Сергей Лукьяненко - Чистовик

• Название: Чистовик
• Автор: Сергей Лукьяненко
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-047315-1, 978-5-9762-4811-3, 978-985-16-3025-3

Сначала был «Черновик». Роман, покоривший сердца сотен тысяч любителей фантастики.

Теперь человек, стертый из этого мира, сумел разорвать невидимые цепи, привязавшие его к миру иному.

Он свободен, но бывшие хозяева по-прежнему охотятся за ним.

«Черновик» судьбы написан.

Настало время «Чистовика»!

---

Выбор мой был невелик и неплохо коррелировал и с тремя плакатными персонажами, и с известным придорожным камнем. Пойду в Нирвану — дурачком стану, останусь на Земле — совсем сгину. Какой-то шанс был лишь на Янусе.

Но двадцать два километра!

— У меня есть лыжи, — сказала Василиса. — Правильные лыжи, охотничьи, широкие… Ой! Нет их, Кирилл. Одну сломала, а новые так и не купила, зачем мне туда ходить-то… Ладно, там глубокий снег не лежит, ветром все сдувает. Справишься без лыж?

Я не стал ей рассказывать, что последний раз ходил на лыжах классе в пятом. А потом то ли глобальное потепление помешало, то ли сменившийся школьный физрук не любил лыжный спорт.

— Тащи теплую одежду, — велел я.

Зимняя одежда — настоящая, а не творения модных кутюрье, годные лишь для прогулок по подиуму, по сути своей пригодна и мужчинам, и женщинам. Как говорят эти самые кутюрье, жеманно улыбаясь: «унисекс». Но если не заморачиваться пуговицами не на ту сторону, то ничто не мешает мужчине надеть женский тулуп. Главное — чтобы женщина была правильная. Как из стихотворения Некрасова, которая и коня, и в избу.

К счастью, времена Некрасова миновали, и меня ждал не тулуп, а вполне современная «аляска» от известной американской фирмы. Сплошная синтетика, но в такой и в Сибири не страшно: вся из себя по принципу термоса, многослойная, вытягивающая пот, не пропускающая мороз и ветер… С пижонским пленочным термометром на подкладке — и еще более пижонским на клапане нагрудного кармана. Это, значит, чтобы видеть, как холодно снаружи и как тепло внутри…

Сапоги, к счастью, тоже были впору. Тесная обувь — самая большая опасность зимой. Но пластиковые «дутыши», хоть и выглядели несколько женственно, размер имели не меньше чем сорок третий. Я, правда, выразил сомнения, что синтетика спасет меня от холода. Но Василиса заявила, что эти сапоги ею проверены неоднократно и на любом морозе.

А вот меховая шапка оказалась мала. Василиса не стала по этому поводу грустить, а сунула мне вязаный колпачок, вызывающий в памяти смутные детские воспоминания: игры на свежем воздухе, кидание снежками и лепка снежных баб. Кажется, мы звали такие колпачки «петушками».

Впрочем, у «аляски» был хороший капюшон, так что несерьезный, тонкий «петушок» мне не был особо нужен.

— Надеюсь, у тебя найдутся перчатки? — спросил я.

— Возьми-ка мои рукавицы. — Василиса протянула мне что-то из кожи и меха, изрядно заношенное и пожженное снаружи искрами. — Руки у тебя будут безобразные, но зато тепло.

— Ты меня собираешь, как Маленькая Разбойница собирала Герду на поиски Кая, — пробормотал я.

Как ни странно, но Василиса вдруг покраснела. А потом как-то очень неловко чмокнула в губы. Прошептала:

— Спасибо, Кирилл.

Господи, что же она сочла комплиментом? Фразу про Маленькую Разбойницу? Или хватило одного слова «маленькая»?

Я вдруг подумал, что у нее почти наверняка есть любовник среди жителей Нирваны. Какой-нибудь наиболее сохранный и симпатичный. Но вряд ли он умеет говорить хоть какие-то комплименты…

— Тебе спасибо, — сказал я.

Мы стояли у дверей, ведущих на Янус. Я был уже вполне экипирован — и одет, и обут. Василиса нашла даже рюкзак — совсем не туристический, скорее городской, но все же удобно улегшийся на спину. Туда мы сложили мою легкую куртку, продукты, еще какую-то ерунду, которая могла пригодиться… Мне сразу вспомнился Котя, который отправлялся за Иллан.

— Нож мой сохранил? — вспомнила вдруг Василиса.

— Нет.

— Вот.

Ножи у нее, похоже, были разбросаны повсюду. Она взяла его со столика, стоящего у дверей в Нирвану, и торжественно вручила мне. Ничего так кинжал. Не хуже первого. Дай Бог, чтобы точно так же не понадобился.

— А если штурмовать не будут? — спросил я. И сам улыбнулся той глупости, что сказал.

— Давай подождем, — согласилась Василиса. Мне кажется, с облегчением согласилась.

В тот же миг в харьковскую дверь постучали. Осторожно, вежливо, деликатно. Только те, кто облечены и властью, и силой, позволяют себе так стучать.

