Дион Форчун - Жрица моря

• Название: Жрица моря
• Автор: Дион Форчун
• Жанр: Ужасы и Мистика

В этом волшебном романе мы впервые встречаемся с героиней нескольких книг Форчун, бессмертной и вечно юной жрицей Изиды - Морган Ле Фэй. В одном из ее воплощений - спасшаяся из гибнущей Атлантиды жрица, в другом - сестра короля Артура, известная из легенд как фея Моргана, воспитанница волшебника Мерлина, фигурирующего в этой книге в качестве Лунного Жреца. Главный герой книги, от имени которого ведется повествование, - Уилфрид Максвелл, обыкновенный английский джентльмен из провинции, - становится благодаря своей любви к Жрице Моря одним из посвященных, Жрецом Солнца в возрожденной древней традиции.

---

Однако едва увидев ее глаза, я был готов отхлестать себя по щекам за мои мысли о ней. Кем бы она ни была с обывательской точки зрения — а друзья латиноамериканских президентов вряд ли могут оцениваться с точки зрения обывателя — она была безупречно честна, и я это знал. Она была абсолютно искренней, и если сказанное ею не было правдой, то это была не ложь, а игра ее воображения.

Я удивлялся тому, как она собирается передвигаться на своих высоких каблуках, если мне не удастся подогнать машину прямо к форту; но увидев ее выходящей из гостиницы, я заметил, что она сменила свои туфли на более подходящую для целей нашей поездки обувь, которая тем не менее все равно выглядела изящной. Очевидно, у женщины все же есть возможность надеть обувь, подходящую для работы, но не напоминающую своей формой речную баржу (хотя моя сестра считала, что такое невозможно). Вместо шубы на ней было просторное шерстяное пальто болотного цвета с большим пышным стоячим воротником из светлого меха. Поверх воротника виднелись только ее глаза. У меня сложилось впечатление, что еще никому не удавалось увидеть лицо мисс Ле Фэй Морган вне дома. Во всем ее виде чувствовалось какое-то странное, необычное изящество; я заметил, что через окна гостиничного вестибюля на нее глазели коридорные. Ранее мне никогда не доводилось быть спутником женщины, на которую мужчины столь явно обращали бы внимание, а оставшееся у меня после неудачной атаки чувство легкого томления лишь усилило мои ощущения.

Она была очаровательна и невероятно приветлива; но что делать с желанием наказать себя за те мысли, которые возникали у меня по отношению к ней? От одной мысли, что нас увидят вместе, меня заполонило чувство гордости властелина. На тот момент меня совершенно покинула общественная мораль — я вновь чувствовал себя распорядителем аукциона — и я с удовольствием и каким-то странным интересом наказал бы себя за это. Ведь это напоминает астму ¦— чем сильнее ты борешься, тем сильнее она тебя душит. Так или иначе, она приняла от меня эстафету, победно протрубив в рожок, а я, почувствовав, что проиграл дебют, полностью сник.

Хотя Белл Хед лежал перед нами на противоположном конце бухты, подобно выброшенному на берег киту, нам пришлось почти вернуться к Дикфорду, прежде чем мы смогли повернуть на нужную нам дорогу, так как паром, пересекавший устье реки, не перевозил автомобилей. Нам в конце концов удалось добраться до подвесного моста над ущельем, где местные жители добывали уголь, и углубиться в болота.

Земля здесь выглядела совсем иначе. Вместе с ландшафтом изменилось и мое настроение — ведь перед нами лежала земля, которую я видел в своем сне — тогда, когда я первый раз увидел Морган Ле Фэй (если это действительно была она, в чем я почти не сомневался). Позади нас лежал горный кряж, на дальнем отроге которого, в месте самого узкого брода и начала земной тверди и был построен Дикфорд. Все старые города воздвигались в неслучайных местах — и это умиляло меня; разъезжая по стране во время своих деловых поездок, я с удовольствием пытался определить, отчего та или иная деревушка стояла именно на этом месте, или почему лента дороги змеилась именно в том направлении. Обратив внимание на выстроившуюся вдоль полей цепочку ферм, можно было проследить, как гребень горного кряжа скрывался под земной поверхностью.

Здешние болота разделялись высокими дамбами и водорезами; на редких пятнах зеленой болотной травы паслись стада. Однако по мере нашего продвижения вперед дамбы закончились, уступив место нетронутой земле, предоставленной лишь власти воды и старых богов. Единственной плотиной была та, по которой проходила дорога; лишь цапли стояли в придорожных кюветах, абсолютно равнодушные к нам — в своей жизни они видели настолько мало автомобилей, что им казалось: замри они по привычке — и мы не увидим их, как не видела их рыба.

Неожиданно обуревавшие меня демоны грусти отступили, и, повернувшись к мисс Морган, я сказал:

— Именно на этом месте я должен был дымовыми сигналами указывать направление вашему кораблю, когда вы впервые появились в этих местах.

