Лорен Маккроссан - На крыльях удачи

• Название: На крыльях удачи
• Автор: Лорен Маккроссан
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель, Харвест
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-039120-2, 978-5-9713-6019-3, 978-5-9762-3722-3, 978-985-16-2951-6

Лак для волос, создающий эффект естественного беспорядка…

Тональный крем, имитирующий здоровый загар…

Три кастинга…

И молодая актриса Милли Армстронг наконец-то получает роль, которая должна сделать ее звездой!

Но праздновать победу рановато: ведь по сценарию панически боящейся воды Милли предстоит кататься на серфе!

Прощай, роль?!

Прощай, карьера?!

У Милли остается последняя надежда – просить о помощи Мака, кузена лучшей подруги, одного из лучших серферов Ирландии.

Свободное плавание начинается…

---

– Хорошо, Трули, – наконец выдавила я. – Когда нужно выходить?

– Днем в понедельник. Только тебе нужно появиться там с утра, чтобы Джулиус, специалист по латте, научил тебя искусству приготовления кофе.

Просто замечательно! Наверняка диплом взбивальщицы латте откроет передо мной все двери мира.

– И чем меньше на тебе будет надето, тем лучше, – не терпящим возражений тоном добавила Трули.

В следующие тридцать секунд я попыталась мысленно просчитать варианты светлого будущего, ожидавшего меня в понедельник утром. Первый: я остаюсь в безопасном мире рекламы и в шортах, едва прикрывающих задницу, готовлю кофе. Затем получаю столько денег, за сколько кукла Барби даже глаза не открыла бы, не говоря уже о том, чтобы встать с постели. Да, здесь я ничем не рисковала. Но если я и дальше буду продолжать в том же духе, в ближайшие пять лет в моей жизни ничего не изменится.

Второй вариант: я рискну и отправлюсь в путешествие с Фай, которое может привести к моей преждевременной кончине в холодных водах океана, но в то же время у меня появится шанс подготовиться к самой звездной роли в моей жизни.

В конце концов, я что, трусливая курица? (Если не считать случаев, когда мне за это платят.)

– Извини, Трули, – мой голос заметно дрожал, – но, к сожалению, мне придется отказаться от этой работы, как, впрочем, и от остальных предложений в ближайшем будущем. Дело в том, что мне нужно готовиться к роли.

– Неужели? – Трули не удалось скрыть удивления.

– Да. Собственно, утром в понедельник я отправляюсь в поездку, собирать материал для своего персонажа.

– Кто бы мог подумать? – засмеялась Фай, когда я трясущейся рукой положила трубку.

– Только не надо праздновать победу раньше времени, – предупредила я Фиону, чтобы та не начала радостно прыгать по комнате.

Следовало все хорошенько обдумать. Кто знал, что раздавшийся звонок сократит время моих размышлений до одной минуты.

– Ответь, пожалуйста, ты, – попросила я Фиону, но она, кружась в диковинном танце, устремилась на кухню.

– Не могу, мне сегодня трудно общаться с посторонними. – Фай хитро подмигнула. – Это все из-за моей депрессии.

Я не выдержала и, рассмеявшись, взяла трубку. Мне всегда нравилось, как Фай подтрунивала над своей болезнью.

– Здравствуй, дорогая Амелия, это всего лишь я, – раздался бодрый голос матери, которая всегда начинала разговор так, будто она просто соскучилась и хотела услышать мой голос. На самом же деле, как я поняла, для звонка существовала другая, более серьезная причина.

– Привет, ребята, – ответила я, зная, что по второй линии наш разговор слушает отец. Родители всегда общались со мной по телефону вдвоем. Рациональный ум матери рассчитал, что таким образом они сократят разговоры вполовину, что должно было благоприятным образом сказаться на счетах. Мне же здравый смысл подсказывал, что из-за постоянных переспросов, неизбежно возникающих, когда одновременно говорят три человека, наши беседы по телефону удлинялись вдвое. Лучше бы родители прекратили играть в свои многоканальные телефонные игры и вели себя как нормальные люди.

– Доброго тебе утра, ха-ха, – услышала я по второй линии голос отца с ирландским акцентом, который можно было услышать разве что в каком-нибудь голливудском фильме, причем очень плохом. Мой папа, Фрэнк Армстронг, любил время от времени блеснуть якобы типичными ирландскими выражениями. И бесполезно ему было объяснять, что Ирландия – современная многонациональная страна и люди говорят там на различных языках с разными акцентами. В представлении четы Армстронг (так же как и американских туристов, приезжавших в Ирландию в поисках своих корней) ирландцы только и делали, что доили коров, ездили в город на тележках, запряженных ослами, и запросто общались с леприконами и феями (или мне следовало произнести на ирландский манер – «фаями»). Ну и жили они, конечно, исключительно в средневековых замках или в полуразрушенных хижинах из камня и соломы.

– Ну, как там моя малышка, – хмыкнул весело отец, – видела уже леприконов?

Теперь вы понимаете, что я имела в виду?

– Да, очень милые ребята. Вчера вместе ходили в бар, как это здесь заведено. Пили «Гиннес», заедая картошкой, играли на волшебных флейтах и делали ставки на ослиных бегах. В общем, все как обычно.

– Замечательно. А как там дожди?

– Мокрые, – ответила я, посмотрев в окно на залитую февральским солнцем улицу.

– А как у тебя дела… – тут отец слегка закашлялся, – на актерском поприще?

