Иоганн Музеус - Народные сказки и легенды

• Название: Народные сказки и легенды
• Автор: Иоганн Музеус
• Издательство: ЭРА
• Жанр: Европейская старинная литература
• Год: 2005
• ISBN: 5-86700-031-1

Народные сказки и легенды, записанные в конце XVIII в. со слов крестьян и ремесленников в разных уголках Германии. Суть сказок осталась неизменной, но в литературной обработке писателя и рассказчика они приобрели еще большую выразительность.

Иоганн Карл Август Музеус (1735—1787), современник Гете, Шиллера и Лессинга, окончил Йенский университет, преподавал в гимназии в Веймаре. В 1762 г. вышел его роман «Грандисон второй или История господина Н. в письмах» — пародию на многочисленные произведения, написанные в духе сентиментального семейного романа «Сэр Чарльз Грандисон» английского писателя Самюэля Ричардсона. Сатира Музеуса имела успех в Европе. Создав ряд сатирических произведений, Музеус в последние годы жизни был целиком поглощен собиранием произведений народного творчества. Итогом этой работы и стало издание сборника сказок в его литературной обработке. Это его произведение принадлежит к сокровищам мировой литературы.

Сказки иллюстрированы гравюрами по дереву Р.Йордана, Г.Остервальда, Л.Рихтера, A.Шредтера.

---

Мастер Петер понял, что к печально настроенному гостю, у которого горе оставило в сердце слишком глубокий след, нужен другой подход. Он велел постелить им в каморке хорошей соломы, а про себя решил на следующий день как следует всё разузнать, ибо чувствовал, что за этим кроется что-то необычное.

Прекрасное летнее утро выманило мастера Петера в сад. Подождав, когда проснётся угрюмый вчерашний попутчик, он пригласил его позавтракать с ним в садовой беседке и там, за столом сказал ободряюще:

– Будь веселее, парень! Отгони грусть-тоску. Наберись мужества. Посмотри вокруг: после мрачной ночи наступает весёлый день. Расскажи, что тебя так угнетает и мучает?

– Чем сможешь ты мне помочь, добрый отец, если я и открою тебе своё сердце? – отвечал печальный юноша. – В твоих советах и утешениях мало толку.

– Кто знает, – возразил мастер Петер, – может быть, я тебе и помогу. Разве не поётся у христиан: «Часто приходит утешение там, где его совсем не ждёшь».

Он с такой добродушной настойчивостью убеждал Рыцаря Печального образа, что тот не мог противостоять его просьбам, и начал свой рассказ:

– То, что беспокоит и гложет меня, не мальчишеские причуды. Причина моей тоски – несчастная любовь. Поэтому я и не решался открыться тебе. Я стрелок и верный вассал графа Эттингенского во Франконии. Он вырастил и воспитал меня в своём доме, как собственное дитя, и люди поговаривают даже, что я его сын.

Однажды, во время поста, один художник принёс на продажу несколько картин, заказанных графом для украшения замка. На одной из них была изображена изумительно красивая девушка, которую они называли богиней. По словам художника, он украдкой рисовал портрет прелестной девушки, зная, что из чувства стыдливости, она не согласится позировать ему. В действительности, её красота далеко превосходит рисунок.

Я никак не мог насмотреться на эту картину и по десять раз на день бегал в зал, где она была выставлена. Часами я смотрел на неё, и она всё больше воспламеняла моё сердце. Нигде не было мне покоя. Однажды, отозвав художника в сторону и предложив ему большую награду, я уговорил его сказать мне, где живёт эта девушка. Художник, догадавшись, в чём дело, рассмеялся и, хотя моя фантазия показалась ему странной, рассказал всё, ничего не утаив.

«Эта прекрасная девушка, – сказал он, – живёт в имперском городе Ротенбурге. Она дочь старого трактирщика». Художник прибавил, что я могу попытать у неё счастья, но только девушка очень горда и неприступна.

Не медля ни минуты, я попросил графа отпустить меня, но он мне отказал. Тогда ночью я убежал из замка и отправился в Ротенбург, где скоро отыскал девушку. Однако все мои попытки встретиться с ней или увидеть её наедине были напрасны. Она живёт под охраной рысьих глаз матери, – дракона, а не женщины, – которая не позволяет ей ни подходить к двери, ни выглядывать в окно; запирает дом, как неприступную крепость, так что ни одна мужская душа не смеет туда проникнуть.

Меня это очень пугало и мучило, пока наконец я не решился пойти на хитрость.

Надев женское платье и надвинув на глаза чепец, я позвонил у дверей. Мне открыли, и я увидел очаровательную девушку. Вид её так восхитил меня, что я чуть было не забылся, но, вовремя спохватившись, зная, что в городе она слывёт искусной вышивальщицей, попросил вышить мне ковёр. С этого дня я свободно приходил к ней в дом, будто бы посмотреть, как продвигается работа, наслаждался блаженством любоваться моей любимой и часами дружески и ласково разговаривал с ней. Я вёл себя почтительно и скромно, как и подобает серьёзной матроне, ибо сама Люциния была образцом добродетели, и скоро заметил, что девушка охотно беседует со мной.