Из-за высокого мехового воротника ее пальто я не заметил, улыбнулась ли она при этих словах, но ее золотой голос прозвучал неожиданно глубоко:

— Так вы и это помните?

— Возможно, — ответил я и полностью сосредоточился на дороге, поскольку мое же собственное замечание тут же повергло меня в панику. Практически не имея опыта общения с женщинами, я обыкновенно веду себя с ними или подчеркнуто бесцеремонно, либо слишком официально. В любом случае управление автомобилем требовало концентрации внимания, поскольку мы проезжали по узкой, поросшей травой дороге, проложенной поверх гребня десятифутовой плотины, а присоединяться к цаплям внизу я отнюдь не собирался.

Слева от нас из бескрайней дали болот идеальной пирамидой подымался Белл Ноул. Его подножье окаймляли густые ели, но совершенно голая вершина была открыта всем ветрам и смотрелась непривычно значимо и гордо среди окружавших ее равнин. Я начал подъем в гору и, воспользовавшись выгодной точкой обзора, которую всегда получаешь, поднявшись хотя бы на десять футов над образованной речными наносами необъятной плоской равниной, показал мисс Морган расселину, в которой, по моему мнению, находилась та самая древняя морская пещера. Я также показал ей змеившуюся внизу узкую канаву, на дне которой то тут, то там зеркально поблескивали озерца застоявшейся веды — все, что осталось от Ривер Дик — древней реки, затопившей монастырь, а затем поменявшей направление своего русла,

Естественно, мисс Морган, как и всякая женщина, захотела свернуть и получше осмотреть место; однако это было невозможно, так как ближайший мост находился не менее чем в трех милях отсюда, у Старбера — такого же прибрежного городишки, как и Дикмаут, если его вообще можно было назвать городом. В последнее время он превратился в обыкновенную рыбацкую деревушку. Когда-то Старбер был настоящим большим городом и даже числился в Книге Судного Дня, поскольку мощный поток Ривер Дик не давал илу скапливаться в бухте; но стоило реке поменять свое русло — и слава покинула Старбер, так как теперь бухту могли пересечь лишь маленькие весельные лодки. Хотя за городом и сохранились длинные ряды каменной кладки — все, что осталось от некогда массивных причалов, — они уже долгое время использовались для постройки городских кварталов и мощения улиц; лишь глубокие траншеи указывали место древних фундаментов. Мой отец, приобретя последние из этих причалов, использовал добытый камень для постройки многих своих белых слонов, и я хорошо помню, как, еще будучи ребенком, ездил вместе с отцом на грузовой телеге — тогда еще автомобильные моторы были диковинкой для нашей глуши — и смотрел на громадные каменные глыбы, которые, прежде чем погрузить, разбивали на несколько кусков с помощью клиньев. Кладка причалов была воистину циклопической, а тонкая полоска цементного раствора, скреплявшего монолитные блоки, — настолько прочной, что порою было легче расколоть сам камень, чем цемент кладки. Я бы сказочно разбогател, если бы мне удалось узнать секрет приготовления такого цемента; сейчас ни о чем подобном даже не слыхали.

Когда я рассказал об этом мисс Морган, она рассмеялась.

— А знаете ли вы, что Старбер на самом деле назывался Иштар Бер, или Бухта Иштар [Иштар — богиня Солнца в Древнем Египте]? Когда мы виделись в первый раз, я направлялась именно сюда, а вы едва не заставили мой корабль налететь на песчаную банку из-за того, что вместо подачи сигналов вы просто сидели и мечтали — в точности так, как сегодня.

— Простите меня, — сказал я. — Я далеко не так глуп, как это может показаться, и вы сможете убедиться в этом, если узнаете меня получше.

— А вы хоть раз позволяли кому-нибудь узнать себя? — поинтересовалась она.

Глава 9

Дорога вилась по берегу древней Ривер Дик, напоминавшей теперь лишь узкую канаву; казалось, что этот пересохший ручей, скорее напоминавший оросительный канал, служил издевательским памятником некогда могучей судоходной реке. Здесь отчетливо были видны остатки бурлацких следов; мне подумалось, что эти тропы протоптали ноги тысяч рабов, тащивших волоком неуклюжие морские посудины, которые, опустив свои латинские паруса, покорно тянулись на буксире через едва проходимые болотистые низины речной поймы вверх, к Дикфорду. Там их встречали жестянщики. Пробежав некоторое время по натоптанной прибрежной тропе, узкая дорога сворачивала затем к. морю, ведя нас к заброшенной ферме у подножья Белл Хед, которая также принадлежала мисс Морган.

Мы смотрели на ферму, стоя на остатках развалившейся сухой кладки, которая когда-то была стеной, разделявшей маленький двор фермы и бескрайние болота. В свое время стена была побелена известкой, как это традиционно делалось повсюду в округе, но сейчас от известки остались лишь редкие проплешины, а сами камни были такого же серого цвета, как и трава на соляных болотах.