Гордон Диксон - Потерянный

• Название: Потерянный
• Автор: Гордон Диксон
• Издательство: АСТ, Terra Fantastica
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000428-6,5-7921-0196-5

Воины Дорсая — офицеры и солдаты, мужчины и женщины, старики и дети, — сражаясь за свою независимость, противостоят захватчикам-землянам. Ум, сила и отвага — против подлости и коварства. Кровопролитные сряжекия на планетах и в космосе, опасные операциии космические десанты — таков удел обитателей Дорсая, планеты космических героев, известной всей Галактике.

Этот том знаменитого военно-фантастического цикла Гордона Р.Диксона «Дорсай», вошедший в сокровищницу мировой фантастики, включает короткие романы «Аманда Морган», «Братья», «Потерянный» и «Воин».

---

— Спасибо, — поблагодарил я. — А куда исчезли слуги? Они что, тоже все революционеры?

— Вряд ли. — Мигель щелкнул задвижкой замка, впуская в комнату ночную прохладу. — Наверное, просто не захотели, чтобы во время штурма заодно с Конде и им перерезали глотки.

— Уважительная причина, — согласился я.

— Да, понять их можно.

— Сколько сейчас времени? — спросил я. — Так крепко спал, будто наглотался снотворного.

— Скоро полночь.

Я сел в кресло. Слабый свет от расставленных на балконе светильников проникал через окно в гостиную и лишь слегка разгонял темноту.

— Посиди со мной, — попросил я. — Расскажи, как прошел ужин у Конде?

Мигель расположился в кресле напротив.

— К сожалению, мне нужно скоро уходить. Сегодня я единственный, кто может исполнять обязанности дежурного офицера. А вечер у Конде прошел как сладкий сон. Старик так увлекся ухаживанием за Амандой, что на время забыл о необходимости проклинать взбунтовавшуюся армию.

— Ты не знаешь, чем закончилась встреча Аманды с губернаторами? — И я скорее почувствовал, чем увидел, как в сумерках гостиной он неопределенно пожал плечами.

— А что с ними вообще можно было обсуждать? Господа лишь выражали крайнюю озабоченность в связи с уходом армии и требовали заверений, что Кейси и Ян смогут контролировать ситуацию.

— Они уже разъехались?

— Отбыли, на прощание потребовав гарантировать безопасность Конде. И Ян, и Кейси отказали им в этом, но пообещали, что оставшиеся здесь будут защищать Конде, используя все возможные средства.

— Выходит, Аманда зря потратила на них силы и время...

— Пожалуй, нет. Она хотела «почувствовать» их. — Мигель слегка подался вперед. — Ты же знаешь, ей нужно готовить и отправлять домой отчет... Хотя я думаю, что если кто-то и найдет решение, то это будет только Аманда Морган. Она говорит: «Не сомневайтесь, выход есть»... но найдет ли она его за оставшиеся тридцать шесть часов — вот в чем вопрос.

— Ты рассказывал ей о губернаторах? Как я понимаю, ты единственный из ее окружения, кто знает этих господ.

— Да, мы немного поговорили в аэробусе. Потом я ждал, что Аманда позовет меня, но она работала или одна, или с Падмой, или с Яном.

— Ясно, — сказал я. — Могу я помочь? Хочешь, сменю тебя?

— Ян велел тебе передать, чтобы ты хорошенько выспался, потому что завтра понадобишься ему. Я нормально справлюсь с дежурством. — Мигель встал и двинулся к входной двери. — Покойной ночи.

— Покойной ночи, — ответил я.

Острие светового клинка снова скользнуло по ковру, дверь щелкнула, свет исчез, и я остался один в сумраке гостиной.

Я не пошел в спальню, а, подставив лицо свежему ночному ветерку, проникавшему сквозь полуоткрытую балконную дверь, остался сидеть в кресле. Наверное, я задремал, а может, просто задумался и не сразу услышал звуки голосов за балконной дверью. Они доносились не с моей, а с соседней части балкона, левее спальни....

— Да, — произнес мужской голос. Невольно думая о Яне, я и сейчас решил, что голос принадлежит ему. Нет, это был Кейси. Голоса братьев отличались, пожалуй, лишь интонациями.

— Я не знаю... — ответил встревоженный женский голос — голос Аманды Морган.

— Слишком быстро летит время, — снова заговорил Кейси. — Посмотри на нас. А ведь словно еще вчера мы вместе ходили в школу.

— Ты считаешь — пора обзаводиться семьями? А может быть, я никогда этого не сделаю...

— Ты так уверена?

— Конечно нет. — Голос ее стал глуше, словно она отошла от Кейси.

Неожиданно для себя я представил, как он стоит, прижимаясь спиной к стеклу балконной двери, и ее... вот она идет к перилам балкона, сжимает теплыми пальцами холодный металл и смотрит на залитую звездным светом равнину.

— Тогда, может быть, стоит подумать об этом сейчас?

— Нет, — ответила она. — Я знаю... я не хочу этого сейчас.

И снова изменился голос — это она повернулась и скова подошла к нему.

— Может быть, во мне живут тени прошлого? Может быть, дух первой Аманды поселился во мне и решает за меня даже самые простые житейские проблемы?

— Она выходила замуж три раза.