Однажды, когда мать ушла из дому по делам, и я остался с милой девушкой наедине, горячая любовь побудила меня открыться ей. Она сильно испугалась, выронила пяльцы из рук и хотела убежать, но я удержал её, умоляя не поднимать шум и не кричать. Я поклялся ей душой и телом, что с самыми чистыми намерениями пришёл посвататься к ней.

Наконец, девушка поверила моим словам и, когда успокоилась, позволила мне рассказать, как случилось, что в моём сердце разгорелась любовь. Она нежно упрекнула меня за легкомыслие, осудила мой побег из замка графа и спросила, как я думаю прокормить жену.

Я сразу приуныл, не зная, что ответить на этот щекотливый вопрос. Правда, своими крепкими руками я мог бы зарабатывать на хлеб, но сказать ей об этом у меня не хватило смелости, так как девушка могла подумать, что подёнщик слишком беден для неё. Она посмотрела на меня с сожалением и сказала: «Фридлин, мы должны расстаться. Ты никогда больше не должен приходить ко мне в подобной одежде. Эта дверь будет закрыта для тебя навсегда. Моя честь безупречна, но сердце слабое. Ты доказал, как соблазн легко проходит через запертые двери. Отец хотел, чтобы я ушла в монастырь, и я выполню его волю, но прежде мне предстоит иглой заработать вступительный взнос. Уходи подальше от этих мест, чтобы никакое подозрение и никакие сплетни не коснулись меня».

Она настаивала, и мне пришлось повиноваться.

Ах, как это было нелегко! Подавленный горем, я простился с ней и побрёл на постоялый двор. Меня не покидало отчаяние. Не зная покоя, я плакал и убивался день и ночь. Сотни раз в день я ходил из конца в конец улицы, где она жила, а когда в церкви звонили к обедне, со всех ног бежал, чтобы себе в утешение ещё раз увидеть её. Но напрасно! Любимая оставалась скрытой от меня, как тайна. Трижды я порывался уйти из города, куда глаза глядят и всегда возвращался. Будто неведомая сила притягивала меня к этому месту.

Однажды утром, снова надев женское платье, я ещё раз попытался пробраться в этот дом, чтобы навеки проститься с любимой. С бьющимся сердцем я подошёл к двери и позвонил. Но её мать, увидев меня из окна, с силой захлопнула его.

«Ах ты колдунья, ах ты старьёвщица! Не переступить тебе порога моего дома, неплательщица эдакая!» – стыдила и ругала она меня.

Я понял из этих слов, какой предлог придумала умная Люциния, чтобы скрыть настоящую причину моего исчезновения,– иначе трудно было бы объяснить матери потерю выгодного клиента.

Лишившись всякой надежды увидеть когда-нибудь прекрасную девушку, я покинул город и брожу теперь по стране, как слуга, потерявший хозяина, пока не разорвалось ещё моё переполненное горем сердце.

Мастер Петер с большим вниманием выслушал откровенный рассказ и очень обрадовался, что счастливый случай свёл его с человеком, от которого он узнал самые достоверные сведения о том, что случилось дома в его отсутствие.

Когда Фридлин умолк, он сказал:

– Твоя история удивительна, но одно мне не ясно в ней: почему ты не вспомнил об отце любимой, почему не доверился ему? Вряд ли он отказался бы отдать своё дитя такому честному парню, каким ты мне кажешься.

– Да её отец дурак, горький пьяница и бродяга, – возразил Фридлин. – Он злонамеренно бросил жену и дочь, и никто не знает, где он скрывается. Мать Люцинии часто горько плакала и ругала славную девушку, которая заступалась за отца, хотя он и украл на вино её крестинные деньги. Я бы этому мошеннику всю бороду вырвал, попадись только он мне в руки.

Отец Петер всё очень внимательно выслушал и удивился, что молодой человек во всех подробностях знает о его семейных делах. Горячность Фридлина ничуть не оскорбила его. Напротив, он подумал, что этот парень, пожалуй, отлично подошёл бы для его дела. Петеру пришла в голову мысль сделать нового знакомого хранителем добытых сокровищ, с его помощью скрыть их от алчной жены и не привлекать к ним внимания в родном городе.

– Приятель, – сказал он, – я умею гадать. Дай мне твою руку: посмотрим, что тебе обещает твоя счастливая звезда.

– Что может она мне обещать, – отвечал странствующий влюблённый, снова впавший в уныние, – ничего, кроме несчастья.

Но новоявленный хиромант продолжал настаивать, и Фридлин, чтобы не вызвать недовольство случайного попутчика, который к тому же бесплатно его угощал, протянул руку. Мастер Петер сделал озабоченную мину и долго рассматривал его левую ладонь, иногда глубокомысленно покачивая головой. Наконец, решив что он достаточно долго ведёт игру, он заговорил:

– Твои дела не так уж плохи, приятель. Счастье благоприятствует тебе, и скоро ты приведёшь в дом невесту. Завтра утром, как только взойдёт солнце, отправляйся в Ротенбург во Франконии. Твоя любимая верна тебе. Скоро ты получишь богатое наследство от родственника, которого не знаешь, и будешь иметь столько денег, что вполне сможешь прокормить будущую жену.

– Друг, – недовольно пробурчал Фридлин, принимая предсказателя за шута, – тебе не стыдно насмехаться над чужим несчастьем? Поищи кого-нибудь ещё для своих шуток.

Он встал, собираясь уйти, но отец Петер схватил его за край одежды и сказал: