Роберта Джеллис - Дракон и роза

• Название: Дракон и роза
• Автор: Роберта Джеллис
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 985-6230-01-2

Они были незнакомы друг с другом и незнакомы с любовью.

Политическая необходимость потребовала их бракосочетания… В первую брачную ночь их не оставили наедине. Титулованные придворные окружили постель, чтобы засвидетельствовать осуществление королевской цели. Как только занавеси балдахина опустились и Генрих протянул к ней руку, Элизабет затрепетала и взмолилась о том, чтобы он был ласков и нежен…

Эта незабываемая история любви – фрагмент величественного гобелена богатой и бурной истории Англии второй половины XV века. Взошедшему на престол после длительной борьбы Генриху VII парламент предлагает по политическим соображениям взять в жены дочь его врага, Эдварда IV, Элизабет. Пройдя через ненависть и недоверие, король и Элизабет находят счастье.

---

– Я полагаю, – посмеиваясь, читал между строк Джаспер, – она имеет в виду, что Стэнли – человек на крепких ногах, но со слабой головой, которой она сможет вертеть в нужном ей направлении.

– А также, – ответил Генрих, перебрасывая пакет с монетами и драгоценными камнями из одной руки в другую, – что он богаче Стаффорда и позволяет ей свободнее распоряжаться ее собственными доходами. Я надеюсь, она не будет присылать мне слишком много и не вызовет его подозрений.

В течение двух месяцев они не получали никаких известий. Джаспер начал беспокоиться и уже хотел просить отпуск, чтобы вернуться за границу, но Генрих возражал против этого шага. Однако в конце марта пришло известие о серьезной болезни Эдварда IV.

Спустя неделю это же подтвердил и курьер, добавив, что ожидают его смерти. Джаспер остервенело кусал ногти, а Генрих посмеялся и уехал охотиться. Ему было очень важно показать бретонским лордам, как мало волнуют его известия из Англии.

Девятого апреля 1483 года Эдвард скончался. Теперь даже Генриху с трудом удавалось казаться незаинтересованным. Он решил жениться на Анне, если правление мирно перейдет к наследнику Эдварда. Он не хотел, чтобы Франциск или бретонские дворяне заподозрили, что он всегда смотрел в сторону Англии. В качестве предлога он попросил и получил разрешение объехать с Джаспером границы. Если бы события в Англии начали быстро разворачиваться, количество курьеров могло бы выдать глубокую заинтересованность Генриха в событиях, непосредственно связанных с бретонскими делами.

Данные меры предосторожности оказались вполне оправданными. К концу мая посыльные Маргрит буквально шли по пятам друг за другом. Братья королевы попытались оставить власть у наследников Эдварда, но предупрежденный Гастингсом Глостер при поддержке Бэкингема лично захватил принцев. Можно было подвести черту: Глостер, Бэкингем и Гастингс против королевы и ее родственников Вудвиллов, и первый раунд остался за Глостером. Королева со своим старшим сыном от первого брака, маркизом Дорсетом, и одним из своих братьев скрывались; два других ее брата – Риверс и Грей – были взяты в плен. С каждым днем новости становились все драматичнее и важнее. Члены созванного Ричардом и Глостером совета не доверяли друг другу. Вступив в связь с бывшей любовницей Дорсета и попав под ее влияние, Гастингс перешел на сторону королевы.

Затем появился личный священник Маргрит и, падая перед Генрихом на колени от изнеможения, выпалил последние новости. Гастингс мертв… схвачен на заседании совета и без суда обезглавлен во дворце Тауэра. Мортон и Ротерхем заключены в Тауэр, а самого Стэнли держат под арестом, правда, домашним.

– Моя мать? – тихо спросил Генрих, но Джаспер видел, как руки племянника сжались в кулаки, руки, которые обычно были столь расслаблены в экстремальных ситуациях.

– В безопасности, – прошептал священник, почти плача от усталости. – Она проживает возле монастыря, и у нее есть тайный ход на случай побега.

– Благодарим тебя за это поручительство. – Руки Генриха разжались и тихо легли на ручки кресла. – Теперь иди и отдыхай.

– Он захватит трон для себя! – воскликнул Джаспер.

– Нет, он не может! Принц – его племянник. – Генрих был столь шокирован, что слова вырвались у него до того, как он подумал. – Ричард Глостер, – как бы я не ненавидел весь дом Йорков, – был способным и верным соратником своего брата, – добавил он, оправдываясь. – Я не поверю, что он пойдет против детей своего брата.

Лицо Джаспера смягчилось. Он пересек комнату и положил руку на плечо Генриха, чтобы успокоить его. Он понимал, что племянник защищает не Ричарда Глостера, а Джаспера Пембрука.

– Генрих, во мне нет ни капли крови, которая давала бы мне право на корону. Поэтому… поэтому, я говорю… можешь мне поверить, я никогда не буду стремиться к ней. – Он почувствовал, как напряглось плечо Генриха и увидел на его лице мимолетное, непроизвольное выражение страха. Джаспер наклонился и поцеловал племянника в лоб. – В глубине души я верю, что ничто не может встать между нами, что никакие деньги или власть не заставят меня поднять руку против тебя. Но я прожил пятьдесят два года в жестоком мире. Кто знает, что сделает человек, когда перед ним возникают такие соблазны.

