Чтобы, значит, они ему на том свете башмаки чистили и сами ходили накрахмаленные. Как ему это удалось?

— Тщательно продуманный план, — произнес Джеперсон. — И полное отсутствие моральных устоев.

Лилибел поднял голову. Затуманенный взгляд кладбищенского смотрителя прояснился: прозвучал профессиональный вопрос, и он забыл о потрясении.

— Особый дизайн. Незадолго до смерти Джордж Олдридж нанял искусного каменщика, чтобы тот выстроил ему склеп. На всем кладбище это единственная могила, которая в относительном порядке. А каменщик скончался раньше Баннинга. Что уже подозрительно.

— Так фараоны тоже всегда отдавали приказ казнить своих архитекторов, чтобы грабителям пирамид не достался план их пирамиды. Вдобавок там было полным-полно всяких ловушек, чтобы ворам не было скучно.

В глубине склепа что-то зловеще лязгнуло.

Джеперсон тотчас утратил едва обретенное хладнокровие.

— Ванесса! — крикнул он.

Из темноты показалась взъерошенная Ванесса — волосы дыбом, очки задраны на лоб, на коленке внушительная ссадина.

— Ничего страшного, — бросила она. — Глоточек того-сего, и я готова к бою.

Она извлекла из своей торбы серебряную фляжку, глотнула и пустила ее по кругу. Фред тоже взбодрился глотком бренди.

— Кто это додумался ставить в склепе капканы? Первосортная сталь, а пружина такая крепкая, будто ее вчера ставили, а не сто лет назад. Так недолго бедную девушку и пополам разрубить. Или без ноги оставить. Меня только танцевальные рефлексы и спасли.

— Кто-то, Джордж Олдридж Баннинг, вот кто, — проворчал Джеперсон, переводя дух.

— Гадина в квадрате, — уточнил Фред.

— Вот уж точно, — согласился Джеперсон. — Он бы на конкурсе сволочей точно первый приз взял. Наверняка написал в завещании, чтобы его хоронили только верные слуги, без всяких свидетелей, и только под покровом ночи. А те, наверно, понадеялись, что каждому за это отчислится кругленькая сумма. Жадность их, бедолаг, и сгубила. А склеп устроен хитро: как только крышку саркофага закрывают, включается механизм, запирающий наружную дверь склепа. На веки вечные. Или, по крайней мере, до появления Ванессы с ломиком. А склеп звуконепроницаемый. И погодонепроницаемый. И бегствонепроницаемый.