В. Редер - Пещера Лейхтвейса. Том первый

• Название: Пещера Лейхтвейса. Том первый
• Автор: В. Редер
• Издательство: Терра
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-300-00210-1

В начале XX века роман немецкого писателя был настоящим бестселлером.

Его читали буквально все — и аристократы, и интеллигенты, и простой люд.

Произведение это — настоящая энциклопедия приключений. Захватывающий сюжет, благородные герои и коварные злодеи — все это, уверены, не оставит равнодушным и современного читателя.

---

Слова кучера успокоили Аделину.

Горы сходились все ближе и ближе, путь становился все неудобнее и мрачнее, и лошади с трудом тащили карету по ухабистой дороге. Вдруг пристяжная лошадь споткнулась упала и потянула за собой другую лошадь. Аделина вскочила.

— Что случилось? — крикнула она. — Несчастье?

Она хотела открыть дверцу кареты, чтобы посмотреть в чем дело. Но в ту же секунду кто-то снаружи разбил стекло и Аделина увидела перед собой высокого красивого мужчину.

Он направил на певицу пистолет и произнес:

— Сударыня! Ни одного звука, или я буду стрелять.

С глухим стоном Аделина отшатнулась и упала на сиденье. Она сразу поняла, в чем дело, она попала в руки разбойника Лейхтвейса, о котором ей рассказывали.

Перепуганный насмерть кучер слез с козел. Он увидел перед собой второго разбойника, который прицеливался в него из ружья.

— Ничего дурного я вам не сделаю, — произнес этот разбойник, — если вы исполните то, что вам будет приказано. Карета и лошади пока останутся здесь, вам завяжут глаза, и вы пойдете туда, куда мы вас поведем. Вероятно, потом вам придется отвезти письмо во Франкфурт.

— А лошади? А карета?

— Никто не отнимает у вас вашей собственности, — ответил второй разбойник — это был товарищ Лейхтвейса, прежний лесничий Рорбек, — мой атаман не грабит бедняков.

Кучер, видимо, успокоился. Он сел на пень вблизи кареты и стал ждать, что будет дальше. А Лейхтвейс, все время наблюдавший с пистолетом в руке за Аделиной, открыл дверцы кареты, отвесил низкий поклон и сказал:

— Сударыня, потрудитесь выйти из кареты.

Аделина вышла. Она успела немного успокоиться, и это неожиданное приключение как будто даже потешало ее.

Она попала в руки красавца разбойника, по-видимому, весьма вежливого, а в этом опасности большой не было. Она не сомневалась, что разбойника интересуют только ее деньги. Правда, кошелек ее был туго набит золотыми монетами, но в общем эта потеря была не существенна, так как она везла с собою несравненно более крупную сумму переводами на одного из франкфуртских банкиров. Переводы эти она спрятала на груди вместе с письмом короля. Они не представляли собой никакой ценности для разбойника, который не мог бы получить по ним деньги. А что касается письма короля — так думала Аделина, — то откуда же разбойник может знать, какое значение имеет это письмо. Поэтому она спокойно вышла из кареты и даже оперлась на руку Лейхтвейса, которую он учтиво предложил ей.

Он проводил ее в чащу и там попросил сесть на высокий пень, покрытый мхом. Затем он стал перед ней, скрестил руки на груди и произнес:

— Прежде всего, сударыня, я прошу у вас извинения, что позволил себе остановить вас. Но я не сомневаюсь, что мы с вами быстро сговоримся, после чего я вас немедленно отпущу.

Аделина с нескрываемым любопытством посмотрела на красивого и статного разбойника.

— Вы Генрих Антон Лейхтвейс? — спросила она. — Но вы, господин разбойник, и понятия не имеете, какую крупную неприятность причиняете мне, прервав мою поездку. Говорите же скорей, что вам нужно от меня. Впрочем, я и сама догадываюсь и не буду мешать вам. Вот мой кошелек, берите все, что в нем есть. В нем имеется около ста золотых, и я полагаю, что эта сумма вознаградит вас за ваш труд.

Она вынула из кармана кошелек зеленого шелка и протянула его разбойнику. Но Лейхтвейс гордым движением руки отстранил его.

— Как? — в изумлении воскликнула Аделина. — Вы не хотите брать моего кошелька? По-видимому, вам этого мало и вы заметили мои бриллиантовые кольца. Извольте, берите их. Все эти перстни с бриллиантами я снимаю с пальцев и отдаю их вам вместе с кошельком, прошу оставить мне только одно это кольцо: вы видите, оно не имеет почти никакой цены, но я ни за что не хочу расстаться с ним, так как оно подарено мне на память одной очень высокопоставленной особой.

Аделина протянула разбойнику кольца. Но Лейхтвейс только улыбнулся.

— Сударыня, — произнес он, — я не считаю возможным лишить ваши прелестные ручки этих украшений. Что касается кошелька с золотом, то отдайте его моему седовласому товарищу, он ему пригодится. Мне лично нужны не деньги и не бриллианты.

Аделина сверкнула глазами. Она встала и подошла вплотную к Лейхтвейсу.

— Лейхтвейс, — прошептала она, обдавая его лицо своим горячим дыханием, — я знаю, что тебе нужно. Ты знаешь, что я хороша собой, и воображаешь, что можешь овладеть мною. Но ты жестоко ошибаешься, так как, клянусь тебе, скорее я сама нанесу себе смертельный удар кинжалом в сердце, чем предоставлю тебе то, в чем отказывала сильным мира сего.

