Александр Бабийчук - Человек, небо, космос

• Название: Человек, небо, космос
• Автор: Александр Бабийчук
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1979

За время Великой Отечественной войны автор прошел путь от старшего врача авиационного полка до главного врача 4-й воздушной армии Он участвовал в битве за Кавказ, в освобождении Крыма и Белоруссии, мобилизуя медиков на обеспечение активной боевой деятельности авиационных частей. После войны А. Н. Бабийчук возглавлял медицинскую службу ВВС. Работая над диссертацией он внес большой вклад в развитие космической медицины, а также в практику отбора и подготовки космонавтов.

---

Я пробыл в палате часа полтора. Капитан продиктовал мне рапорт командиру полка о ночном происшествии. Его заботило, будет ли вывезена разбитая машина. Возможно, ее еще удастся восстановить.

Пообещав через три дня снова приехать, я зашел еще раз к хмурому военврачу 2 ранга и отправился в обратный путь.

До Лесной дачи на попутных автомашинах и пешком добрался поздно вечером. На краю аэродрома увидел несколько красноармейцев и летчиков. Они снимали с грузовиков какие-то тюки и на салазках отвозили их в рощу.

— Приказано доставить боеприпасы и другие грузы нашим частям, окруженным в районе Ореховатки, — посвятил меня в тайну Савенков, руководивший работой.

Я доложил ему о своем прибытии, о состоянии здоровья Кузнецова и Шурыгина.

— Жаль, жаль, что комэск выбыл из строя… Идите, отдохните с дороги.

— Нет, я помогу.

…Выполнить новое боевое задание было поручено Попову, Константинову и Шевченко. Они вылетели без штурманов. Им предстояло идти на малой высоте, используя для маскировки овраги и леса.

Последним взлетал Шевченко. На прощание лейтенант помахал нам рукой. Не думал я, что в последний раз вижу этого красивого жизнерадостного парня. В эту ночь он пропал без вести.

3 февраля прибыли наконец техники, мотористы и работники штаба. Из Старобельска они за полтора дня прошагали 75 километров. Имущество полка под охраной небольшой команды осталось на железнодорожной станции. Из-за снежных заносов ни автомобильный, ни конный транспорт не мог доставить его на Лесную дачу.

Морозы не ослабевали. С наступлением сумерек по-прежнему разжигались «гончарки», самолетные моторы подогревались бензиновыми лампами. Холодно было и в хатах. Но с прибытием людей трудности уменьшались. Под руководством воентехника В. Ф. Филиппова специально созданная бригада занялась ремонтом неисправных самолетов. В одном из ближайших к аэродрому домов оборудовали обогревательный пункт, где в любое время можно было выпить горячего чая или кофе.

Я получил возможность съездить в пригород Лисичанска в санитарный отдел 37-й армии. Необходимо было добыть лекарства и медицинское имущество, чтобы обеспечить помощь летному составу в отсутствие медпункта и лазарета ВАО.

Мне повезло. Начальник санслужбы армии оказался на месте. Он только что вернулся из частей.

Андрея Ермолаевича Соколова я знал еще по предвоенным годам. Он был флагманским врачом ВВС Одесского военного округа. Кадровый авиационный врач, руководивший теперь санитарной службой общевойсковой армии, он, конечно, как никто другой, мог с пониманием отнестись ко мне, медицинскому работнику авиаполка.

Соколова я помнил изысканно вежливым, представительным, с полным, без единой морщинки лицом. Он умел слушать внимательно, не перебивая, отвечал обстоятельно, не торопясь.

Заранее решил, что буду краток, не стану отнимать много времени у крайне занятого делами начсанарма. За месяцы войны Андрей Ермолаевич мог измениться внешне, но характер не переделаешь. Сам он не оборвет, не скажет, что ему некогда.

Однако с Соколовым произошло обратное. Я не заметил в его лице и фигуре перемен, но в обращении он стал значительно суше. Военврач 1 ранга выслушал меня и тут же написал несколько записок, по которым я мог получить многое из того, что просил. Не отрывая пера от бумаги, он задавал лаконичные вопросы: несет ли полк потери, нет ли обмороженных, каково санитарное состояние.

В торопливом разговоре коснулись специфических сторон работы авиационных медиков.

Я сказал, что, по моему мнению, следовало бы создать при эвакогоспиталях специальные отделения, куда направлять летчиков, штурманов и стрелков-радистов, «вылавливая» их из общевойсковых этапов эвакуации. Привел пример с комэском Кузнецовым: его, например, не целесообразно отправлять в тыловой госпиталь.

— При случае я доложу о вашем соображении, — пообещал Соколов. Кстати, помощник начальника сануправления фронта но ВВС вам знаком. Это Александр Дмитриевич Вайнштейн, тот самый, что перед войной приезжал с группой врачей из Харькова, когда шел призыв в воздушно-десантные войска.

