3иновий Шейнис - Максим Максимович Литвинов: революционер, дипломат, человек

• Название: Максим Максимович Литвинов: революционер, дипломат, человек
• Автор: 3иновий Шейнис
• Издательство: Издательство политической литературы
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1989
• ISBN: 5-250-00531-4

Книга посвящена жизни и деятельности М. М. Литвинова, члена партии с 1898 года, агента «Искры», соратника В. И. Ленина, видного советского дипломата и государственного деятеля. Она является итогом многолетних исследований автора, его работы в советских и зарубежных архивах. В книге приводятся ранее не публиковавшиеся документы, записи бесед автора с советскими дипломатами и партийными деятелями: А. И. Микояном, В. М. Молотовым, И. М. Майским, С. И. Араловым, секретарем В. И. Ленина Л. А. Фотиевой и другими.

---

Французская печать в своей официальной части рвет и мечет. Очень характерно, что, не имея никакой возможности возразить на речь т. Литвинова по существу, кроме повторения разной клеветы о советском милитаризме, некоторые французские газеты устремились по легкому пути критики английского языка т. Литвинова. Однако и английский язык критиковали именно французы, отнюдь не англичане; напротив, газета «Дейли геральд» сочла нужным особенно подчеркнуть «превосходный английский язык мистера Литвинова».

Но и французская пресса не была единодушной. Так, например, очень интересно замечание газеты «Энтрансижан»: «Надо сказать правду, – пишет женевский корреспондент этой газеты, – ясная, категоричная, порой, правда, наглая, издевательская речь московского делегата произвела громадное впечатление. Эту речь называют булыжником, брошенным в застоявшееся болото».

Литвинов трижды выступал на конференции по основному пункту повестки дня. Об одной из этих речей, произнесенной 25 февраля, Луначарский писал: «Литвинов в короткой, крепкой как сталь речи при мрачном и сосредоточенном молчании всей аудитории еще раз сокрушительно мотивировал правильность основной точки зрения СССР». Три речи Литвинова «представляют собой на самом деле огромные центры притяжения общего внимания и подлинные симптомы той фактической перегруппировки сил, которая пока намечается лишь медленно, но которая когда-нибудь пойдет вперед с революционной стремительностью».

Позиция Советского Союза вызвала широкий отклик во всем мире. Альберт Эйнштейн, Бертран Рассел, другие крупнейшие ученые прислали в Женеву телеграммы, выражающие восхищение позицией Советской страны. Подобное письмо прислала и секретарь Международной лиги женщин для защиты мира и свободы Камилла Дрэве. Литвинов ответил ей: «Мое правительство, от имени которого я имею честь защищать проект всеобщего разоружения в продолжение пяти лет, твердо убеждено и имеет доказательства в том, что эта идея встречает сочувствие в широких массах человечества, независимо от различия полов. В Вашем письме я получил новое доказательство того, что эта идея особенно близка женской половине человечества, страдающей от ужасов войны не только непосредственно, но и за своих мужей, сыновей и братьев. Несмотря на то что наше предложение о всеобщем и полном разоружении до сих пор не было принято и встречает сопротивление со стороны других правительств, мы, осуществляя мирную политику нашего государства, не намерены складывать оружия и будем продолжать борьбу за единственное и действительное средство избавления человечества от бича войны и бремени милитаризма».

Тысячи писем из всех стран мира до сих пор хранятся в стеклянных шкафах специального архивного корпуса в Женеве.

Западные державы сделали все возможное, чтобы отвергнуть советские предложения. В июне 1932 года на повестке дня появился американский план. Его автором был президент США Гувер, кокетничавший перед выборами своим миролюбием. Формально американский проект предусматривал сокращение всех видов вооружения на 33 процента, что в случае принятия значительно ослабляло Францию, Англию и Японию и совершенно не затрагивало армию США. Литвинов выступил с конкретными поправками к американскому проекту, содержащими и элементы плана Гувера. Советская делегация считала справедливым и политически целесообразным сокращение вооружений могущественных государств на 50 процентов. Однако советские предложения были отклонены. В результате длительных переговоров и появился новый проект резолюции, который также не отличался определенностью и конкретностью в вопросах разоружения. Проект был поставлен на голосование. И тогда Литвинов внес предложение, о котором долго говорили в кулуарах конференции и писала мировая пресса. Он отверг принцип общего голосования. «В конце концов, об окончательном отношении всех делегаций к резолюции будут судить не на основании речей и разъяснений, а на основании того, голосовали ли они „за“ или „против“ резолюции. Было бы действительно прискорбно, если бы голосованием создалось впечатление, что конференция единогласно принимает данную резолюцию как предел воли всех народов к разоружению». Предложение было принято. Началось поименное голосование. Когда дошла очередь до Литвинова, он заявил: «Выступаю за разоружение, против резолюции».

