Джуд Деверо - Рыцарь

• Название: Рыцарь
• Автор: Джуд Деверо
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1998
• ISBN: 5-87322-957-07

Дуглесс Монтгомери, обыкновенная учительница, живет в современной Америке, и жизнь ее складывается не очень счастливо. И нет ничего удивительного в том, что она мечтает о благородном рыцаре в сияющих доспехах. И чудо происходит: самый настоящий рыцарь, граф Николас Стэффорд является перед ней в самый отчаянный момент ее жизни...

---

– …Так ты мне скажешь, да? – говорила меж тем она. Не понимая, о чем это она, Николас стоял и смотрел на нее. И вдруг по всем его жилам прокатилась волна такого желания, что он даже отступил к двери.

– Нет, меня ты не сможешь заколдовать, как ты это уже проделала со всеми членами моего семейства! – пробормотал он, как бы пытаясь убедить в этом самого себя.

Дуглесс увидела, что глаза его зажглись желанием, заметила, как он чуть опускает веки. Сердце ее забилось часто-часто. Ты только коснешься его и в тот же миг вернешься в свою эпоху! – сказала она себе. – Но ведь не могу же я уйти, пока Кит не окажется в безопасности и пока не будет раскрыто коварное предательство Летиции!

– Но, Николас, – сказала она вслух, – я и не думала околдовывать тебя, и я решительно ничего не проделывала с членами твоего семейства, кроме того, что мне требовалось для выживания здесь! – И, вытянув вперед руку, чтобы хоть прикоснуться к нему, добавила:

– О, если б ты только захотел выслушать меня!..

– Что? Слушать твою болтовню о прошлом и будущем, да?! – спросил он с презрительным смешком. А потом, склоняя к ней лицо, договорил:

– Поосторожней, женщина, с тем, что творишь! Ибо я не перестаю следить за тобой! И когда придет известие о том, что у тебя нет никакого такого дяди-короля, я собственными руками вышвырну тебя вон из моего дома! А теперь – прочь убирайся и не пытайся впредь шпионить за мной! – С этими словами он повернулся к ней спиной и в гневе выскочил из комнаты, оставив в одиночестве Дуглесс, которая чувствовала себя совершенно беспомощной.

Глядя в спину удаляющегося Николаса, она недвижно стояла в его спальне и молила Бога.

– Ну, пожалуйста. Боже! – просила она, – Ну, наставь же меня в том, как мне помочь Николасу! Позволь же мне сделать то, что я не сумела сделать в тот, первый раз! Пожалуйста, направь меня на путь!

И, ощутив себя сразу постаревшей, Дуглесс удалилась из спальни.

Глава 15

Утром Дуглесс увидела Арабеллу – та только-только вышла во двор и собиралась сесть на свою великолепную вороную лошадку. Рядом с Арабеллой был какой-то мужчина, и Дуглесс догадалась, что это, должно быть, и есть ее супруг, Роберт Сидни. Дуглесс очень хотелось посмотреть на него поближе, разглядеть лицо человека, которого Николас считал своим другом, и тем не менее этот самый «друг» и отправил его потом на эшафот!

Тут Сидни обернулся, и у Дуглесс прямо-таки дыхание перехватило: этот Роберт Сидни был очень похож, ну, прямо-таки копия, на доктора Роберта Уитли, за которого она когда-то собиралась замуж!

Дуглесс отвернулась и почувствовала, что руки у нее дрожат. Да нет, просто совпадение! – убеждала она себя. – Конечно, совпадение, и ничего больше! Но затем, уже позже, в тот же день она вдруг вспомнила, что, когда в двадцатом веке Николас впервые повстречался с Робертом, то посмотрел на него так, как если бы увидел привидение! А сам Роберт при этом глядел тогда на Николаса с нескрываемой ненавистью в глазах!

Совпадение! – вновь мысленно повторила она. Да, ничем иным это и не могло быть!

В течение двух последующих дней Дуглесс редко видела Николаса, а если им и доводилось встречаться, то обычно он либо мрачно смотрел на нее откуда-нибудь из дверного проема, либо, нахмурившись, бросал на нее злобные взгляды из-за стола. Дуглесс же была здесь в одном лице сразу чем-то вроде телевидения, кинематографа, участницы карнавала и концертирующей примы в одном лице и не имела ни одной свободной минуты. Обитателям замка требовались все новые игры, песни, истории – их жажда развлечений была поистине неутолимой. Дуглесс не могла даже по саду спокойно гулять или проходить по дому: обязательно кто-нибудь останавливал ее и требовал порцию очередной забавы. Целые часы у нее уходили на то, чтобы вспомнить обо всем, что она когда-либо читала или слышала. С помощью Гонории она придумала и пустила в ход упрощенную версию игры в «монополию». Используя грифельные доски, она организовала игру в «отгадывание по картинкам». Когда, пересказав все прочитанные когда-либо книги, Дуглесс почувствовала, что память ее иссякла, она принялась рассказывать об Америке. Особой любовью эти истории пользовались у леди Маргарет. Дуглесс изо всех сил старалась держаться в разговорах лишь темы развлечений и никогда в своих беседах не касалась проблем политики или религии. Ведь всего за несколько лет до ее появления тут королева Мария жгла на кострах людей за то, что они принадлежали к иной, «неверной», вере. Но все-таки иногда Кит спрашивал у нее, как там у них в стране обстоит дело с сельским хозяйством, и, хотя Дуглесс знала об этом крайне мало, она все же оказывалась в состоянии высказать какие-то полезные советы, к примеру, по поводу удобрений и того, как именно их применять на полях.