Генрих повернулся лицом к дяде и улыбнулся. Джаспера охватила радость. Впервые улыбались оба Генриха – его любимый племянник, и второй, который наблюдал со стороны.

– В тот день, когда мне придется усомниться в тебе, я уже буду достаточно старым. В тот день, дядя, я пойму, что Бога нет, что этот мир и все остальное – это создание какого-то огромного зла, и что добро не существует.

– Замолчи, Генрих, не богохульствуй.

Однако какое-то время события в Англии, похоже, подтверждали слова Генриха. Сначала Ричард Глостер объявил своих племянников незаконными, а затем узурпировал корону. Волна крови, которая должна была захлестнуть Англию, набирала силу. Братья королевы, Риверс и Грей, были обезглавлены в Понтефректе даже без пародии на суд. Эту новость принес Генриху третий брат королевы, который прибыл в Бретань в июле и просил Генриха о защите.

Когда он ушел, Джаспер заворчал.

– Он вместе со своими братьями подбивал Эдварда охотиться за тобой. Все Вудвиллы змеи. Зачем ты пообещал ему свое покровительство? Теперь они все сядут тебе на шею.

Генрих задумчиво глядел в даль.

– Я не думаю, – наконец произнес он голосом, в котором странно сочетались сожаление и расчет, – что их останется много к тому времени, когда с Глостером будет покончено.

Его предсказание, похоже, сбывалось: весь ужас еще не был исчерпан до дна. Очередной посланник Маргрит прибыл на следующий день после Эдварда Вудвилла. Прежде всего он подтвердил сообщение сэра Эдварда, а затем сказал Генриху, что дела Маргрит в полном порядке. Стэнли опять был в фаворе, и он, и Маргрит займут видные места на коронации Ричарда шестого июля. Затем он застыл в нерешительности, облизывая высохшие губы. Он не отваживался произнести вслух то, что ему сообщили. Наконец, он прошептал на ухо Генриху, что молодых принцев – сыновей Эдварда – уже много недель никто не видел, и ходят слухи, что они тоже мертвы. Генрих отдернул голову от шипящего курьера и вскочил на ноги.

– Злой дядя, – выдохнул он.

Детские игры, доставлявшие ему столько радости, обрели отталкивающую реальность. Генрих не чувствовал любви ни к Эдварду, ни к его роду, но он весь сжался от столь безумного кровопролития. Только несколько часов спустя, когда он беспокойно метался в своей постели, замерзая, несмотря на летнее тепло и надетый халат, он смог признаться себе в том, что действия Ричарда не были безумными. Если Глостер хотел сохранить корону, которую он получил, кровь Эдварда должна была быть уничтожена, чтобы не делить страну. В одиночестве Генриху не нужно было сдерживать свои эмоции. Он дрожал, оживляя в памяти ужасы, пережитые им самим, и – к своему собственному удивлению – плача над теми детьми, которые в одиночку столкнулись с еще большим ужасом и умерли в страхе.

Он провел рукой по лицу, раздосадованный своими чувствами к врагам, которые, скорее всего, не стали бы тратить своих чувств на него. Если уж плакать, подумал Генрих, так лучше о себе. Ричард не простит меня, тем более, когда его враги бегут сюда под мое покровительство. У него появится достаточный повод, чтобы угрожать Бретани, и, даже если у него не хватит сил на войну, он может снова настроить против меня высшее дворянство. А что мне делать с этими людьми? Как я буду поддерживать их? Сколь долго Франциск сможет без возмущения покрывать их расходы?

ГЛАВА 5

В то время как Генрих решал практические проблемы в Бретани, Маргрит решала эмоциональные проблемы в Англии. Еще с тех пор, когда Генрих был смышленым ребенком, она мечтала о власти и славе для него. Эта мечта глубоко укоренилась в ее душе, но была задавлена огромным чувством страха. Годы, проведенные при дворе Эдварда, показали ей, какими ужасами обрастает власть и насколько грязной в конечном счете выглядит слава. Кровавый захват короны Ричардом высветил все пороки власти, превратив благородного Ричарда в монстра. Желала ли она такой ноши для Генриха? Если он даже выдержит ее и не превратится в кровавого тирана, не случится ли с ним то, что случилось с Эдвардом? Не поглотит ли его разложение, не станет ли он тучным и мягким, не разъест ли его собственная похоть? Она не могла представить таких пороков в своем сыне, но что она в действительности знала о Генрихе? Уже двенадцать лет она не видела его лица. О чем можно судить по прошептанным посланиям и нескольким формальным строчкам о его здоровье и благополучии?

Маргрит дотронулась до прически, чтобы убедиться, что волосы уложены ровно и изящно, пробежала пальцами по ее краям, проверяя, не пропустила ли она волоска, который может испортить ее вид. Ее верхнее платье было сшито из богатейшего шелка изумрудного цвета, а под ним было белоснежное одеяние, украшенное жемчугом, который мягко сверкал под лучами света. Наряд шел ей, но она выбрала его не только по этой причине. Зеленый и белый были цветами Тюдоров. Ожерелье из изумрудов и бриллиантов, кольца на пальцах. Наконец Маргрит встала и посмотрелась в зеркало. Да, она выглядела достаточно впечатляюще.