— Но мужья никогда не были в ее жизни главным. О, я знаю, она любила их. Я читала ее письма и воспоминания о ней ее детей. Но она принадлежала всем, а не только своим мужьям и детям. Неужели ты не понимаешь? Я знаю, что такое предназначение ждет меня.

Он молчал, и прошла долгая, томительная пауза, прежде чем снова раздался ее голос:

— Кейси, неужели это так важно?

Наверное, он хотел обратить все в шутку, только мне показалось, что слова даются ему с трудом.

— Так мне кажется, — медленнее, чем обычно, произнес он.

— Но ведь это случилось, когда мы были детьми. С тех пор мы выросли. Ты изменился. Изменилась и я.

— Да.

— Я не нужна тебе, Кейси, я не нужна тебе, — звучал мягкий женский голос. — Все и так любят тебя.

— Могу я поменять? — Опять его шутливый тон. — Всех на одну тебя?

— Не надо, Кейси!

— Ты просишь слишком многое. — Теперь голос его не казался шутливым, но не чувствовалось в нем даже тени упрека. — Пожалуй, мне будет легче просто перестать дышать...

И снова долгое молчание разделило их.

— Почему ты не хочешь понять, что у меня нет выбора? — сказала она. — Выбирать можешь ты, а у меня нет выбора. Мы оба — такие, как есть, и другими уже не будем никогда.

— Да, — согласился он.

На этот раз ее молчание длилось дольше. Они оба застыли, так и не сделав последнего шага друг к другу.

— Да, — наконец произнес он. И на этот раз получилось усталое и медленное «да». — Жизнь не стоит на месте, и все мы, нравится нам это или нет, движемся вместе с этой жизнью.

И только теперь она направилась к нему. Я слышал звуки легких шагов по бетонным плитам балкона.

— Ты переутомился, — сказала она. — Ты и Ян, вы оба переутомились. Пойди отдохни до утра. Все кажется другим при солнечном свете.

— И такое порой бывает. — Снова в его голосе появились шутливые нотки, но я понимал, чего это ему стоит. — Хотя сейчас я не могу поверить в чудодейственную силу этого лекарства...

Они ушли с балкона, а я остался сидеть в кресле, чувствуя, что сон оставил меня. Я сидел и уговаривал себя, что не мог встать, уйти и не слышать их разговора, так, чтобы не выдать своего присутствия. Их слух был так же обострен, как и мой, их ведь тоже учили быть бдительными. Я уговаривал себя и не мог избавиться от отвратительного чувства — я вмешался в чужую жизнь, я оказался там, где мне не следовало быть никогда.

А сейчас уже поздно что-либо изменить, и оставалось сидеть в своем кресле, и уговаривать самого себя, что ты не мог поступить иначе. А отвратительное чувство не исчезало, не внимало уговорам...

Я так погрузился в собственные переживания, что ворвавшийся в мое сознание тревожным сигналом легкий шорох шагов услышал лишь возле самой балконной двери. Я поднял голову — темный женский силуэт вырисовывался в проеме приоткрытой двери.

— Ты все слышал, — раздался тихий голос Аманды.

Не было смысла отрицать, да она и не спрашивала, и я сказал:

— Да.

А ока не двигалась, не уходила, словцо что-то ждала.

— Это случайность! Когда вы вышли на балкон, я уже сидел в этом кресле. Я не мог ни встать, ни закрыть двери.

— Все хорошо. — Она вошла ко мне. — Нет, не надо зажигать свет.

И я опустил руку, уже протянутую к встроенному в ручку кресла пульту управления. Свет с балкона падал на мое лицо, и ей было лучше видно, чем мне. Она села в кресло, которое еще недавно занимал Мигель.

— Я сказала себе: пойду и посмотрю, хорошо ли он спит... Ян рассчитывает па твою помощь завтра... Но про себя думала: лучше бы он не спал.

Я понял, что за этим сейчас последует.

— Я не считаю возможным для себя бесцеремонно вторгаться в чужую жизнь.

— Я врываюсь к тебе среди ночи, хватаю за шиворот, тычу носом в свои проблемы, и это ты называешь — вторгаться в чужую жизнь? — Я слышал знакомый голос и легкий, беззаботный тон, которым пытаются скрыть внутреннюю боль; так совсем недавно говорил Кейси. — Это обо мне нужно говорить — вторгаюсь. Это я свои беды пытаюсь взвалить на чужие плечи.

— Я готов разделить их, — чуть помедлив, произнес я.

— Я верила, что ты скажешь именно эти слова. — Странно, что этот голос, который я привык слышать совсем в другой обстановке, сейчас исходил от размытого полумраком темного силуэта.

— Я бы не посмела тревожить тебя, но мне нужно собраться с мыслями и делать только то, для чего я оказалась здесь, но личное... оно встает на моем пути, оно мешает мне.

Она помолчала.

— И тебе действительно не надоели люди с их бесконечными проблемами?

— Нет.

— Я так и думала. Я знала, ты не оттолкнешь меня. Ты часто вспоминаешь Элизу?

— Когда не думаю о другом.

— Жаль, что я не знала ее.

— Она была хорошим человеком.

— Да. Как правило, это начинаешь понимать, лишь когда сравниваешь с кем-то другим. Страшно то, что часто мы это просто не успеваем понять. Или понимаем, когда уже слишком поздно. — Она помолчала. — После того, что сейчас произошло на балконе, ты наверное, думаешь, я говорю о Кейси?