Дадли Поуп - Лейтенант Рэймидж

• Название: Лейтенант Рэймидж
• Автор: Дадли Поуп
• Жанр: Исторические приключения

---

Поблизости стоял Саутвик, и Рэймидж, понявший вдруг, что оказавшись замешанным в дело Лэйдмана, он сразу стал для капитана опаснее корабля, зараженного чумой, воспользовался возможностью и повернулся к штурману.

— Шлюпка готова, сэр, — доложил Саутвик.

Рэймидж снова повернулся к Лэйдману и повторил ему сказанное штурманом.

Садясь в шлюпку, чтобы отправиться на «Диадему», он осознал, что состояние возбуждения, в котором он пребывал, сам того не замечая, и которое позволяло ему быть бодрым и деятельным в течение последних двадцати четырех часов несмотря на недостаток сна и пищи, исчезло. Лейтенант чувствовал себя ужасно усталым и подавленным, вплоть до того, что операция по спасению «Белетты», происходившая всего лишь утром, приобрела отсвет некоей нереальности, будто на самом деле ничего и не было. Впечатление было такое, что это просто чей-то красочный рассказ, услышанный им несколько месяцев назад. Дело «Сибиллы» тоже казалось полузабытым сном.

И тут, пока он сидел рядом с Джексоном, направляющем шлюпку к «Диадеме», и напротив Лэйдмана, молчаливого и угрюмого, прошлое снова приобрело четкий фокус, словно на этот участок его памяти навели мощную подзорную трубу.

Раздался глухой стук, и Лэйдман вскочил на ноги: они подошли к борту «Диадемы», и Лэйдману, как старшему, предстояло подниматься первым.

У трапа Лэйдмана встретил капитан Таури, поприветствовав его и передав, что коммодор ждет. Обратившись к Рэймидж, он сказал:

— Коммодор примет вас через пять минут.

Стоявший якорную вахту молодой лейтенант поглядел на Рэймиджа, видимо размышляя, стоит ли затеять разговор, но Рэймидж был совершенно не в настроении болтать, и стал мерить шагами палубу напротив трапа. Он почти не заметил, как покинул корабль капитан Лэйдман.

Наконец, подошел лейтенант и спросил:

— Это вы Рэймидж?

— Да.

— Коммодор ждет вас немедленно.

Лейтенант показывал дорогу. У двери в капитанские апартаменты застыл на вытяжку часовой из морских пехотинцев. Лейтенант постучал, дождавшись ответа, открыл дверь и вошел. Судя по всему, коммодор находился в спальной каюте, поскольку даже не входя в большую каюту лейтенант негромко произнес:

— Мистер Рэймидж, сэр.

Потом повернулся и жестом предложил Рэймиджу войти.

— А, мистер Рэймидж!

Голос был высоким и немного гнусавым. Рэймидж удивился, насколько маленьким оказался коммодор: ростом ниже Джанны, узкий в плечах, с тонким лицом. А еще, слегка оторопев, заметил Рэймидж, один глаз слегка блестел, как стекло. Ну конечно, коммодор Нельсон лишился глаза у Кальви, около года тому назад. Зато сохранившийся глаз смотрел очень проницательно.

Возможно, в физическом плане Нельсон был мал, но Рэймидж буквально ощущал исходящую от него силу: коммодор был натянут, как струна, но прекрасно владел собой, лицо его выдавало возбуждение, но мгновение спустя Рэймидж понял, что на деле тот совершенно спокоен. Этот человек напоминал бьющий ключом источник.

— Присаживайтесь, — коммодор указал на стул у подножья крохотной кушетки.

«Его беспокоит рост?» — подумал Рэймидж. Казалось совершенно очевидным, что такой шаг ставил Рэймиджа в невыгодное положение. И случайно ли разговор происходит в спальной каюте?

— Как вы полагаете, мистер Рэймидж, зачем я послал за вами?

Вопрос был таким неожиданным, что Рэймидж на мгновение растерялся, думая, что коммодор шутит, но единственный глаз смотрел на него холодно и строго.

— По любой из доброй полудюжины причин, сэр, — не задумываясь, сказал Рэймидж.

— Перечислите их.

— Хорошо. Оставление «Сибиллы»… Попытка исполнить приказ, данный капитану Леттсу насчет спасения беглецов.

— Это две.

— Дальше: жалоба графа Пизано… И трибунал, сэр.

— Четыре.

«Боже правый, — подумал Рэймидж, — попал из Годдарда да в полымя».

— Да, еще операция с «Белеттой», сэр.

— А шестая?

— Я могу насчитать только пять, сэр.

— Ладно. А теперь попробуйте угадать мое мнение по перечисленным выше эскападам?

