Георгий Свиридов - Джэксон остается в России

• Название: Джэксон остается в России
• Автор: Георгий Свиридов
• Издательство: Физкультура и спорт
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1963

Несмотря на всю свою необычность, судьба главного героя повести не выдумана, она взята из жизни. В основу повести положен сложный жизненный путь бывшего подданного США, одного из сильнейших боксеров Америки, а ныне гражданина Советского Союза, заслуженного тренера СССР Сиднея Л.Джексона.

Обо всем, что написано в повести, автор узнал от самого героя. Кроме того, автор использовал исторический материал и архивные документы.

И все-таки, повесть нельзя считать сугубо документальной, поскольку, работая над своим произведением, автор стремился не к соблюдению документальной точности, а к созданию художественного образа.

---

Когда Сида со свинцовой примочкой на глазу уложили в постель, пришел старший брат. Он принес с собой запахи химического завода. Неприятный запах, казалось, пропитал не только одежду, но и всего Иллая.

– В России кровавая баня, – торопливо говорил он, хлебая постный суп. – У нас на профсоюзном собрании только и разговору, что о России.

– От русских всего можно ожидать, – вставила Рита. – Дикари, хуже индейцев.

– Ни черта ты не понимаешь, – Иллай отодвинул тарелку. – Русский царь приказал стрелять в народ!

– В свой народ? – удивилась Рита.

– Глупости, – сказала миссис Джэксон. – Как это царь будет стрелять в своих людей?

– Вот так, очень просто. Люди пошли к нему, как мы, когда бастуем, на переговоры. А он велел солдатам стрелять.

– В безоружных? – Сид, прислушивавшийся к разговору, даже приподнялся на локтях.

– Да. В газетах так сообщают.

– Что же теперь там будет? – вздохнула мать.

Иллай немного помолчал, обдумывая в уме, говорить им или не говорить, потом понизил голос:

– У нас на заводе говорят, что в России начинается революция.

Сид с нескрываемым интересом прислушивался к разговору. Вот бы сейчас ему очутиться в снежной России. Обязательно дрался бы с царскими солдатами так, как отряды Линкольна против рабовладельцев. И, конечно, он отличился бы в боях, стал героем. Хорошо быть героем! Сид вспомнил страницы из учебника истории, портреты героев американцев. И вздохнул. Ну чего можно добиться здесь, в этом тусклом Нью-Йорке? Ни войны, ни вообще ничего интересного. Он с завистью посмотрел на старшего брата. Да, ему хорошо так рассуждать. Иллаю скоро двадцать стукнет, в армию может пойти, там только дурак не захочет стать героем. Ведь в армии это очень легко!

Что же касается Риты, то события в России не произвели на нее особого впечатления. Мало ли что может случиться в далеких странах! Если читать газеты, то в них всегда найдешь про разные страны и необычные вещи. Риту больше волновала их собственная жизнь.

– У нас теперь все работают, – сказала она. – Сид сегодня принес свой первый заработок.

Иллай недоверчиво покосился на младшего брата.

– Что ж он принес? Синяк под глазом?

– И семьдесят центов наличными! – Рита показала на конверт, который лежал на тумбочке матери.

У Сида гулко стучало сердце. Наконец-то он стал равноправным членом семьи! Теперь никто не посмеет упрекать его, что он даром ест хлеб. Мысли были светлые и радостные. Жизнь сразу стала солнечной. И как бывает в таком возрасте, фантазия взяла верх над юношеским рассудком и на волнах гордости и радости устремилась вперед, понесла в будущее, которое рисовалось сказочно богатым и красивым.

– Покажи, что у тебя с глазом, – Иллай наклонился к Сиду.

– Пустяки.

– Все большие неприятности начинаются с пустяков.

Иллай осмотрел синяк, ощупал его, сменил свинцовую примочку.

– Болит?

– Ну чего ты ко мне пристал? «Болит, болит», – Сид скривил губы, передразнивая брата. – Через два дня заживет. Первый раз, что ли? Отстань, я спать хочу.

И повернувшись на бок, накрылся с головой. Иллай ничего не ответил. Он отошел от Сида, взял стакан и стал поливать цветы. Он всегда, перед тем как лечь спать, поливал их. Сид, чуть приподняв одеяло, наблюдал за братом. Лицо Иллая стало грустным и задумчивым. О чем он думает? Конечно же, о своих цветах. Сид не раз слышал о том, как Иллай просил мать купить новые горшки для кактуса и лимона. Им тесно, они выросли – и если не пересадить их, то скоро завянут! Мать в каждую получку обещала выполнить эту просьбу, но скудный бюджет семьи не позволял такую роскошь. Сиду стало жаль старшего брата. Ну что плохого в том, что он любит цветы? Конечно, этим делом следует заниматься девчонкам. Сид посмотрел на сестру. Нет, Рита не любит возиться с цветами. У нее в голове не розы, а женихи. И Сид решил обязательно купить для Иллая цветочные горшки.

– Мама, сколько лет Сиду?

– Четырнадцатый, а что?

– Пора за ум браться, – Иллай говорил неторопливо, как бы взвешивая слова. – Хватит глупостями заниматься. Они к хорошему не приведут.

