Джуд Деверо - Приглашение

• Название: Приглашение
• Автор: Джуд Деверо
• Жанр: Исторические любовные романы

Овдовевшая, и известная всему миру летчица тридцати восьми лет, Жаклин О'Нейл, преодолевая предрассудки — свои и окружающих — выходит замуж за влюбленного в нее молодого человека, моложе ее на десять лет — Вильяма Монтгомери…

---

— Так что после смерти Чарли вы вернулись в старый, надоевший до ужаса Чендлер…

— Да, — подтвердила она, улыбаясь на его груди, — в скучный, старый Чендлер, где ничто не меняется, а знать все друг о друге — это единственное занятие.

— А сейчас вы счастливы?

— Я, ээ!.. Почему это я должна отвечать на все вопросы? А как насчет вас? Почему я не встретила вас раньше? Вот уж правда — это была «незначительная встреча». Думаю, что мы раньше не встречались, а то бы я вас запомнила.

— Благодарю вас. Принимаю это как комплимент. — Он отодвинулся от нее, чтобы подбросить валежник в костер. — Как насчет того, чтобы поесть? Сэндвич? Чего-нибудь солененького?

— Звучит заманчиво. — Джеки пришло в голову, что ему не хочется обсуждать их первую встречу, и Джеки решила, что, может быть, она его когда-то осадила, по своему обыкновению. Тогда это спасало ее гордость. Она скорее могла сказать мальчику, что «прямо всю жизнь мечтала танцевать с таким лягушонком», чем признаться в том, что просто у нее нет нового платья.

Она выросла в Чендлере. Отец умер, когда ей исполнилось двенадцать лет, а мать, воображавшая себя красавицей с Юга, опустилась, замкнулась в себе" и перестала выходить из дома. Так Джеки прожила шесть лет. У них были деньги, полученные по страховке, брат матери тоже присылал деньги, но на жизнь едва-едва хватало. То, что разваливающийся старый домишко на окраине города не рухнул им на головы, было заслугой Джеки. Когда другие девочки учились красить губы, Джеки все свои уик-энды проводила, латая крышу. Она строгала доски, строила забор, чинила веранду, делала новые ступеньки для лестницы. Она знала, как пользоваться ножовкой, но как пользоваться пилкой для ногтей не имела представления. И вот однажды, когда Джеки уже было восемнадцать, она увидела в небе пролетавший аэроплан. Длинный флаг, прикрепленный к его хвосту, извещал о воздушном шоу на завтра. Мать Джеки, хотя была здоровой и цветущей, как одуванчик на лугу, в этот день решила упасть в обморок, потому что ей не хотелось, чтобы Джеки уходила из дому. Но Джеки ушла, и вот тогда она повстречалась с Чарли. Когда спустя три дня он покидал этот городишко, Джеки была с ним. А на следующей неделе они поженились.

Мать ее вернулась к брату в Джорджию. Брат не захотел носиться с ее ипохондрией, заняв ее работой по воспитанию своих шестерых детей. Судя по письмам, которые Джеки получала от матери вплоть до ее смерти, такое решение дяди было наилучшим. Уехав из Чендлера, мать была очень счастлива и сблизилась с родственниками.

— Двадцать лет, — прошептала Джеки.

— Что?

— Исполнилось двадцать лет, как я уехала вместе с Чарли. Иногда кажется, что это было вчера, а иногда — что прошло три человеческих жизни. — Она взглянула на него. — А не встречались ли мы тогда, до того, как я уехала с Чарли?

— Да, — подтвердил Монтгомери, улыбаясь. — Мы встречались тогда. Я обожал вас, а вы на меня даже не взглянули ни разу.

Она засмеялась.

— Могу поверить. Я была просто переполнена спесью юности.

— И сейчас тоже?

— Спесью — может быть, но уже не юности.

При этих словах Вильям взглянул на нее поверх пламени костра, и на какое-то мгновение Джеки подумала, что он на нее разозлился. Только она хотела спросить, в чем дело, как он быстро обошел костер, поднял ее на руки и крепко поцеловал прямо в губы.

За свою жизнь Джеки целовалась только с двумя мужчинами: со своим мужем Чарли и с пилотом, который улетал и мог назад не вернуться. И ни один из тех поцелуев не был похож на этот. Этот же поцелуй сказал ей: я хочу заниматься с тобой любовью, хочу проводить с тобой ночи, мне нравится касаться тебя и держать тебя на руках.

Когда он опустил ее, Джеки прямо грохнулась на землю.

— Мне показалось, что немного юности в вас еще осталось, — сказал насмешливо Вильям и подбросил в огонь ветку.

Джеки молчала, но следила за ним глазами. Как это, в самом деле, она его не может вспомнить? По крайней мере полдюжины Монтгомери ходило с ней в колледж, но она не помнит никого по имени Вильям. Конечно, у этих Монтгомери всегда было по пять или шесть имен перед самой фамилией. Может быть, его прозвали «Сверкающим» или «Королем», а может быть, девочки именно его называли «Замечательным»? После того как Вильям ее поцеловал, между ними установилось какое-то неловкое молчание, которое было им нарушено.

