Владимир Романовский - Год Мамонта

• Название: Год Мамонта
• Автор: Владимир Романовский
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12236-2

Версия с СИ от: 12/05/2008.

* * *

Аннотация автора:

Историко-приключенческий роман, притворяющийся романом жанра «фентези». Данная версия — авторская, без издательских купюр и опошляющих повествование «поправок». Версию, которую можно в данный момент купить в магазинах, автор НЕ РЕКОМЕНДУЕТ. Мягко говоря.

* * *

Аннотация издательства:

Прошли годы, минули столетия, но жизнь в Троецарствии продолжается. Ушли в предание времена Придона, Иггельда и Скилла. Но по-прежнему отважны славы, дерзки артане, хитры куявы.

Пришли новые герои.

И снова кипят страсти, и снова льется кровь…

---

Они углубились в стену на четыре фута, потом на пять. Брант подумал, что логичнее было бы взять ниже, выше, или вбок. Или даже вверх! С чего это он взял, собственно говоря, что Фрику держат именно в подвале?

Он стал думать, с чего он это взял, и получалось, что ни с чего. Ее вполне можно было запереть в одной из спален. Правда, это было бы связано с определенным риском — по дому шляются слуги, камердинер, дети слуг, и так далее. Но, в общем, наитие играло непомерно большую роль в его расчетах.

Кубик, правда, горел очень ярко, но Брант приписывал это темноте вокруг.

В три часа утра он понял, что на сегодня — все. Левая рука стерлась в кровь, правая саднила, глаза болели от известняковой пыли.

— Непривычен ты к таким делам, — сказал Нико, опираясь на лом. — Вот, посмотри на мои руки — даже мозолей нет. Мы, когда строили укрепления, сутками камень долбили.

Они вылезли на воздух.

Над городом зависла полная луна. Следующий день намеревался быть кануном Года Мамонта.

Всю неделю до этого дни в городе стояли теплые, осень затянулась. Снега в центре еще ни разу не было. На одной из окраин упало несколько снежинок дня три назад.

Брант и Нико проследовали к скверу возле Площади Правосудия, ибо там находилась таверна, двери которой не запирались на ночь, и где можно было выпить и еще раз выпить в любое время суток. На этот раз двери оказались глухо запертыми, а окна темными. Странно. Нико споткнулся и упал. Брант намерился было заворчать, но чуть не упал сам. Нагнувшись, он поднял с земли камень.

Обыкновенный камень, небольшой, раза в четыре меньше булыжника. Брант бросил камень и тут же наткнулся на еще один, тех же размеров. И еще один. И потом еще один. Брант пошел вдоль стены. Камни лежали на каждом шагу. Они не отвалились от стен и не были частями булыжников, они были другой породы. Брант хорошо знал местность — район содержался в относительной чистоте, мостовая всегда была гладкая, и никаких рассыпных камней здесь раньше не было. Их явно сюда доставили с окраины. Кто же этот мальчик-с-пальчик, и с какой целью он их сюда накидал?

— До чего все-таки неухоженный город, — сказал Нико. — Сразу видно, что не до конца ниверийский. У славов и даже у артанцев понахватались. Улицы никто не чистит, вон сколько камней. Вообще города — не настоящая ниверийская традиция. Старая Ниверия вся состояла из крепостей. Самая большая крепость считалась столицей. Название я забыл.

— Уеба, — подсказал Брант.

— Сам ты уеба! — рассердился Нико. — Не оскорбляй мой патриотизм. Ты все детство и юность со славами путался в Колонии, и я понимаю, что ты не целиком наш, не лоялен, но имей уважение ко мне!

— Тише, — сказал Брант, прижимая палец к губам. — Заткнись.

Он показал пальцем на темную фигуру, следующую вдоль стены к проулку. На плече у фигуры помещался мешок.

— Это колдун, — сказал Нико. — Не подходи близко. Он в этот свой мешок грехи собирает.

— По-моему, наоборот, — заметил Брант.

Фигура бросила на мостовую камень и, запустив руку в мешок, вытащила следующий.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ. ЗАГОВОР

Если бы кто-нибудь наблюдательный стоял бы в тот вечер напротив дома, где Синекура снимала квартиру, он бы заметил некую странность в поведении ее клиентов. Они прибывали — кто пешком, кто в карете — договаривались с Синекурой о цене, заходили — в дом, где она снимала квартиру, а не куда она обычно их заводила — и вскоре, меньше чем через четверть часа, она появлялась на улице опять, одна. А куда девался клиент — неизвестно. Неординарно наблюдательный человек, следящий за действом, заметил бы и узнал, под легким гримом, весьма известных в городе персонажей в числе клиентов Синекуры в тот вечер.

Ближе к полуночи, Синекура зашла в дом с очередным клиентом, и он тоже куда-то пропал, но на этот раз вместе с ней — на улице она не появилась ни через четверть часа, ни через час.

* * *

Дверь в квартиру Синекуры заперли на оба засова, зажгли свечи в трех канделябрах, и сели вокруг стола. Всего в квартире было пятнадцать человек.

