Вольдемар Бааль - Источник забвения

• Название: Источник забвения
• Автор: Вольдемар Бааль
• Жанр: Научная Фантастика

Роман В. Бааля, известного прозаика, живущего в Риге, — размышления об ответственности современного учёного перед обществом и жизнью; о памяти как одной из основных человеческих ценностей. Фантастические элементы, включённые в роман, лишь подчёркивают и обогащают его живое реалистическое содержание.

---

Визин расшторил окно.

Жилище оказалось очень милым: две комнатушки, крохотная прихожая, ванная, шкаф, холодильник, телефон, радиоприемник — благодать да и только. А в большие, чуть ли не во всю стену, окна светило утреннее солнце и виделось широкое озеро с лесистым противоположным берегом и белейшими кучерявыми облачками над ним и в нем.

Визин нажал клавишу — передавали про сенокос. Быстро закруглились и сообщили время: половина одиннадцатого. Визин перевел часы. Запел Эдуард Хиль. Визин выключил радиоприемник. «Ну вот, — вслух произнес он, — ты и прибыл, Кудеяр. Вот и начинается…»

Он обошел свое жилище, посидел на диване, в креслах и на стульях. В ванной оказалась и горячая вода. «Так, брат Визин, коллега! Вот ты и в Долгом Логу. И тебя здесь ждали. Дурных нема, как утверждает вахтер дядя Саша в далеком НИИ далекого города. Забронировали лучший номер. Улыбка администраторши. Скоро, очевидно, позвонят. Не отвечать, пусть телефон хоть разорвется. Конечно, глупо не отвечать, когда всем известно, что ты тут. И все же: не отвечать. Пока. И чтобы не искушаться — отключить. Решено».

Визин вооружился дорожным ножичком, снял колпачок подводки, отсоединил проводок, загнул его, отвел понадежнее от клеммы, поставил колпачок на место. Снял трубку, послушал — телефон был мертв.

Потом он пошел в ванную, приготовил прохладную воду, погрузился в нее и долго лежал, отмокая и остывая. Как ни странно, манипуляции с телефоном придали ему уверенности, настроение улучшилось. Выйдя и переодевшись, он почувствовал себя почти совсем бодро и деловито, и к карте, что висела на рейке над радиоприемником, тоже подошел бодро и деловито.

Это была карта области. От железнодорожной станции до Долгого Лога 220 километров. Так говорили в самолете. «Вот какие расстояния, — подумал он. — Не мудрено, что здесь еще не все разнюхано».

Он сел за стол, сложил, как школьник, руки перед собой, опустил на них голову и зажмурился.

Ему примерещился гигантский гейзер; толстая струя горячей воды с ревом уходит в небо, а вокруг расползаются желтоватые ядовитые испарения и клубясь обнажают в мутной парящей жиже скользкие женские тела с рыбьими хвостами… Кто-то через томительно равные промежутки магнитофонным голосом повторяет «не подходите… не подходите…» Визину мучительно хочется подойти, и он, презрев запрет, подходит, его окутывает желтое облако, и он вначале осторожно, а потом отчаянно, смело, полной грудью вдыхает… И — все исчезает. И сам он исчезает, превратившись во что-то бестелесное, летучее, как пар или газ, бесцветный, неуловимый. И вот эта новая субстанция свободно перемещается в пространстве, просачивается сквозь камни, стволы деревьев, землю, и она все видит и слышит, а ее не видит и не слышит никто…

Лицо его заливал пот, и он потянулся за полотенцем, и замер, потому что раздался стук в дверь. Через несколько секунд стук чуть слышно повторился.

— Да!

Вошла горничная.

— Здравствуйте. Я вас не потревожила?

— Ничего, — сухо отозвался Визин.

— Светлана Степановна послала узнать, может, вам чего-нибудь нужно.

— Кто такая Светлана Степановна?

— Так администратор же!

— Ага.

Визин стал ее разглядывать. Она была невысокой, плотной, миловидной, приоткрытый рот обнажал ровные, голубовато-белые зубы; у нее были длинные глаза, в которых таилась неуверенность.

— Передайте Светлане Степановне, мне нужен проводник по тайге.

Девушка растерянно заморгала, покраснела.

— Ладно, — сказал Визин и отшвырнул полотенце. — Пекло тут у вас… Прямо Каракумы какие-то…

— Правда! — Она облегченно вздохнула; постоялец все же, кажется, человек нормальный. — Давно не было такого лета. Даже старики удивляются.

«Я буду верить в русалок, — подумал Визин. — Да-да, в русалок и в стариковские приметы, и буду напиваться, и приставать к женщинам, и заверчу роман, и черт с ним со всем…»

— Кто забронировал для меня номер?

— Василий Лукич. Бражин.

— Редактор «Зари»?

— Ага.

— А как Светлана Степановна узнала, что я — именно тот самый Визин, которого ждали?

— Ну как же! Светлана Степановна давно работает… Различает… Круглое лицо ее и шея опять заалели.

— Как вас зовут?

— Тоня.

— Значит, так, Тоня. Пока всем говорите, что его, мол, нет в номере. Я хочу отдохнуть. Договорились?

— Ага.

— Садитесь! — приказал он.

Она послушно села, положив на колени руки.

— Раз уж Светлана Степановна послала вас ко мне, то расскажите про Долгий Лог.

— Что рассказывать? — Она была смущена.

— Все.

