Владимир Романовский - Год Мамонта

• Название: Год Мамонта
• Автор: Владимир Романовский
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12236-2

Версия с СИ от: 12/05/2008.

* * *

Аннотация автора:

Историко-приключенческий роман, притворяющийся романом жанра «фентези». Данная версия — авторская, без издательских купюр и опошляющих повествование «поправок». Версию, которую можно в данный момент купить в магазинах, автор НЕ РЕКОМЕНДУЕТ. Мягко говоря.

* * *

Аннотация издательства:

Прошли годы, минули столетия, но жизнь в Троецарствии продолжается. Ушли в предание времена Придона, Иггельда и Скилла. Но по-прежнему отважны славы, дерзки артане, хитры куявы.

Пришли новые герои.

И снова кипят страсти, и снова льется кровь…

---

— Хорошо, — сказал благообразный. — Кто за республику, поднимите, пожалуйста, руки.

Несколько человек подняли руки. Благообразный пересчитал их, оказалось девять рук.

— Кто за диктатуру? — спросил он.

Поднялось семь рук.

— Так дело не пойдет, — сказал благообразный. — Нельзя одновременно голосовать за диктатуру и республику. Кто-то поднял руку два раза.

Все посмотрели друг на друга.

— Вроде нет, — сказал Боар.

— Как же нет! — возразил благообразный. — Девять и семь — шестнадцать. Голосовавших за республику, вместе со мной — девять. Плюс семь за диктатуру. А нас здесь должно быть пятнадцать. А получается шестнадцать.

Проголосовали еще раз. На этот раз все сошлось — восемь за республику, семь за диктатуру.

Начали обсуждать строй и законы.

* * *

В соседней комнате, исполнявшей обязанности спальни, Синекура сидела у окна, подперев голову кулаком, и ни о чем не думала.

— Здравствуй, — шепнул кто-то около ее уха.

Она было вскрикнула, но ей зажали рот.

— Шшш, — сказал зажавший. — Не кричи. Это я. Не рвись. Не рвись, тебе говорят! Успокойся. Сейчас я тебя отсюда уведу. Тебе ничего не грозит. Мы уедем далеко-далеко и будем жить очень мирно и в тоже время весело.

— Нет, — сказала она одними глазами.

— Тихо, — сказал он и отнял руку от ее рта.

— Что ты здесь делаешь?

— Я здесь как частное лицо, — сказал Хок. — Ты только не волнуйся так.

— Уходи немедленно! С тобой охрана?

— Нет. И никуда я без тебя не пойду. Я думал, ты в Сейской Темнице. Я там все вверх дном перевернул, нескольких вывел из строя, а тебя не нашел. Ну, потом навел некоторые справки. А чего ты сбежала, я до сих пор не знаю. И это не важно.

— Я сбежала потому, что ты хотел меня убить.

— Я?!

— Ты.

— За что?

— За Бранта.

— Опять Брант! Везде Брант! — возмутился Хок, хоть и не очень громко. — Вездесущий, всемогущий Брант. Аврора, я не мог тебя убить. И сейчас не могу.

— Я тебе не верю.

— Я люблю тебя.

Он отпустил ее и выпрямился. Она посмотрела на него затравленным взглядом.

— Тебе очень нужно, чтобы я тебе поверила?

— Да.

— Опять какие-то козни?

— Козни? Козни у тебя в гостиной… у тебя… ну и квартирку ты наняла… так вот, козни за той дверью. Пятнадцать идиотов делят власть, которую они не взяли, и не возьмут.

— Ты их выдашь.

— Я? — Хок пожал плечами. — Я — беглец, изгой, пария, мятежник. Их давно выдали, среди них целых три осведомителя, включая лидера.

— Откуда ты знаешь?

— Лидера я вербовал сам. И судя по тому, что они говорят — мол, выступаем прямо сейчас — Фокс и его горлохваты уже на пути сюда.

— Нет!

— Да.

— Не может быть!

Аврора вскочила на ноги, смотря на Хока отчаянными глазами.

— Надо что-то делать, — сказала она. — Я не могу допустить… получается, что я их предала.

— При чем тут ты? Ты ничего не знала и не знаешь.

— Я им предоставила свою квартиру. Вот эту. По личной просьбе.

— Чьей же?

— Ты знаешь, чьей.

— Да, знаю. Никто столько не таскается на Улицу Святого Жигмонда, сколько Бук.

— Не смей так говорить про него! Он — очень хороший.

— Все у тебя хорошие. Один я — изверг.

— Разве это не так? Скажи — не так?

— Нет, не так. Я тебя люблю.

— Я тебе не верю. Ты все это придумал. Но знай — если из-за меня кто-то здесь пострадает, я этого не перенесу. Я сначала попытаюсь убить тебя, а потом…

— Не болтай. У нас нет времени. Едем? Только ты и я. Все равно куда.

Она села на стул и заплакала. Хока это ужасно расстроило, но он не умел утешать женщин. Он растерянно стоял перед ней.

— Ты действительно меня любишь? — спросила она, плача.

— За три года можно было, кажется, догадаться, — сказал он мрачно.

— Ты мне никогда об этом не говорил, — сказала она, продолжая плакать.

— Не было случая.

— А теперь вот представился.

— Как видишь.

Она еще немного поплакала молча, а потом сказала:

— Докажи.

— Каким образом?

— Сделай так, чтобы их не арестовали. Объясни им все. Пусть разойдутся по домам, пусть бегут из города.

— Ты с ума сошла, — сказал он.