В голосе его появилась ледяная нотка, а Рэймидж чувствовал себя усталым и совершенно разбитым. Не потому, что испугался, а потому что из того, что говорили обо всех капитанах и младших флаг-офицерах на Средиземноморской эскадре, да и на всем флоте, наибольшее впечатление на него произвели рассказы о коммодоре Нельсоне. Он понял вдруг, что с момента приостановки трибунала питал тайную надежду: стоит коммодору узнать, как все было, и с него, Рэймиджа, снимут все обвинения.

И вдруг это холодное, почти бесцеремонное обращение. Оно свидетельствовало, что Нельсон, в лучшем случае, рассматривает предстоящее дело как неприятное, и принимается за него без желания, в худшем — намерен довести до конца начатое Годдардом и Краучером.

— Я не знаю, чем все может закончится, сэр, но знаю, как должно бы. — Голос Рэймиджа был грустным, но лишенным эмоций, почти равнодушным.

— Ну, в таком случае, излагайте, — нетерпеливо заявил Нельсон. — Но кратко.

— «Сибилла», сэр — она не могла сражаться, а за раненными мы не могли обеспечить уход, так как хирург и его помощник погибли. Фрегат тонул слишком быстро, чтобы французы успели залатать его и сохранить на плаву. Мой поступок обеспечивал оказание медицинской помощи раненым, а здоровым давал время сбежать в шлюпках.

— Мысль оказаться в плену у французов так испугала вас, что сбежали после того, как сдались?

Нотка ехидства в голосе коммодора заставила Рэймидж вспыхнуть от ярости, и лишь с большим трудом он удержал себя в руках.

— Нет, сэр! Я не сдался. Я преднамеренно покинул корабль прежде, чем раненые спустили флаг. Офицер, который позволяет себе и своим людям сдаться в плен, когда мог бы отступить и продолжать нести службу, должен рассматриваться как предатель, ну или почти как предатель. Именно об этом говорит Свод законов военного времени.

— Неплохо сказано! — сказал Нельсон, и неожиданно залился смехом. — Эта мысль пришла мне в голову при прочтении вашего рапорта. Рапорт, кстати, превосходный, и он уже на пути к сэру Джону Джервису с моим сопроводительным письмом. Теперь перейдем к спасению итальянцев.

— Мы сделали, что могли, сэр.

— Что заставило вас пойти на такой риск, имея всего лишь гичку?

Голос опять стал ледяным, и у Рэймиджа упало сердце.

— Это показалось меньшим из двух зол, сэр. Во-первых, если бы мы промедлили вывезти их, существовала опасность, что французы найдут и схватят беглецов. Во-вторых, в случае бегства в шлюпке существовал лишь риск попасть в шторм на перегруженной лодке.

— Значит, вы пришли к заключению, что предложение воспользоваться шлюпкой давало беглецам больше шансов на спасение?

— Да, сэр.

— Почему?

— Ну, если бы они остались на берегу, их могли бы выдать крестьяне. И я не смог бы этому помешать. Но если мы отправимся на шлюпке, был смысл рассчитывать, что мне так или иначе удастся пережить шторм.

— Отлично. Теперь о жалобе графа Пизано.

— Здесь нечего особенно сказать, сэр. Я вернулся назад, и обнаружил его кузена мертвым, но Пизано не верит этому.

— У вас не было свидетелей.

— Не было, сэр… А впрочем нет, есть! — воскликнул Рэймидж, сообразив, что недавняя операция вытеснила из памяти признание Джексона.

— Кто он?

— Старшина с «Сибиллы», американец по имени Джексон. Я не знал, что он видел тело после меня. Ему не было известно об обвинениях Пизано, и он не представлял, что его показания могут иметь какую-либо ценность. Так или иначе, сэр, прибытие «Диадемы» прервало дачу им показаний.

— Когда же вы это выяснили?

— Когда разговаривали на пути к «Белетте».

— Сговор? Нет, — коммодор отмахнулся от протестов Рэймиджа. — Я не утверждаю, что вы сговорились. Только указываю, что так скажут. Как вы думаете, почему граф Пизано нажаловался на вас?

— Чтобы обелить себя, — с горечью ответил Рэймидж. — Если докажут, что я нарушил свой долг, не вернувшись назад, все забудут спросить у него, почему он сам этого не сделал.

— Не все, — бросил Нельсон. — А что касается «Белетты»: вы понесли большие потери?

— Да, тринадцать убитых и пятнадцать раненых. Я ошибся в расчетах, сэр.

— В каком плане?

— Я предполагал обстрелять «Белетту» продольным огнем и отвернуть, прежде чем вступят в дело ее орудия.

— И что?

— Обстрелять получилось, но тут я понял, что не успеваю повернуть вовремя — мы попадаем под огонь последних пушек батарей фрегата — я не учел закругления его кормы.

— И как вы думаете, что вас теперь ждет?

— Прежде всего, полагаю, что будет возобновлено заседание трибунала по моему делу, сэр.

— Похоже, лейтенант, что вы удивительно несведущи в Статутах военного трибунала, и удивительно ненаблюдательны.