— Прямо не знаю, как… У нас тут недавно такой ураган был, страшно вспомнить. Три дня назад. Я такого никогда не видела. И старики не припомнят. Вот иной раз по телевизору показывают, в Америке там, или еще где. А если бы наш показали, так еще страшней было бы. Вы не поверите, настоящее светопреставление. — Впечатления от урагана были, кажется, сильнее, чем смущение перед важной персоной.

— То-то, — сказал Визин, — когда я ехал из вашего аэропорта, смотрю, вокруг все словно нарочно разворочено.

— Что вы! — возбужденно подхватила она. — И лес повалило, и крыши посрывало, заборы, столбы. Я как раз у бабушки картошку полола. Жара стояла — жгло прямо. Дней шесть уже такая жара. И тут, смотрю, туча. Солнце закрыла. Ну, думаю, сейчас ливанет. А ветер как пошел, как пошел прямо несет, с ног валит. Я чуть до дому успела добежать. Только на крыльцо, а оно тут и началось! Кусты за огородом, смотрю, гнутся, все ниже, ниже, прямо распластались. И тут — бах! — черемуха рядом с домом росла, старая уже, — так пополам ее, как спичку. А у соседей, смотрю, крыша поднялась, потом перевернулась и — хрясь наземь. Господи! Ну, думаю, и у нас сейчас, у бабушки. Но — выстояла. Потому что соломенная, старая. А которые шиферные — так хоть кусочек, хоть шиферинку да отдерет. Грохот стоял — не передать. И так — минут сорок. Даже картошку повалило. Представляете? Всю ботву, все вообще — как катком…

Она уже рассказывала чуть ли не взахлеб, с охами и ахами, уточнениями и повторами, — событие, вероятно, было в самом деле из ряда вон. Но Визин в какой-то момент поймал себя на том, что не столько слушает, сколько разглядывает ее. Она, наконец, заметила, сбилась, опять покраснела, и он, сделав вид, будто ничего не произошло, спросил:

— Жертвы были?

— Точно не знаю, но говорят, вроде…

— Вон, выходит, какие у вас опасные места.

— Да нет, это редкость. Потому что жара такая. Может, раз в сто лет. Просто такое лето выпало.

— Я собираюсь путешествовать, — солидно проговорил Визин. — Поэтому меня интересуют мосты и дороги. Не пострадали?

— Не знаю, не слышала. Что им сделается-то, мостам и дорогам? Сообщение, вроде, нигде не прервалось. Вот электролинии — эти нарушило, повалило столбы.

— А автостанция у вас тут где?

— Да как на площадь выйдете, так по левой улице, и как раз на автостанцию и попадете. Там и базар рядом. Можно и позвонить.

— Спасибо, — сказал он. — Я пройдусь для начала.

— Станция маленькая. Да и базар… — Ей, видимо, хотелось еще поговорить, но она не знала, как на это посмотрит постоялец; она поминутно взглядывала на него, и лицо ее то озарялось надеждой, то становилось удрученным.

Визин решил пожалеть ее.

— Вы так и не рассказали про свой городок.

— Да что… — Она усмехнулась. — Городок как городок. Можно сказать, большое село и все. Что тут такого может быть? Обыкновенно. — И скоренько добавила, стрельнув в него глазами. — Скучно бывает.

— Скучные люди — это мрачные люди, — сказал Визин. — Тяжеловесность, хмурость, лоб в морщинах. А вы разве хмуры, ваш лоб разве в морщинах? Не похоже, чтобы вы скучали.

Она моргнула.

— Куда тут пойдешь-то? Да и что смотреть? Кино… Танцы… Все друг друга наперечет знают. А природа хорошая! — с неожиданной хвастливостью закончила она.

— Если природа хорошая, то не может быть скучно.

— Кому как. — Она поднялась. — Ой, мне надо идти!

— Вы мне про природу еще расскажете, да? — спросил Визин. — Я ведь не собираюсь в путешествие немедленно. Мы еще поговорим?

— Ага.

— Еще раз спасибо вам.

Она вышла.

«Кажется, я веду себя по-хамски, — подумал Визин. — Этакий цивилизованный туз в провинции. Тузик. Которому бронируют лучший номер. Позор и срам. Но чего они от меня ждут?..»

ПЕРЕВАЛ

1

Это был видавший виды российский городишко. Тысяч восемь населения. Окраину составляли неширокие тихие улицы, где новые разноцветные домики с верандами и подвальными этажами чередовались со старыми, массивными, почерневшими под солнцем и ветром; почти при всех домах были палисадники, а за домами тянулись внушительных размеров огороды, сады, между которыми тут и там виднелись заброшенные лужайки, островки, поросшие низким кустарником холмики, захламленные каменьями, выкорчеванными пнями, старым скарбом. А в центре, отстоявшем от окраин местами всего на двести-триста метров, поднимались уже двух- и трехэтажные здания, также разных возрастов и фасонов, хотя современное градостроительство заявляло здесь себя не особенно ретиво; почти сплошь, по крайней мере, в самом центре, высились махины пятидесяти-восьмидесятилетней давности, занятые под учреждения и расположенные друг против друга вокруг небольшой горбатенькой площади. Посреди нее и возле учреждений были разбиты газоны; тротуары здесь были асфальтированными, с бордюрами, не то что на расходящихся веером от площади улицах, на которых покоился вековечный деревянный настил, отгороженный от проезжей части шпалерами кустов и деревьями, а от домов пышными палисадниками: идешь, как по тоннелю.