Александр Розов - Тень мечты

• Название: Тень мечты
• Автор: Александр Розов
• Жанр: Фэнтези

Современное общество стало слишком хрупким. Разные группы людей с разными взглядами на жизнь уже создают не только разные религии и разные законы - но разные миры. И отношения между этими мирами просто не могут быть безоблачным. Каждый человек вольно или невольно должен определиться - на чьей он стороне. Но он может остаться на своей собственной стороне - если, конечно, она у него есть. Такой человек может стать точкой опоры для этого неустойчивого мира - или для рычага, который этот мир перевернет. Впрочем, иногда одно очень трудно отличить от другого.

---

— Все когда-нибудь случается впервые, — философски заметил Дин.

— Кроме того, вы не владеете вопросом, — лениво добавил Ларсен, — только на моей памяти такое случалось, как минимум, дважды.

Правительства, допустившие геноцид, платили виру частным фондам, созданным для помощи представителям пострадавших этнических общин.

Абстрактным представителям, а не чьим-то родственникам.

— И что, у вас есть такой фонд? — поинтересовался Айсхопф.

— Есть, — подтвердил Ларсен.

— Вот, значит, как. Может быть, вы скажете, как он называется и где находится?

— Скажу. Фонд "Открытое небо", Коломбо, Шри-Ланка. Можете посмотреть в любом приличном справочнике.

— И какое отношение этот фонд на Шри-Ланке имеет к здешним тейлменам?

— Тейлмены не бывают «здешними» и "не здешними", — сказал Ларсен, — у тейлмена нет страны, у него есть тейл, а тейлы не знают границ.

— Ладно, допустим, это — философский вопрос. А какова предполагаемая сумма компенсации?

Ларсен вздохнул. Посмотрел на небо, где зависло неподвижное солнце, на ласковое море, на девушек, которые уже успели вылезти из воды и возобновили игру в мяч. Назвал сумму — ту же самую, что была написана на листке бумаги позавчера в "Серебряных холмах".

— Однако, аппетиты у вас, — сказал Айсхопф, — а если нет?

— Нет — значит нет. Вам жить на этой земле — не нам.

— Хорошо, а если да?

— Тогда есть исполнительный орган фонда, с которым вы можете решить технические вопросы. Координаты, как я уже говорил, можно найти в любом приличном справочнике. Мой добрый совет: не тянуть с этим.

Ларсен небрежно взмахнул рукой и кросс-монитор растаял в воздухе.

— Кажется, ты что-то обещал рассказать девчонкам, — заметил он, как ни в чем не бывало обращаясь к Дину.

13. Меморандум (24 апреля, ближе к вечеру)

— Как люди разговаривают люди? — спросила Эни.

— По-разному.

— А вы научите нас?

— Попробую. Пусть каждая из вас случайным образом выберет слово, обозначающее какой-нибудь объект.

— Впадина, — сказала Эни.

— Машина, — сказала Бони.

— А теперь, — сказал Дин, — Эни находит любую ассоциацию между своим объектом и термином «секс» либо производными от него.

Девушка ответила практически мгновенно:

— Сексуальная привлекательность женщины зависит от соотношения и расположения впадин и выпуклостей на теле.

— Подходит. Теперь Бони. Ты слышала это высказывание. Твоя задача — найти ассоциацию нескольких его элементов, своего объекта и термина «секс» или его производных.

— В эпоху бронзы женщина рассматривалась как машина для удовлетворения сексуальных потребностей и деторождения. Ценность ее определялась по соответствию принятым стандартам строения тела.

Дин удовлетворенно хлопнул в ладоши и сказал:

— Продолжим. Теперь Эни выбирает новый объект — еще одно случайное слово.

Ларсен уселся поудобнее и заинтересованно прислушался.

— Виноград, — сказала Эни.

— Отлично, — одобрил Дин, — а теперь ты находишь ассоциацию между своим новым объектом и непересекающимися элементами двух предшествующих высказываний.

— Когда люди научились сбраживать виноград, они выяснили, что под влиянием алкоголя требования к сексуальной привлекательности женщины заметно снижаются. Если женщина не соответствовала принятым стандартам строения тела, алкогольное опьянение мужчины могло как-бы увеличить ее ценность.

— Блестяще. Теперь Бони проделывает то же самое со случайным словом и двумя последними высказываниями.

— Коммерция, — сообщила Бони и продолжила, — рассмотрение женщины, как машины для удовлетворения сексуальных потребностей и обнаруженный эффект снижения под влиянием алкоголя требований к стандартам ее тела, немедленно получил применение в коммерции, связав виноторговлю с проституцией.

— Бони, а ты уверена, что слово «коммерция» было выбрано тобой случайно? — спросил Дин.

— Уверена.