Да, в его шкале важности я стою на третьем месте после сказочных персонажей и погоды. Должно быть, отец очень «гордится» мной. И тут я неожиданно поняла, что у меня действительно появился шанс порадовать родителей. И что самое главное – не дипломом специалиста по взбиванию латте. Да о чем я только думала? Как могла отказаться от прекрасного предложения лучшей подруги и предпочесть убогую жизнь, которую я вела в Дублине, надеясь сделать карьеру и прославиться? От волнения у меня заурчало в животе. А вдруг эта роль будет прорывом в моей карьере? Я стану знаменитой в семье, меня начнут уважать? Люди, глядя на меня, скажут: «Я хочу быть похожей на Милли Армстронг. Она знала, чего хотела от жизни, и шла вперед, пока не воплотила мечту в реальность!» Меня охватило волнение, и, собравшись с духом, я ответила:

– На самом деле, пап, мне есть чем тебя порадовать. Ты не поверишь, но вчера…

– Извини, дорогая, но мы немного торопимся. Я опаздываю к педикюрше, ну ты знаешь мои проблемы с мозолями. В самом деле, Фрэнк, хватит задавать ненужные вопросы. Говори по существу, – нетерпеливо прервала меня мама, отчего мне тут же захотелось положить трубку. – Мы просто хотели сообщить тебе прекрасную новость, – как ни в чем не бывало продолжила мать, словно и не оборвала меня на полуслове.

– Да? – с фальшивой заинтересованностью переспросила я.

– Ты ни за что не догадаешься. Ну давай попробуй, милая.

– Хм… наверное, Эда сделали премьер-министром и вручили ему ключи от города; ведь даже его задница, словно солнце, способна осветить путь блуждающим во тьме…

– Ты просто ревнуешь, – встрял чей-то женский голос.

– Черт возьми, да сколько вас там на линии? У меня впечатление, что я говорю с целым стадионом болельщиков.

– Это Таня, дорогая, не надо чертыхаться. – В голосе матери звучало недовольство. – Я, например, никогда не слышала, чтобы твой брат ругался как портовый грузчик.

Господи, и откуда она берет подобные клише?

– Это потому, что у меня нет недостатков, – смеясь, присоединился к общей беседе Эд.

Я же говорила, что в нашей семье простые телефонные звонки не приняты.

– И ты здесь, – простонала я. – Значит, нас уже пятеро. Очень задушевная получается беседа.

Итак, разговор шел своим путем – как всегда, все говорили одновременно и никто никого не слушал. Даже эта чертова Таня, которая, по существу, не является членом семьи и соответственно не имеет права участвовать в наших нелепых семейных дебатах. Обычно в наших беседах поднималось сразу столько разных тем, что нить разговора уплывала от меня уже в первые минуты.

– Эдди, не томи, сообщи сестре свою потрясающую новость, – наконец различила я слова матери в хоре голосов. – А то мне нужно еще успеть разморозить отбивные перед уходом, к тому же твоему отцу нельзя так много говорить по телефону.

– Почему? – я вклинилась в общее обсуждение, решив, что наш «семейный бухгалтер» в целях экономии ограничила по времени телефонные переговоры «хозяина дома», как без тени иронии называла его мама. – Он что, много болтает по телефону с друзьями и не успевает делать домашние задания?

– Не глупи, дорогая, – совершенно серьезно ответила мама, – это все из-за стресса. Ему нужно гулять на свежем воздухе, а не сидеть в закрытом помещении, утомляя и без того перегруженную голову разговорами по телефону.

– Хм… – Внутри зашевелилась тревога. – А что это за история со стрессом?

– Джорджина, перестань раздувать из мухи слона. Со мной все в порядке, Амелия, – повысил голос отец.

– Это правда, папа?

По-видимому, следующая фраза отца должна была навсегда развеять мою искреннюю озабоченность по поводу его здоровья.

– Конечно, правда, малышка. Просто у меня слегка поднялось давление. Что, черт возьми, неудивительно, после того как я проторчал в суде две недели подряд, пытаясь выбить денежное пособие для скаковой лошади из кучки абсолютно бестолковых судей. Непонятно даже, кто был больше парализован – они или эта чертова лошадь.

– Ясно, – вздохнула я, окончательно потеряв нить разговора.

– Ну ладно, Эдвард, выкладывай уже свою новость, – торопливо закончил отец.

Чтобы избавить вас от утомительных подробностей о гениальности моего брата, я в двух словах опишу суть блестящей новости, которая должна была сразить меня наповал. Как оказалось, Эду поручили серьезное дело и в суде он представлял интересы очень известного человека. Процесс обещал быть скандальным, и единственным, кто получил право давать ежедневные интервью журналистам Би-би-си с освещением событий, происходящих в суде, стал Эд. Если он выиграет процесс – а зная брата, я не сомневалась, что так оно и будет, – карьера Эда взлетит до невиданных высот, а может, и выше. И конечно, после блестящей победы он должен получить столько денег, сколько Боно[7] хватило бы на оплату государственного долга какой-нибудь развивающейся страны. Естественно, эти деньги пойдут в качестве первого взноса за огромный особняк, больше похожий на дворец, где брат и его прилежная девушка Таня будут воспитывать своего будущего отпрыска. Кроме того, Эд не преминул тактично указать на то, что в отличие от меня, пахавшей пять лет, чтобы стать актрисой и попасть на телевидение, он появится на голубом экране без малейших усилий с его стороны. Пожалуй, наши отношения с Эдом можно охарактеризовать как классический вариант детского соперничества. Конечно, я страшно завидовала его успехам, но в мои планы не входило демонстрировать свои чувства членам семьи, тем более самому Эду. К тому же он еще не знал, что я получила самую настоящую роль в фильме и в понедельник утром уезжаю на поезде в Донегол. Кто бы мог подумать – вот я, кажется, уже и приняла решение.