Лейхтвейс опять улыбнулся.

— Да, вы очень красивы, сударыня, — сказал он. — Сознаюсь, ваши прелести могут свести с ума кого угодно, но только не меня. В моем убогом жилище меня ждет моя жена, которая во сто раз красивей вас. Я люблю свою жену, сударыня, всем пылом моего сердца, и если бы сама богиня Венера пришла ко мне и открыла мне свои объятия, то и тогда я не принял бы ее дара, а ушел бы к своей любимой Лоре. Вы видите, сударыня, что не из-за красоты вашей я причинил вам эту маленькую неприятность.

Аделина сердито топнула ногой.

— Если тебе не нужны ни золото, ни ласки, — воскликнула она, — чего тебе нужно? Чего ты ждешь от меня?

— Пустяк, — учтиво произнес Лейхтвейс. — Мне нужна некая бумага, которую вы везете с собой и которую вы выдадите мне, прежде чем расстаться со мной.

— Бумага! Что это значит? Что ты хочешь сказать? Бога ради, неужели ты намерен…

— Отобрать у вас письмо короля, — докончил Лейхтвейс.

В то же мгновение он сильными руками обхватил Аделину. В лесной чаще началась отчаянная борьба.

Аделина отбивалась изо всех сил и звала на помощь. Но крики ее не долетали до людей, так как давно уже никто не осмеливался приближаться ночью к Неробергу из страха встретиться там с Лейхтвейсом. Исход борьбы, разумеется, был предрешен. Лейхтвейс без труда заставил Аделину сесть снова на пень и поспешно разорвал платье на ее груди.

— Разбойник! Негодяй! Оставь мне письмо! — в бессильной злобе кричала Аделина. — Ты не сознаешь того, что делаешь. Ты оскорбляешь могущественную императрицу!

— И вместе с тем я защищаю великого короля от предательства! — воскликнул Лейхтвейс со зловещим взором. — Неужели ты думаешь, Аделина Барберини, что только красивые и богатые женщины могут похищать письма? Нет, такие вещи более пристойны разбойнику, и я, делая это, по крайней мере не отказываюсь от имени разбойника.

Он опустил руку в складки платья Аделины, которая извивалась, как раненый зверь. Когда он вынул руку, в ней оказалось письмо короля. Лейхтвейс отступил и насмешливо произнес:

— Вот все, что мне нужно, сударыня. А теперь приведите в порядок ваш туалет.

Аделина вся кипела от злобы.

— Лейхтвейс, — прошипела она, — ты разбойник, ты грабитель, ты обкрадываешь богатых людей. Ты не делал бы этого, если бы тебе не нужно было золото. Тебе представляется случай, единственный во всю твою жизнь. Я вижу, ты знаешь всю важность этого письма. Требуй сколько хочешь, назначай сумму вдвое больше той, которую дали тебе те, по поручению которых ты ограбил меня. Требуй тысячи, они будут уплачены тебе. Клянусь тебе всем, что свято для меня, назначенная тобою сумма будет в твоих руках не более как через три дня.

Лейхтвейс молча слушал ее. По-видимому, он боролся с собою. Она заметила, что он колеблется, и сочла своевременным открыть свой главный козырь.

— Ты говоришь, — продолжала она, — что живешь со своей возлюбленной в убогом жилище. Подумай сам, что ты имеешь возможность устроиться гораздо лучше, если ты сразу получишь пять тысяч талеров.

Лейхтвейс закрыл глаза, но ничего не ответил. Рука, в которой он держал письмо, задрожала.

— Тебе мало пяти тысяч? — воскликнула искусительница. — Изволь, я обещаю тебе десять тысяч. Лейхтвейс, я по твоему лицу вижу, что ты не обычный грабитель и вор. Быть может, некогда ты вел более благородную жизнь и не по своей вине сбился с честного пути. А честный человек может любить только хорошую женщину. Подумай о том, что твоя Лора будет счастлива, если ей представится возможность вести честную жизнь вместе с тобой. Подумай, Лейхтвейс, я предлагаю тебе десять тысяч талеров за это письмо. Ты можешь устроить при помощи этих денег счастье не только свое, но и своей Лоры.

Но тут Лейхтвейс отшатнулся.

— Уйди от меня, искусительница! — воскликнул он. — Твои речи не соблазнят меня. Лейхтвейс дал слово, что передаст это письмо тому, кому оно принадлежит, а слову своему я не изменю, хотя бы от этого зависела жизнь моя и жены моей. Да, смейтесь, потешайтесь. Я знаю, вы, богачи и знатные люди, не цените преданности и честности, вы даете слово и сейчас же изменяете ему. Я испытал это на себе, и я презираю вас, хотя я только разбойник и грабитель. Моя Лора возненавидела и презирала бы меня, если бы я принес ей деньги, полученные за измену. Любовь ее ко мне рушилась бы, и я стал бы беднее, чем последний нищий. Нет, сударыня, письмо в моих руках, и я передам его по назначению. Если бы вы предложили мне все сокровища мира вместе с вашей красотой, то и тогда вы не заставили бы меня сделаться подлецом.