Дуглесс было известно, что дамы, приближенные леди Маргарет, потрясены тем, сколь скверно она образованна: и говорит всего на одном языке, ни на одном из музыкальных инструментах играть не умеет, и почерк такой, что ничего не прочтешь, – но большую часть этих недостатков они ей прощали.

Обучая чему-то их, Дуглесс одновременно училась и сама. Ни одна дама вовсе не испытывала на себе такого социального прессинга, какой в двадцатом веке испытывают женщины в Америке, там общественное мнение буквально требует, чтобы они были всем для всех! От женщины шестнадцатого века никто и не ожидал, что она сделается, скажем, ответственным работником какой-нибудь корпорации, оставаясь при этом и любящей матерью, и искусной кухаркой, и хозяйкой дома, и изобретательной любовницей с телом, как у гимнастки! Богатая женщина здесь занималась рукоделием, смотрела за домом и развлекалась. Разумеется, едва ли при этом можно было рассчитывать на то, что она проживет на свете более сорока лет, но хотя бы в течение всего того недолгого времени, что ей было отпущено на земле, никто не давил на нее, побуждая делать все больше и постоянно быть чем-то большим!

По мере того, как текли дни ее пребывания в шестнадцатом веке, Дуглесс стала вспоминать о своей жизни с Робертом. Будильник звонил в шесть утра, и она начинала суматошное беганье по квартире. А бегать ей приходилось, чтобы успеть переделать всю дневную работу по дому Надо было и еду приготовить, и в магазин сгонять, и в доме убрать (только раз в неделю к Роберту являлась работница, наводящая порядок в квартире), и в кухне все вычистить до полного блеска – и все это опять, и опять, и опять! А в ее так называемое «свободное время» она была полный день занята на работе! Иногда у нее появлялось желание взять да и поваляться денька три в постели да почитать детективы про какие-нибудь загадочные убийства, но всякий раз оказывалось, что из-за обилия домашних дел она не может себе это позволить!

Ну, а кроме всего прочего, ее мучило и чувство постоянной вины: даже отдыхая, она сознавала, что «обязана» посещать гимнастический зал и выполнять там всяческие упражнения, чтобы не растолстеть, или «обязана» заниматься каким-нибудь шикарным ужином для коллег Роберта. Чувство вины возникало у нее даже тогда, когда, совершенно вымотавшись, она извлекала из морозилки одну только пиццу и разогревала ее.

Но тут, в шестнадцатом веке, все эти современные комплексы казались такими далекими! Люди здесь не жили в одиночку, в изоляции друг от друга. И в домах у них вовсе не находилось сразу двадцать дел для одной женщины! В доме присутствовало сто и даже, может, сто сорок разных слуг для того, чтобы управляться, скажем, с семьюдесятью обязанностями! И не было так, чтобы одной усталой женщине приходилось и готовить, и убирать, и мыть посуду, и так далее, и тому подобное, да еще и работать где-то! Здесь, у них, за каждым человеком была закреплена всего одна какая-то обязанность! Женщины двадцатого века были, разумеется, сами повинны в своих страданиях, но в шестнадцатом веке люди чаще страдали от болезней, от страха перед непознанным, от полного незнания лекарств, а также – от постоянно преследовавшей их, и действительно реальной, угрозы смерти. Продолжительность жизни в шестнадцатом столетии была небольшой, и смерть всегда ходила где-то совсем рядом с подданными Елизаветы. С того дня, как появилась Дуглесс, в доме скончались уже четыре человека, и всех их можно было спасти, если б существовала какая-нибудь приличная палата скорой медицинской помощи с надлежащим уходом! Например, один из работников умер оттого, что па него свалилась повозка и началось внутреннее кровотечение. Глядя на этого мужчину, Дуглесс думала, что все бы сейчас отдала за то, чтобы быть врачом и уметь останавливать кровь! Люди тут умирали из-за какого-нибудь воспаления легких, гриппа или даже нарыва, через который в организм проникала инфекция. Дуглесс раздавала знакомым таблетки аспирина, залечивала раны, смазывая их неоспорином, или потчевала пациентов из столовых ложек пептобисмолом. На какое-то время она, конечно, облегчала страдания людей, по решительно ничего нельзя было поделать с их гнилыми зубами, с их порванными связками на ногах, из-за чего люди оставались калеками на всю жизнь, или с воспалениями аппендиксов, которые прорывались у детей, и они умирали от этого!