— Ты задал не тот вопрос, который хотел, — заметил Ларсен, — скажи, Бони, в процедуре, которую ты использовала, выбор любых двух слов был равновероятен?

— Нет, поскольку этого и не требовалось по условиям задачи.

Вероятность выбора слова зависела от интенсивности его ассоциаций со словами, ранее использованными в разговоре.

— Почему так? — поинтересовался Дин.

— Это просто, — ответила Бони, — я определила, что при этом минимизируется количество операций, приводящих к решению.

— Черт побери! — сказал Ларсен, — они вечно находят дырки в любом задании.

— Это была не дырка, — возразил Дин, — это было решение.

— Решение чего?

— Решение задачи о том, как разговаривают люди. Мы же с этого начали, не так ли? А теперь мне, наверное, пора. Иначе этот Айсхопф сожрет все мои булочки со сливками.

— Полагаю, вам надо предотвратить это, — согласилась Эни.

— А в следующий раз вы научите нас чуствовать, как люди, — не то спросила, не то предложила Бони.

— Я подумаю об этом, — пообещал Дин, — счастливо.

— Еще секунду, Дин, — сказал Ларсен, — ты даже не представляешь, как много ты только что сделал.

— Не представляю, Том, — согласился он и выполнил символ выхода.

…Кейл Айсхопф кругами ходил по гостиной, как голодный хищник по клетке.

— Что-нибудь не так? — ехидно спросил Дин, наливая кофе и извлекая из холодильника те самые булочки, — или просто этот мир оказался несколько безумнее, чем вы себе представляли?

— Как мне сообщили пока вы общались с этим Ларсеном, сегодня днем имели место два инцедента вне Трои. В Пимбо и в Тингарде.

— Есть жертвы?

— Увидите в новостях.

— Значит есть, — констатировал Дин, жуя булочку, — ладно, в конце концов, это ваши проблемы. Пейте кофе.

Айсхопф механическим движением взял чашечку, опустошил ее в два глотка, потсавил обратно на стол. Закурил сигарету и выжидательно посмотрел на Дина. Тот, не обращая на это внимания, прикончил первую булочку и принялся за вторую.

— Значит, мои проблемы? — произнес Айсхопф.

— Я сказал «ваши», — уточнил Дин.

— А я бы сказал «наши». Вы, мистер Снорри, мобилизованное лицо и находитесь на службе в АНБ.

— Не беспокойтесь о моей службе, — сказал Дин, отвешивая шутовской поклон, — завтра в два часа дня этот вопрос решит городской суд. Я даже догадываюсь как именно.

— Когда вы успели?

— У меня неплохой адвокат.

— Итак, вы намерены самоустраниться, — резюмировал Айсхопф.

— А что я могу поделать, если вы не готовы воспринимать разумные советы?

— Например, совет выплатить виру этому сраному фонду?

— Например, — согласился Дин.

— И вы в серьез считаете это разумным? Или вам просто кажется, что федерация не обеднеет от потери нескольких сот миллионов талеров?

Дин глубоко вздохнул и набрал номер на настольном телефоне.

— Куда это вы звоните? — поинтересовался Айсхопф.

— Сейчас узнаете… Привет, Фрей. У тебя, кажется, есть лицензия нотариальной палаты… Замечательно, ты не заглянешь ко мне прямо сейчас… Да, очень… Спасибо.

— На кой черт вам нотариус?

— Мне надоело говорить в пустоту, — ответил Дин, вешая трубку и пододвигая к себе терминал компа, — а сейчас постарайтесь мне не мешать, я занимаюсь очень важным делом.

Через полчаса Фрей заверил довольно объемный документ, большая часть которого являлась подробной хронологией событий последних трех дней, с указанием даты и времени каждого события, перечисления лиц, в нем участвовавших и характера их участия, вплоть до цитирования высказываний этих лиц по тем или иным вопросам. Меньшая часть представляла собой меморандум следующего содержания: "Истории известно множество случаев, когда публичная власть из тех или иных соображений способствовала распространению определенных мнений вплоть до их возведения в ранг абсолютных истин.

Все эти случаи развивались по одному сценарию: поощрение частных проявлений нетерпимости, игнорирование массового фанатизма, попустительство изуверским выходкам в отношении отдельных инакомыслящих и, наконец, открытая дискриминация в отношении многочисленных социальных групп.

При этом история не знает НИ ОДНОГО случая, когда подобная практика не повлекла бы за собой катастрофических последствий для социума, которые реализуются в различных формах — от системного экономико-политического кризиса до организованного терроризма и гражданской войны.

В нашем случае мы УЖЕ дошли на этом пути до фанатизма и изуверства и УЖЕ получили первые ростки организованного терроризма.

Уже пройдена та стадия, когда можно сказать: "давайте все забудем", поскольку УЖЕ появились человеческие жертвы с ОБЕИХ сторон.