Деятельность советской дипломатии нашла поддержку общественности многих стран. Например, 1500 различных обществ передали английскому правительству резолюции, фактически повторяющие предложения советской делегации о немедленном и полном разоружении. Именно в те годы началась консолидация миролюбивых сил, способствовавшая созданию общественно-политической базы, на которой через семь лет возникло антифашистское движение Сопротивления. Симпатии к Советскому Союзу, накапливавшиеся благодаря этой деятельности, стали той гигантской пружиной, которая сработала во время второй мировой войны. На собственном горьком опыте народы оккупированных Гитлером стран с необычайной ясностью увидели, насколько был прав Советский Союз, решительно выступавший против подготовки новой войны, против фашизма.

В Женеве Литвинов предпринял две важные политические акции. 20 февраля Американский клуб устроил в честь его завтрак. Зал вмещал 250 человек. Принять участие в этом завтраке выразили желание 800 человек. Хозяевами были американские журналисты. Вот это-то и решил использовать Литвинов, для того чтобы проложить мостик в будущее с целью нормализации отношений с Америкой. Ведь Ленин еще на заре Советской власти выступал за нормальные отношения с Соединенными Штатами Америки. Все последующие годы Советский Союз стремился к достижению этой цели. И вот теперь в Женеве представляется возможность сделать еще один шажок в этом направлении.

Анатолий Васильевич Луначарский, присутствовавший на завтраке в Международном клубе, констатировал: «Спокойная юмористическая речь Максима Максимовича… была в своем роде шедевром».

Эта речь раскрывает не только дипломатический диапазон Литвинова, но и некоторые грани его характера.

«Благодарю вас за честь, оказанную мне приглашением на этот завтрак, и предоставление возможности побеседовать с гражданами Америки, за удовольствие, в котором я часто вынужден отказывать себе. Инициатива Американского комитета лишний раз напоминает мне о том, как далеки бывают от действительности официальные штампы и выражения. Официально между нашими странами не существует отношений, а между тем мы знаем, с каким огромным интересом в вашей стране следят за всем тем, что происходит в Советском Союзе… С большим интересом и народы Советского Союза следят за жизнью Америки, за ее литературой, за ее духовной жизнью…

Мне кажется, что вряд ли можно сейчас говорить на иные темы, кроме тех, которые занимают Женеву, то есть интернациональную Женеву. Мы здесь все наполовину слушаем речи о разоружении, а наполовину – голос войны, звуки оружия в действии. Мы делаем вид, будто речи о будущем мире заглушают голос войны сегодняшнего дня. Когда здесь люди спрашивают друг друга о впечатлениях, вынесенных из первых недель конференции, принято отвечать в духе оптимизма с указанием на хорошее начало и даже на поражение пессимистов, встретивших конференцию скептическим качанием головы. Если бы я мог верить и думать, что оптимизмом действительно можно помочь успеху конференции, оказать услугу делу разоружения и мира, то, верьте мне, вы услышали бы от меня самую сангвинистическую, полную самых розовых предсказаний речь.

Существует известная система лечения болезней, система покойного профессора Куэ, согласно которой человек может вылечиться от любой болезни, если он будет повторять сам себе изо дня в день, что ему становится лучше и лучше и что он вовсе не болен. Я был бы готов по этой системе ежеминутно повторять себе и другим, что на конференции уже все обстоит благополучно, что мы с каждым днем разоружаемся все больше и больше, что на Дальнем Востоке воцарились мир и тишина, что политическая независимость Китая не нарушена, что сообщение об отделении Маньчжурии от Китая лишь совершенно случайно совпало с оккупацией Маньчжурии иностранными войсками и что моральное разоружение притупило японские и китайские штыки и превратило пули, снаряды, гранаты и бомбы в безобидный фейерверк.

Я не хочу наносить ущерба репутации покойного Куэ и его последователям в области медицины. Но я должен сказать, что в области социально-политической я в эту систему не верю… Мне кажется, что с исторической меркой в руках мы должны признать, что не спокойствие, довольство и удовлетворенность являются движущими силами прогресса, а, наоборот, приукрашивание фактов часто влечет за собой большие опасности. Обращаясь к действительности, к фактам, я, к сожалению, не вижу причин, которые настраивали бы нас теперь более оптимистично, чем мы были настроены до конференции. Правда, конференция в чрезвычайно мучительных и длительных муках родов только что увидела свет, еще не облеклась плотью и кровью, не обрела еще речи, но в тех звуках, которые она издает, в движениях, которые она делает, мы еще не можем различить признаков ее будущей силы, ее способностей и дарований…