— Ладно, — сказал он энергично, — у вас три желания, какие?

Она было открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом замолчала, глядя на него в глупой растерянности.

— Смелее, — заметил он, — разве оно такое уж плохое? В чем дело?

— Вообще-то это желание на самом деле неплохое. Только оно скучное.

— Как, у Джеки О'Нейл, знаменитейшей женщины-пилота, скучное желание? Невероятно!

И в ту же минуту она поняла — ей не хочется говорить ему о своем желании, потому что не хочется его разочаровывать. Ведь он, видно, знал о ней все, если кто-то способен узнать что-то о другом человеке, основываясь при этом на числе побитых рекордов и аппаратов, из газетных сообщений, которые драматизируют случившееся — на самом деле правда намного прозаичнее.

— Мне хотелось бы где-нибудь обосноваться, а Чендлер мне близок, — ответила она. — Сейчас, когда я повидала мир, я вижу, что Чендлер очень милый городок. Но я нигде не смогу устроиться, если не найду возможности для своего бизнеса.

Когда он попытался заговорить, она подняла руку:

— Я знаю, знаю, ваша семья и Таггерты хорошо мне платят за фрахт, но в одиночку я никогда не заработаю денег. Мне хочется нанять молодых пилотов и открыть свой маленький бизнес. Я люблю делить работу с кем-то, мне хочется управлять движением пассажиров и грузов, в том числе — почтовых, отсюда и до Дэнвера. Но, чтобы раскрутить все это, нужен начальный капитал.

— Но… — Он не мог сообразить, как бы высказаться так, чтобы ее не обидеть.

Джеки знала, о чем он сейчас думает: «Джеки О'Нейл, величайшая женщина-пилот своего столетия, занимается всего лишь воздушной почтой из Колорадо на Восточном побережье. А королева „бочки“ перевозит только почтовые открытки. О, какой ужас! Это ужасная трагедия!»

— Все, что вы тут сейчас наговорили — штучки для детской потехи. Я же имею в виду не это. — Он снова сел рядом с ней и серьезно посмотрел на нее. — Я уверен, что вам по силам начать свой бизнес, если есть желание. Такого рода дела найдутся.

«Если у вас столько денег, сколько их в семье Монтгомери», — невольно подумала Джеки.

— Даже у первокласснейшего пилота должен быть собственный аппарат. Только что я видела свой — с расплющенным носом у трехтонной глыбы.

В ее голосе появились поучающие нотки.

— Понимаю вас. — Он сжал ее руку и опустил глаза. — Желание номер два.

— Нет. Теперь ваше желание номер один.

— У меня одно-единственное желание: я должен чего-то достичь сам, без денег Монтгомери.

Он посмотрел на нее.

— Ваша очередь. Второе желание.

— Может быть — кудрявые волосы? — спросила она, рассмешив его.

— Скажите мне правду. В жизни ведь есть множество других вещей, кроме бизнеса. — Он произнес это так значительно, как будто она разочаровала его, не пожелав получить ковер-самолет или часть Вселенной. — Как насчет второго мужа?

В его голосе прозвучала такая надежда, что она засмеялась.

— А что, вы предлагаете себя?

— Так вы принимаете мое предложение? — При звуке его страстно напряженного и совершенно серьезного голоса она попыталась от него отодвинуться, но он быстро удержал ее. — Ладно, не бойтесь.

— А какое ваше второе желание? — спросила она.

— Наверное, быть таким же, как мой отец, — хорошим человеком.

— Ну, с вашим враньем вам никогда не сравниться с девочками Бисли.

Он засмеялся, и возникшее между ними напряжение ослабло.

— Так вы не хотите рассказать мне о других желаниях? Что еще вы хотите от жизни?

— Если я расскажу, вы сочтете это нелепостью.

— А вы попробуйте.

Было все-таки что-то располагающее в нем, потому что захотелось сказать ему правду. Некоторым друзьям Чарли Джеки бы наплела что-то занимательное — вроде победить в гонке на приз Тэгги, а сейчас ей хотелось признаться, чего она на самом деле хочет.

— Ну, ладно. То, чего мне хочется — совершенно обычное дело. Первые двенадцать лет моей жизни были больны мои родители, а после смерти отца я опекала мать-инвалида, страстно мечтая посещать школу танцев и прочее в таком роде, но не пришлось: в моей помощи всегда нуждался один из родителей. Последние двенадцать лет я путешествовала и летала, а это большое нервное напряжение. Временами казалось, что ежедневно происходят все новые, глубоко волнующие события. Чарли был непоседой и неугомонным настолько, насколько вялой была моя мать. Меня приглашали на ланч в Белый дом, я побывала в доброй половине стран мира, встречаясь с массой знаменитостей. А после этого… — Она быстро взглянула на него. Несколько лет назад она выполнила некое задание, в котором была нужда в то время. Впоследствии в Америке по ее поводу сделалась «шумиха». — Мое фото было в газетах, — закончила она.