– И я так думаю.

Сид чуть не подпрыгнул на постели. Бокс, выходит, – глупости?! У него сперло дыхание. Он готов был заплакать от обиды. Завидно ему, Иллаю, вот что! И от этой зависти он испортит Сиду будущее. Конечно. Когда ему, Иллаю, было четырнадцать, он даже цента не принес домой.

– Я завтра переговорю на заводе с мастером, и с понедельника пусть готовится на работу.

– А как же школа? – спросила Рита.

– Школа, к сожалению, кормить не будет. Я ее не кончил, и ты не кончила, и многие так… А вот если он с такого возраста начнет приучаться к мастерству, то к двадцати годам может стать квалифицированным рабочим.

Юный боксер не выдержал:

– Тебе завидно, что я заработал деньги, вот ты и злишься!

– Я думаю о твоем будущем, – обернулся к нему Иллай.

– Ты лучше думай о себе!

– Сид! – У миссис Джэксон сдвинулись брови. – Надо уважать старших.

– На завод я все равно не пойду!

– Кем же ты будешь? Бродягой?

– Боксером.

– А если тебя искалечат?

– Не искалечат! Против каждого удара есть защита.

– Ты еще глупый.

– Что хотите делайте, а на завод я не пойду! Не пойду, и все. – Сид отвернулся к стене и, глотая слезы, упрямо твердил: – Не пойду!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

1

Трудно спорить с братом, которого считаешь почти равным по правам и признаешь только его преимущество в возрасте. На каких-то шесть лет старше! А тоже, лезет с советами, поучает и наставляет. Как будто он один больше всех знает и понимает в жизни. А Сид и слушать его не будет! Ведь перед ним открываются такие необыкновенные возможности. Подумать только: сын трубопроводчика станет чемпионом! Иллаю просто завидно!

В том, что Иллаю завидно, Сид не сомневался. Иначе почему он затеял эту войну против него? Да еще мать начал восстанавливать против Сида. Разве это по-честному? Сид видел по ее глазам, что она не против того, чтобы он пробивался в чемпионы. Так нет же, Иллай постарался переманить ее на свою сторону. Обрадовался, что зарабатывает пока больше всех других в семье, вот и командует. Думает заставить его сменить боксерские перчатки на грязные рукавицы трубопроводчика! Не выйдет! Напрасные старания!

И чем больше Сидней думал, тем сильнее убеждался в своей правоте.

Напрасно Иллай старался внушить свои суровые доводы восторженному Сиду. Трезвый расчет и логическая убежденность не могли остудить горячую романтичность юного боксера, познавшего первые успехи. Напрасно Иллай призывал брата одуматься и послушать старших. Сколько таких, как он, живет в каждом штате от берегов Атлантики до Тихого океана? Тысячи, десятки тысяч. А в чемпионы выбиваются единицы. Да и то на вершине славы и почета держатся недолго. Даже в лучшем случае не более семи-восьми, в крайнем случае, десяти лет. А дальше что? Что делать чемпиону, скажем, после тридцати лет, когда он сойдет с ринга? Как жить, когда в руках есть только боксерские перчатки, которые уже не приносят заработка?

Сид упрямо твердил свое:

– Буду боксером!

– А потом?

– Когда сойду, на завод пойду, к тебе.

– Поздно будет.

– Ты сам говорил, что учиться никогда не поздно.

Однажды после крупного разговора с братом Сид направился в спортивный клуб, надеясь посоветоваться с тренером. Максуэлл всегда относился к нему доброжелательно и, конечно, поможет найти правильное решение.

В Ридженклабе Сидней, к радости своей, встретил Максуэлла и мистера Тэди. «Это настоящая удача! – подумал юный боксер, пожимая им руки. – Сама судьба идет мне навстречу!»

Максуэлл не раз вспоминал впоследствии, что, приди Джэксон часом раньше, все в его жизни могло быть по-другому. Старый и опытный профессиональный боксер, загубивший свою молодость и жизнь в квадратной клетке ринга, ни за что не пожелал бы своему лучшему ученику повторить его ошибки, бросаться с закрытыми глазами в то болото, из которого он, Максуэлл, все еще никак не может выкарабкаться. Липкая и цепкая грязь денежных отношений засасывала его все дальше и глубже, заставляя выполнять то, против чего на протяжении многих лет безуспешно боролась его совесть. Да, все могло бы быть по-другому…

Мистер Тэди был восхищен победой Джэксона. И это восхищение имело реалистическую основу. Антрепренер отлично разбирался в боксе и боксерах. Бурный финиш Джэксона в третьем раунде говорил опытному дельцу о многом. Он верил, что технику и тактику можно отшлифовать до совершенства в ходе тренировок и боев, но смелость и воля к победе – врожденные качества. Их на тренировочных занятиях не воспитаешь. Эти качества даются человеку с молоком матери, и их можно только усилить и довести до совершенства. Мистер Тэди смотрел на юного Джэксона, как агроном-селекционер смотрит на крупное зерно, найденное среди тысяч обыкновенных зерен пшеницы, а видит в нем бескрайние поля будущих небывалых урожаев.