— Вот видишь, — сказала она, плача. — Все это только слова.

Хок кусал губы и думал, что делать. А ведь правда — только слова. Я ее вытащил из… вот с этой улицы я ее вытащил… и я же дал ей свалиться обратно… я ее напугал! Лично я. В то самое утро. Я заподозрил, что Брант… опять Брант… там был, и она видела, что я заподозрил, но ничего не сказала. Потом я… выяснил, что там была Рита, и Аврора видела, что я выясняю… и ничего не сказала. Надо было тогда ее успокоить, но мы приучены к таинственности, к умолчанию, к секретам. Мы из всего делаем тайну. Мы всех пугаем неизвестностью. Сто человек держат в подчинении четвертьмиллионный город и многотысячную армию. Но она-то тут при чем? Зачем я ее-то пугал? Мало ли, с кем она спала! Я чего, клятву верности с нее брал, когда в свет ее вводил? Может, и брал. Но ведь это вообще не честно — хочешь выбраться из грязи, изволь быть мне верной. Ведь это та же грязь, это покупка, а не избавление. И вот — на тебе. В первый раз в жизни — в первый! — она предъявила требование. И я сразу отказываюсь. Я, мол, ничего ей не должен. А ведь должен. Вот она сидит и плачет.

— Хорошо, — сказал Хок. — Сделаю все, что в моих силах.

— Поклянись.

— Еще чего! — сказал он раздраженно. — Я сказал, что сделаю, значит так оно и будет. Сиди здесь и не высовывайся. Вообще. Пока я за тобой не приду. Я к ним сейчас выйду, а ты запри дверь на засов. Понятно?

— Ты меня обманываешь.

— Даже если это так, — сказал он, — выхода у тебя все равно нет. Но я тебя не обманываю.

Он поправил перевязь, перекинул через руку плащ, и вышел в гостиную.

— Здравствуйте, господа мои, — сказал он.

Прения по поводу структуры власти прекратились мгновенно. Некоторые из заговорщиков вскочили, хватаясь за мечи.

— Мир вам, мир, — сказал Хок. — Господа, я пришел не арестовывать вас, но помочь вам. Выслушайте меня. Я буду краток. Судя по выражению некоторых из ваших лиц, вы меня узнали.

Да, они его узнали. На некоторых лицах было выражение ужаса.

— Вы недооценили Фалкона, — сказал Хок с укором. — Фалкон — страшнейший фантазер, но Лжезигварда придумал не он. Его вообще никто не придумывал, он есть на самом деле. Я только что из Кронина, и я знаю, что говорю. Но зато — Фалкон придумал вас.

Некоторые переглянулись.

— Что вы имеете в виду?

— Этот заговор — от начала и до конца дело рук Фалкона, — объяснил Хок. — Он его создал. Это у него хобби такое, заговоры против себя создавать. А я ему помогал. Но больше я ему не помогаю. О всех ваших планах, и о вашем присутствии здесь, Фалкону известно, ибо он сам эти планы составлял. У вас нет никаких шансов. В особняке Фалкона и во дворце вас уже ждут. Камеры в Сейской Темнице готовы вас принять, я видел, я только что оттуда. Время вашего выступления — три часа утра — подсказал Фалкону Фокс. Сперва Фалкон хотел назначить выступление на полночь, но Фокс его отговорил. Сейчас Фокс явится сюда и приведет человек тридцать охраны. Но вам повезло, ибо среди вас есть я. Теперь я скажу вам, что вам следует делать.

В комнате стояла зловещая тишина. Кто-то смотрел прямо перед собой, кто-то боялся поднять глаза. Возбужденные ранее действием и приготовлениями, рассчитывавшие взять власть без особых усилий, заговорщики вдруг осознали всю нелепость и весь ужас своего положения. Опьяненные ранее близостью власти, они вдруг начали мыслить рационально и вспомнили, что в Ниверии заговоры составляются только с ведома Фалкона и только при его активном содействии. Ни один из них не был человеком простым и доверчивым, им всем прекрасно были известны примитивные но действенные механизмы системы этой власти — власти над сердцами людей. Они смеялись над сообщениями глашатаев и речами лояльных ораторов на Форуме, они прекрасно помнили, что заговоры — три года назад, пять лет назад, и даже грандиозное почти-восстание пятнадцатилетней давности — были от начала до конца спланированы, продуманы, и приведены в действие самим Фалконом и его помощниками, они помнили, что осведомители — и платные, и добровольные — существуют повсюду, но присутствие в их числе Великого Князя Бука и страстного, красноречивого Боара сбило их с толку. И даже сейчас им не пришло в голову, что в стране, где самое невинное недовольство боятся высказывать соседу, с которым вместе выросли, открыто фрондирующий Боар, прибывший месяц назад из Кронина и моментально составивший себе репутацию в столице, дважды выступив на Форуме со скандальными речами есть аномалия. Фалкон, любивший порой парадоксы, мог сделать вид, что не заметил первого выступления Боара, но между первым и вторым выступлением на Форуме прошло две недели, и о втором было известно заранее, за четыре дня — и Фалкон не арестовал Боара ни до, ни даже после выступления, в котором Боар называл Фалкона душителем, узурпатором, растлителем душ, бездарным правителем, убийцей — и непостижимым образом ничего не сказал об этническом происхождении Главы Рядилища, хотя предположить, что Боар, учившийся подбирать факты для полемики у лучших кронинских преподавателей, не знал о славско-артанских корнях Фалкона, было невозможно.