Анатолий Дроздов - Денарий кесаря

• Название: Денарий кесаря
• Автор: Анатолий Дроздов
• Жанр: Альтернативная история

Юный центурион Марк из провинциального города Лугдунум Римской империи волей обстоятельств вынужден отправиться в длительное путешествие, которое изобилует приключениями и в конечном итоге приведет его ко всемирной славе.

---

– Как будет угодно, – поклонился отец.

– Ты учтив, – засмеялась Випсания и вдруг спросила: – Проголодался?

Луций вспомнил, что с утра ничего не ел. За столом Августа он только выпил вина и в самом деле был голоден.

– Я как раз собралась ужинать, – продолжила Випсания. – Там хватит двоим.

– Благодарю, госпожа.

– Я тебе не госпожа! – возразила Випсания. – И благодарить рано. Угощение может не понравиться.

– Не думаю! – смело возразил пришедший в себя Луций.

Випсания взяла в руки вожжи, отец приготовился идти рядом.

– Еще чего! – воскликнула Випсания и за руку втащила его в повозку…

* * *

Випсания была дочерью обедневшего всадника, Гая Випсания Катона. Отец ее вел дела с богатым откупщиком Фульвием, тот однажды пришел в дом Гая и увидел юную красавицу. У старого сластолюбца перехватило дыхание. Фульвию было за шестьдесят, но он уговорил Гая выдать за него дочь. Убедили всадника не столько слова, сколько увесистые мешочки с серебром… У Фульвия был лучший дом в Лугдунуме (не считая дворца наместника, конечно), миллионы сестерциев, и слава самого безжалостного кредитора в провинции. Откупщик ранее был дважды женат, но детьми не обзавелся. Был проклят богами за жадность, как шептали в Лугдунуме. Випсания ему тоже никого не родила. Она вышла замуж в пятнадцать, а к восемнадцати овдовела. Фульвий поехал лично взыскивать долг в отдаленный город. Это случилось зимой. При переправе через быструю Рону, лодка опрокинулась, и холодные волны мгновенно утащили старика на дно.

Випсания стала единственной наследницей огромного состояния. Она была молода, красива и невероятно богата. Десятки мужчин из самых знатных семей провинции осаждали ее, но Випсания отвергла их. Похотливый старик надолго отбил у нее охоту к брачному ложу, а юной вдове нравилась независимость. Випсания посещала конные ристания и гладиаторские бои, водила дружбу с ланистами и коннозаводчиками, хорошо разбиралась в лошадях и достоинствах гладиаторов, бывала на пирах, но всегда ночевала в своей постели. Кто-то из отвергнутых женихов распустил слух, что Випсания избегает мужчин из-за низменной страсти к женщинам. Вдова и в самом деле часто появлялась на людях не одна. Бывшая рабыня Фульвия, Афина, стала ее близкой подругой еще при жизни мужа. Овдовев, Випсания отпустила ее на волю, но Афина (теперь уже Фульвия) не покинула госпожу. Им было хорошо вдвоем, но никакого распутства в их отношениях не было. Это стало ясно спустя год, когда Афина-Фульвия влюбилась в бравого центуриона из галлов и тот, сраженной ее черными очами, позвал гречанку замуж. Випсания устроила подруге пышную свадьбу, дала богатое приданое. Тем менее слух о порочных склонностях богатой вдовы оказался живучим. В таком городе как Лугдунум любят посплетничать, рабы за амфорой вина чешут языки с товарищами из других домов, а Випсания с Афиной, так увлекались девичьей болтовней вечерами, что, умаявшись, засыпали в одном ложе. Но к тому времени как Випсания впервые увидела отца, Афина-Фульвия уже год была замужем.

Когда Луций Руф вышел на арену, Випсания как обычно сидела в первом ряду амфитеатра. Случись отцу надеть обычный, глухой шлем гладиатора, Випсания порадовалось бы его победе вместе с другими зрителями, тем дело и кончилось бы. Но Луций вооружился как римский солдат. Из своего ряда Випсания видела его мужественное, красивое лицо, сильные руки и ноги… Многочисленные шрамы только украшали Руфа в ее глазах, а когда воин убил фриза прямо перед Випсанией, ей показалось, что он сделал это лично для нее…

Випсания привыкла исполнять свои желания немедленно. Она вышла из амфитеатра, села в "карпентум" и стала ждать. Она видела, как отца препроводили в дворец наместника, и решила оставаться у выхода хоть до ночи. Но отец не задержался…

Луций Корнелий Назон по солдатской привычке просыпался с рассветом, но утро следующего дня выдалось для него поздним. Истомленный, он крепко спал, и раб едва его растолкал.

– К вам пришел сенатор, господин! – испуганно сказал раб, когда Луций открыл глаза.

Отец торопливо оделся и спустился вниз. В зале, в тоге с широкой багряной полосой стоял легат Пульхр и три воина. Отец спросонья решил, что он вчера обидел Августа, и его пришли арестовать, но тут заметил, что воины стерегут тяжелые кожаные мешки. Он почтительно поприветствовал легата.

– Едва нашел тебя, – проворчал Пульхр. – Хорошо, что привратник наместника заметил повозку и узнал хозяйку. Принимай! Август велел передать.

– Что это? – удивился отец.