— Иди. — Василиса мгновенно распахнула дверь на Янус. Пахнуло морозом, закружились в дверном проеме снежинки. — Иди на закат! Я впущу их не сразу, у тебя будет час или два.

— У тебя будут проблемы, — сказал я.

— Допустим, я была в Нирване. — Василиса усмехнулась. — Почти Пушкин получился… Была в Нирване, навещала убогих. А что тебя на Янус пропустила, так это моя функция — людей туда-сюда пропускать! Газету еще прочитать не успела, ничего не знала, не слышала… Иди!

Она быстро коснулась губами моего лба — на этот раз уже без всякой эротики, будто сестринским или материнским поцелуем. И вытолкала в метель.

Дверь за моей спиной мягко, почти беззвучно захлопнулась.

Я обернулся.

С этой стороны дом Василисы выглядел чем-то вроде крепостных развалин, в которых чудом уцелел один-единственный приземистый донжон. Одинокое окно на втором этаже мерцало тусклым дрожащим светом — будто от факела или свечей. Дом стоял на круче, внизу, под обрывом, угадывалось скованное льдом, засыпанное снегом русло реки.

А вокруг куролесила метель. Носились в воздухе снежинки, поскрипывал под ногами снег, на счастье, и впрямь неглубокий. Солнце в небе едва угадывалось сквозь снежные тучи. Холмы, через которые мне надо было перевалить, вставали впереди темной неприветливой стеной.

— Справлюсь, — пообещал я сам себе.

И пошел к холмам.

4

С тех пор, как человек научился считать, объясняться стало гораздо проще. Скажешь «горстка храбрецов сдерживала превосходящие силы противника» — только плечами пожмут, мол, горстки — они всякие бывают. А отчеканишь «триста спартанцев против десятков тысяч персов» — сразу становится ясен масштаб.

Одно дело «денежный мешок», другое — «мультимиллионер». Одно дело «страшный холод», другое — «минус сорок». Одно дело «марафонская дистанция», другое — «сорок два километра».

Никакие слова, никакие красочные эпитеты не сравнятся с той силой, что несут в себе числа.

Двадцать два километра.

Минус десять по Цельсию.

Честно говоря — совсем не страшная арифметика.

Зиму я любил. И даже зимний отдых. Пусть иностранцы пребывают в твердой уверенности, что зимой «русский мужик забиваться в свой изба и пить горячий водка из самовар». На самом деле выбраться зимой в подмосковный санаторий — большое удовольствие. Если ты не фанат зимних видов спорта, занятие все равно найдется: от катаний на снегоходах и санях до самых банальных пеших прогулок на свежем воздухе. А как потом пьется горячий чай! (Будем откровенны, рюмка-другая водки тоже не повредит.) Ну и поплавать в бассейне, глядя сквозь стеклянные стены на заснеженные деревья, попариться в сауне или парной… Что? Нет бассейна и сауны? Ну так надо выбирать правильные санатории…

Двадцать два километра — это просто большая прогулка на свежем воздухе.

Я отошел от дома Василисы метров на триста, прежде чем второй и последний раз оглянулся. В снежной круговерти едва-едва теплился свет в оконце. Минуту я постоял, кусая губы. Расстояние — не беда. Пройду. Главное — с пути не сбиться. Но тут помогут холмы. Судя по карте, они тянутся ровной широкой полосой, разделяя два портала. Так что когда гряда останется за спиной, то я буду идти прямо на башню другого таможенника. Солнце, хоть и едва видимое сквозь тучи, еще высоко, значит, полная тьма мне не грозит. Дойду.

Уже потом я поражался наивности — и своей, и Василисы. Причем если Василисе, живущей в теплом Харькове, эта наивность позволительна, то мне — вряд ли.

Наверное, все дело было в розе ветров, сдувавших снег со склонов к руслу реки. Но пока я не перевалил через вершину первого холма, идти действительно было просто. Ветер становился все сильнее и злее, но шел я по твердому обледенелому склону. А вот в лощине, лежащей за холмом, ноги сразу ушли в снег по колено. Еще один шаг — и я провалился в сугроб по пояс.

Переводя дыхание, я растерянно огляделся. Передо мной лежала небольшая, почти круглая котловина метров двадцати — тридцати в диаметре. Сущая ерунда! Вот только форсировать ее придется под слоем снега…

Я стянул рукавицы, засунул руки под капюшон и энергично потер уши. Так… Придется как-то обогнуть лощину. Развернувшись, я неохотно поднялся на гребень холма. Наклонил голову, защищая глаза от ветра, — и двинулся, огибая котловину поверху. Каменистый склон был покрыт предательской корочкой льда, слегка припорошенной инеем, но дешевые пластиковые сапоги и впрямь обладали неплохим сцеплением.

Миновав котловину, я поднял голову. В тот же миг, словно преисполнившись иронии, небеса Януса просветлели, солнце чуть ярче проглянуло сквозь тучи — и я увидел лежащую передо мной гряду холмов.