Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – майордом

• Название: Ричард Длинные Руки – майордом
• Автор: Гай Орловский
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-31566-6

Ричард Длинные Руки велит нашить на белые плащи всем рыцарям, что идут с ним, большие красные кресты. На той стороне Великого Хребта беззаботно раскинулось богатое и развращенное королевство. Там магия на каждом шагу, в моде черные мессы, потому церковь просто обязана нести туда культуру и духовность на остриях мечей и копий!

Но что делать, если тщательно продуманный план вторжения разбивается вдребезги?

---

– Идите, сэр Ричард, – произнесла она со вздохом. – У вас, мужчин, свои дела… Но, если можно…

Она запнулась, щеки заалели.

– Что? – спросил я.

– Сэр Ричард, – сказала она умоляюще, – я всю жизнь провела в крепости!.. И всего пару раз была вне ее, и то все там, в герцогстве…

– Не думаю, – ответил я, – что молодой девушке понравится зрелище мертвых тел. Там тысячи убитых.

– Я рискну.

Я сказал, все еще колеблясь:

– Хорошо. Но учтите, я был против.

– Я буду держаться, – пообещала она.

Хорошо, герцог научил дочерей верховой езде, хотя это и не совсем прилично для молодых девушек. Однако это неприлично в столице, там мощеные дороги, и повозки, которые носятся по этим дорогам, а в пограничных землях дорог нет, одни направления. К счастью, коню дорога не так уж и нужна, он может и канаву перепрыгнуть, и упавшее дерево перескочить, так что повозки здесь не в ходу, разве что грузовые телеги, что курсируют по прямой от деревень к замку и обратно.

Зайчик шел ровно через разгромленный лагерь, копыта иногда звонко бьют в сухую землю, иногда мягко ступают на человеческую плоть. Нередко под ними чавкает, если приходилось двигаться через кровавые лужи. В местах особенно жарких боев все еще текут красные ручьи. В одном низком месте копыта погрузились в кровь по бабки, и так было на протяжении тридцати шагов.

Мне торопливо кланялись и продолжали шарить в шатрах, сумках, одежде варваров, срывали кольца с пальцев, все так же с мясом выдирали серьги из ушей. Я же смотрел на огромный жертвенник из массивного черного камня. Земля пропиталась кровью уж не знаю на какую глубину. Я с ужасом и отвращением увидел, что она шевелится, столько там червей и мух, что питаются человеческой плотью.

Вокруг жертвенника частокол, на заостренных кольях насажены человеческие головы. Будь это несколько лет назад, я бы сказал, что мы не имеем права вмешиваться в чужую культуру, она оригинальна и самобытна, не терпит вмешательства и может погибнуть при соприкосновении с наглым и злобным христианством, так и не понявшим, что бога нет…

Практически рядом, на соседней утоптанной и выровненной площадке вбиты колья. Если на камне жертвоприношения совершали кентавры, то здесь несчастных распинали сами варвары. К вбитым в землю кольям привязывали людей за руки и ноги, затем медленно и с чувством вспарывали животы, выкалывали глаза, отрезали уши, а по гениталиям сперва долго били палками, с удовольствием слушая крики боли… Жрецы следили, чтобы жертвы не умирали слишком быстро, это может прогневать богов, дозировали пытки, подбирали таких помощников, что умеют растягивать наслаждение.

Даже у гарпий свой идол: заостренный кол, обильно политый кровью, а внизу груда костей. По рассказам Мартина и стражников, что с башен рассмотрели все ритуалы, гарпии поднимали человека в воздух и насаживали на острый кол. Тот медленно проходил по заднему проходу, разрывал кишки, и лишь на второй-третий день прорывал живот или грудь. Особенно ценилось, если кол выходил из шеи. Высшее достижение – из темени.

Демократия и политкорректность в действии, мелькнула злая мысль. У них никто никому не мешает, не навязывает свою религию, свои взгляды, свое отношение к миру. Когда-то вот так же поступил мудрый царь Соломон. К концу жизни помудрел настолько, что осудил узость своей веры и заявил, что нельзя препятствовать людям жить свободно, поклоняться тем богам, каким хотят, или не поклоняться им вовсе, исповедовать любые взгляды, в половые отношения вступать не только мужчинам с женщинам, но и мужчинам с мужчинами, а также с животными, рыбами, птицами, ибо эти свободы никому не мешают, главное же, чтобы человек был хороший…

К счастью, жрецы оказались не настолько взмудренные, возмутились и настояли на строгости нравов, осудив даже многоженство царя, ведь Господь дал мужчине в жены только одну женщину. Народ, как ни странно, поддержал суровость морали, хотя вроде бы любой народ – самый что ни есть скот, которому только развлечения и свободу совокуплений. Волнения начались еще при правлении Соломона, а по его смерти рухнуло, подточенное политкорректностью, созданное с таким трудом государство…

И вот я, губитель свободы и политкорректности, осматриваю ростки будущей культуры, грубо, жестоко и безжалостно растоптанной мною, и почему-то не чувствую раскаяния, хотя знаю, что именно вот это, что я уничтожил, придет и расцветет пышным вонючим цветом через несколько сотен лет. А я и дальше буду нести знамя христианства, ее непримиримости к таким проявлениям свободы духа и самовыражения, буду истреблять, жечь на кострах и вздергивать на крепких веревках апологетов свобод, так опередивших время.