– Ты жаловался на ценз, – хмыкнул легат. – Август дарует его тебе! Однако сказал, что это в долг, отдашь, как разбогатеешь.

С этими словами он протянул Луцию свиток с императорской печатью. "Заемное письмо! – понял Луций. – Ладно, пересчитаю деньги, подпишу и отнесу в канцелярию наместника. Неудобно при Пульхре". Отец небрежно сунул свиток за пояс. Легат изумленно глянул на своего ланисту.

– Еще Август велел тебе передать, чтобы ты женился как можно скорее! – сердито сказал Пульхр. – Иначе не видать тебе должности!

– Но у меня нет невесты!

– Разве? – язвительно спросил легат, глядя Луцию за спину.

Отец обернулся. Випсания, небрежно одетая, но все равно прекрасная стояла на лестнице, с тревогой глядя на гостей.

– Тебя зовут Випсания? – спросил ее Пульхр.

Женщина кивнула.

– Мне сказали, что ты вдова и дом принадлежит тебе, – продолжил легат, с завистью обводя взглядом мраморную колоннаду.

– Тебе сказали правду, – подтвердила Випсания.

– Ты знаешь его? – указал легат на отца.

– Да.

– Хочешь выйти за него замуж?

– Да.

– Вот видишь! – повернулся Пульхр к отцу. – Прощай, Руф! Не забудь пригласить на свадьбу! За что тебя так любят боги? Всего лишь убил фриза… Ты вовремя познакомилась с Руфом! – проворчал он в адрес Випсании. – И как только узнала? Наверное, подкупила вольноотпущенника в канцелярии наместника…

С этими словами легат и солдаты ушли. Луций, все еще ничего не понимая, смотрел на оставленные мешки. Будучи центурионом и префектом когорты, он часто имел дело с деньгами и на глаз мог определить сумму. Это не могли быть медные сестерции – понадобилось бы сто таких мешков. Четыреста тысяч в серебряных денариях поместились бы двадцати пяти. Но мешков было три. После бурной ночи думалось плохо, и отец сломал императорскую печать на ближайшем к нему мешке – в нем лежали золотые ауреии. Не веря глазам, отец вытряхнул мешок на мраморный пол – золото засверкало горкой у его ног. Монеты были новенькие, только что отчеканенные. Отец схватил второй мешок – там тоже лежало золото, четыре тысячи новеньких монет с профилем императора. В серебряном денарии – четыре сестерция, в аурее – двадцать пять денариев. Денег было втрое больше, чем необходимо для ценза всадника.

Только сейчас отец вспомнил о свитке и лихорадочно развернул его. Это был указ Августа, возвещавший о возведении Луция Корнелия Назона Руфа в сенаторское достоинство и назначении его префектом монетного двора в городе Лугдунум с подчинением ему когорты вспомогательных войск, предназначенных для охраны вышеуказанного двора.

Отец перечитывал строки раз за разом, с трудом вникая в их смысл. Очнулся он от горячего дыхания у щеки. Он скосил взор. Випсания на цыпочках стояла за его спиной, по-детски высунув от любопытства язычок. Отец понял, что она прочла указ.

– Я ничего не знала! – испуганно заспешила Випсания, поймав взгляд Луция. – И никого не подкупала! Я все время была с тобой… Я согласилась не поэтому… – она запуталась в словах.

– Знаешь, я проголодался, – сказал отец. – Мне понравился вчерашний ужин. Как насчет завтрака?..

3.

До Августа деньги Рима чеканил сенат. Монетный двор располагался у храма Юноны Монеты, там он находится и по сей день. Управляют двором триумвиры, ежегодно переизбираемые. Это низшая должность в списке римских магистратов, самая первая ступенька на пути к тоге широкой полосой пурпура, поэтому трое сенаторских монетариев особого рвения к делу не проявляют. Август презирал республиканскую систему ежегодной сменяемости должностных лиц, но сохранил ее: Рим издавна наводняют потомки патрицианских родов, мечтающих о почестях, а император был слишком умен, чтобы плодить врагов по таким пустякам, как упразднение древних магистратур, давно лишенных реальной власти. Он оставил за сенатом право чеканить медные сестерции и ассы, забрав себе золото и серебро. Сенат предоставил Августу ряд провинций в управление, и император (вернее, принцепс, то есть первый из сенаторов, как Август велел называть себя) создал в них свою систему правления. Принцепс построил огромный монетный двор в принадлежавшей ему Галлии в городе Лугдунум. Недалеко были испанские рудники, где тысячи рабов добывали серебро и золото, к тому же никто в Галлии не мог помешать принцепсу чеканить денарии и ауреи как для казны, так и для себя лично. Управляет лугдунумским двором префект, накануне столь онетным двором префект, накануне памятного для расионетный дворпочестях, и император збираемые. памятных для отца событий тот умер, и Август не знал, кем его заменить. Луций Назон попался на глаза императору как нельзя вовремя. Рассказывали, что в тот миг, когда отец убил фриза, с левой стороны от места принцепса высоко над амфитеатром показались три коршуна. В Риме это считается счастливым предзнаменованием, а принцепс был чрезвычайно суеверен. Сам Август коршунов не видел; он, как и все зрители, смотрел на арену. Коршунов заметила стража снаружи, начальник ее поспешил доложить принцепсу о добром знамении, рассчитывая на награду. Но награду получил отец…