Зазвонил телефон. Я встал. Начсанарм жестом удержал меня. Поговорив по телефону, спросил:

— Вы прибыли без машины. Как же думаете увезти все, что получите?

Он выписал носилки, сумки, медикаменты и хирургические инструменты в специальной укладке. Лишь бы получить все это! Свет не без добрых людей, на «перекладных» доставлю в полк имущество.

Я так и сказал.

— Дам вам санитарный автомобиль.

«Может быть, он будет щедрым до конца?» — мелькнула у меня мысль. И я попросил у него препарат «кола» в шоколаде.

— Знал, что этим кончится, — сдвинув брови, сказал Соколов, но все-таки написал еще одну записку.

Я представил себе, как обрадуется капитан Бочаров.

Февраль принес с собой метели и туманы. Приходилось круглосуточно вести борьбу с сугробами. Летчики с шести часов вечера находились в готовности номер один. Как только видимость улучшалась, они немедленно отправлялись на боевое задание.

Такие вылеты не всегда кончались благополучно. На обратном маршруте потерпел катастрофу и погиб летчик В. В. Вальков. При заходе на посадку во время внезапно начавшейся метели повредил машину и получил тяжелые травмы Н. В. Будаков.

— Помните, товарищ военврач, я говорил, что нам будет мешать эта чертова высоковольтная линия? За нее и задел, — сквозь зубы процедил Николай, когда его принесли в медпункт.

Он оказался моим первым серьезным пациентом. Штурман Шурыгин, которого я привез из медсанбата, был уже на ногах. Правда, в воздух его пока не пускали. У Будакова выявились не только сильные ушибы, но и перелом бедра.

Для обеспечения неподвижности поврежденной ноги наложил ему шину Дитерихса. Однако оставлять его в части с такой тяжелой травмой было нельзя.

Делать перевязку мне помогал Шурыгин. Побывав в медсанбате, он считал себя больше других сведущим в медицине. Было бы неплохо, если бы все посмотрели, как накладываются шины. Но я не хотел несчастье Николая превращать в показательное занятие.

Когда лейтенант забылся во сне, я снова отправился на аэродром. Издали меня увидел командир полка. Подошел и с беспокойством в голосе спросил:

— Как решили с Будаковым?

— К сожалению, — ответил я, — с переломом бедра оставить его здесь не могу. Придется эвакуировать в ближайший хирургический госпиталь.

— Жаль, очень жаль… — задумчиво отозвался командир.

Все в полку с напряжением ждали каких-либо вестей о Шевченко. Летая в район Ореховатки, товарищи не переставали искать место падения самолета. Но обнадеживающих результатов пока не было.

За время боевых действий мастерство наших летчиков и штурманов заметно возросло. В ночь на 18 февраля все самолеты полка участвовали в налете на сильно укрепленный узел обороны противника в Переездной. Летчик Н. В. Ваниковский и штурман А. Ф. Пальваль, умело маневрируя в зоне зенитного огня, точным попаданием бомбы взорвали склад боеприпасов. На следующие сутки экипажи У-2 подавили батарею вражеской дальнобойной артиллерии, которая обстреливала наш аэродром в Лоскутовке, 20 февраля летчики П. Ф. Мишичев и М. И. Карасев по заданию разведотдела фронта дважды в течение ночи забрасывали наших парашютистов в глубокий тыл врага. 23 февраля, в двадцать четвертую годовщину Красной Армии, мы поздравили с высокими правительственными наградами Карасева, Попова и техника Филиппова.

В Лесную дачу прибыло наконец подразделение БАО. Его лазарет и медпункт расположились в деревне возле другого аэродрома. Солнечным морозным днем я на лыжах отправился познакомиться с коллегами. Ехал и мысленно перечитывал полученное сегодня утром письмо от жены. Она, как и я, врач. Теперь и ее призывали в армию. Даже не представлял, на кого она оставит нашу маленькую дочку…

Минут за сорок прошел всего восемь километров. А если ехать на подводе, путь окажется вдвое длиннее: напрямик по целине на санях не пробьешься.

На окраине деревни вспыхнула пальба зениток, укрытых в снежных капонирах. В небе появился немецкий разведчик. Через минуты две стрельба прекратилась.

Весь медперсонал был занят переездом лазарета с одной улицы на другую. В земле под сугробом случайно обнаружили неразорвавшуюся бомбу. Из хат, стоявших поблизости от этого места, всех временно выселяли.

Старший врач БАО военврач 3 ранга Иваницкий буквально на ходу рассказал, какое у них положение. Лазарет переполнен: двое раненых, обгоревший летчик-истребитель и несколько человек с травмами. Хирурга нет. Правда, в экстренных случаях оперирует он сам. Вернее — оперировал в прошлом году, в дни отступления. С осени всех нуждающихся в хирургической помощи отправляют в медсанбат.