– Сэр Ричард!.. Сэр Ричард!

Я с трудом вынырнул из омута злых мыслей, кто-то кричит и машет руками, стараясь привлечь мое внимание. Рядом со мной бледная как смерть Дженифер, в глазах ужас, ладонью зажимает рот.

– Простите, – сказал я виновато, – я не знал, что нам предстоит увидеть. Точнее, знал, но не думал, что все настолько… да…

Она покачала головой, но смолчала, потому что голос выдал бы ее страх и отвращение. Священник, позвавший меня, подвел к отцу Дитриху. Тот, еще бледнее Дженифер, сидел в бессилии на обрубке дерева, а перед ним громоздилась куча срубленных голов.

– Проблемы? – сказал я вопросительно.

Он указал на головы.

– Сын мой, ты такое видел?

– Много раз, – заверил я. – Тамерлан любил устраивать целые курганы… Отец Дитрих, спешу вас утешить. То, что видите – это невинные забавы безгрешных варваров.

– Безгрешных?

– Они не знают учения Христа, – объяснил я. – А вот когда увидите, когда такое же… или почти такое же творят люди, выросшие в христианском королевстве, тогда ужаснетесь по-настоящему…

Он покачал головой, на лице отразился ужас.

– Разве это возможно?

– Человек может все, – заверил я снова. – Даже великое. Отец Дитрих, я не смею вам советовать, но… не задерживайтесь на этом поле. Пора собрать военный совет. Ваше присутствие просто необходимо.

В крепости удивились, но им объяснили, что таков военный обычай в Армландии, всегда собираем военный совет в лагере разгромленного противника. По зову графа Ришара из крепости потянулись все лорды и военачальники нашего войска.

Трупы уже начинали разлагаться, вся челядь и крестьяне спешно роют большую яму и стаскивают тела, а мы перешли на подветренную сторону.

Граф Ришар вскинул руку, призывая к тишине.

– Положение сложное, – заговорил он негромко. – Мы разбили этот отряд, довольно большой, согласен, разблокировали вход в крепость. Но что это дает? Дороги в королевстве все равно перекрыты, так что снятие осады ничего герцогству не дало…

Барон Альбрехт кашлянул, вскинул руку.

– Можно мне пару слов? Зато герцогство может торговать через Тоннель с Армландией. Правда…

Он осекся. Граф Ришар кивнул.

– Я тоже так подумал сперва, – ответил он, – но такая торговля наладится не сразу, а кроме того, удержим ли мы этот коридор? Варвары ударят с обеих сторон.

– Кто защищается, – донесся из задних рядов молодой голос кого-то из умничающих, – тот проигрывает!

Граф Ришар повернулся ко мне.

– Сэр Ричард, у вас какие-то соображения?

– Да, – ответил я, – вот привожу в порядок…

Все смотрели настороженно и в то же время с надеждой, как я вышел на середину круга. Голоса начали смолкать еще до того, как я вскинул руку.

– У нас противник, – заговорил я, – во много раз сильнее нас. Как сами санмарийцы, так, подозреваю, и варвары. Нет-нет, не надо криков возмущения! Я же не говорю, что они лучше? Они просто сильнее. А против сильного сам Господь разрешает применять хитрость. Только не подлую людскую, а благородную военную. Военную хитрость.

Ришар кивнул, барон Альбрехт смотрит с пониманием, только сэр Растер, которому надо все объяснить да еще и молотом по макушке ударить, спросил с подозрением:

– Это как?

– В королевстве все знают о натянутых отношениях, – объяснил я, – между королевской властью и герцогством Брабант. Брабант уже несколько столетий отстаивает свою независимость, все больше и больше укрепляя ее и… отделяясь.

Барон Альбрехт пробормотал:

– В Армландии вы такое пресекали.

– То в Армландии, – возразил я. – У всякого уважающего себя политика должны быть двойные стандарты!.. Здесь мы поддерживаем благоприятный для нас сепаратизм, ясно?.. Вообще, сепаратизм – это гнусно, если у нас, а у других это борьба угнетенных за свободу и независимость! Мы же, как демократы, просто обязаны поддержать любые проблески свободы и всячески способствовать их росту.

– На чужой территории, – вставил барон.

Я сказал раздраженно:

– Могли бы и не уточнять, барон. Это же ясно. Мы разве не за прогресс и культуру?.. Потому мы помогаем брабантцам отстоять свою независимость и культурную самобытность, вливая их в наше войско…