— Ждать больше нельзя, господа, — сказал благообразный спутник Боара. — Мы упустим время. Этот Лжезигвард, будь он неладен, перепутал нам все карты. Что скажете?

— Все готово, — раздался голос из одного из темных углов. Обладатель голоса смотрел в окно, будто чего-то опасаясь. — Все военачальники, которых можно было подкупить, подкуплены. Треть членов Рядилища на нашей стороне. Вербовать еще кого-то было бы опасно. Народ напуган и озлоблен. Если мы выступим сейчас, у Фалкона не будет никаких шансов.

— У Фалкона очень много верных сторонников из охраны и тайной службы, — заметил кто-то рассудительным баритоном. — Вы все уверяете, что произойдет бескровный переворот. Бескровных переворотов, господа мои, не бывает.

— Сейчас речь не об этом, — вмешался благообразный. — Безусловно, риск есть, и стычки будут. Но главное — мы должны быть уверены в себе. Мы до сих пор не утвердили программу. Мы возьмем власть — и что же? Что мы скажем народу? Есть два предложения, и ни одно из них не кажется мне убедительным. Давайте сделаем так. Давайте весь следующий час посвятим форме правления и распределению должностей.

— Так мы решили выступать сейчас? — спросил кто-то, до сих пор скромно молчавший.

Все лица повернулись к спрашивающему.

— Да, господин мой, — сказал благообразный. — Да, Великий Князь. Мы выступаем сегодня ночью. Примерно через два часа.

— Я бы не рекомендовал выступать именно сегодня, — сказал Бук. — Лучше завтра. Завтра Фокс и его люди будут в отлучке. Сегодня они на дежурстве, и я бы не хотел с ними связываться.

— У нас нет выхода, — настаивал благообразный. — Господа, некоторые из военачальников уже предупреждены и ждут. Если мы еще раз их разочаруем, мы поставим и их, и себя в очень опасное положение, ничего ровно не добившись и не совершив.

— Лжезигварда ожидают со дня на день, — сказал кто-то.

— Ерунда, — возразил благообразный. — Это все фалконовы провокации. Окраину сожгли сами фалконовцы. Я не удивлюсь, если узнаю, что Лжезигварда придумал сам Фалкон. Кто его видел? Где свидетели? Северная Дорога охраняется, всех, кто направляется в Кронин, останавливают и разворачивают. Боар, скажите им.

Боар наклонил голову, раздумывая.

— Да, есть такая теория, — сказал он. — И, знаете, ее очень трудно опровергнуть. Действительно, никаких доказательств того, что нам рассказывают про Кронин, нет. Возможно, все это просто запугивание народа. Я хорошо знаю кронинцев, я сам прожил в Кронине всю сознательную жизнь. То что, по официальной версии, произошло в Кронине, произошло слишком быстро. Взяли и поверили, взяли и перешли под знамена.

— Но Неприступница действительно исчезла, — сказал кто-то надменный, очевидно, вхожий в княжеский дворец.

— И о чем же это говорит? — возразил Боар. — Может, она на юг уехала. Может, ее заточили в темницу. Народ любит ругать предателей, и особенно предательниц. Вот ему и дали объект. Князь, Неприступница действительно отсутствует?

Все повернулись к Великому Князю. Он вдохнул.

— Да, — сказал Бук. — И меня это очень тревожит. Фалкон что-то задумал.

— Тем более надо действовать прямо сейчас, — сказал благообразный.

Бук промолчал.

— Итак, форма правления, — сказал благообразный. — Первый вариант — диктатура, второй — республика. Если мы идем по линии диктатуры, диктатора надо выбирать прямо сейчас. Если республика, нужно выбрать — не знаю, парламент, что ли. Слово Рядилище навсегда дискредитированно. Но, опять же, делать это нужно сейчас. Князь, что скажете?

— Я уж говорил, и сейчас говорю, — сказал Бук. — Меня устроит любой из вариантов. Я участвую в этом деле на равне со всеми и ни на что не претендую. Я знаю все ходы и выходы в особняке Фалкона и во дворце. Все, что от меня требуется — провести нужных людей в нужные помещения, действуя, если понадобится, собственным именем. Я до сих пор не участвовал в политике, и начинать не собираюсь. Если вы просто интересуетесь моим мнением, мне больше импонирует республика. В Троецарствии давно не было республики, много веков уже. Это неестественно, режимы должны меняться время от времени. Диктатура — та же княжеская власть. Диктатор избирается до конца жизни, и назначает себе преемника. Чем это отличается от монархии — неизвестно.

— Хорошо, — сказал благообразный. — Кто за республику, поднимите, пожалуйста, руки.

Несколько человек подняли руки. Благообразный пересчитал их, оказалось девять рук.

— Кто за диктатуру? — спросил он.

Поднялось семь рук.

— Так дело не пойдет, — сказал благообразный. — Нельзя одновременно голосовать за диктатуру и республику. Кто-то поднял руку два раза.

Все посмотрели друг на друга.