Константин Станиславский - Письма 1886-1917

• Название: Письма 1886-1917
• Автор: Константин Станиславский
• Жанр: Биографии и Мемуары

Седьмой и восьмой тома посвящены эпистолярному наследию Станиславского. В них публикуются избранные письма Станиславского к деятелям искусства, литературы и науки, а также к родным, друзьям и ученикам, начиная с юношеских лет и кончая последними годами его жизни. Широко представлена переписка Станиславского с крупнейшими писателями, художниками, актерами и режиссерами современного театра. Письма являются ценнейшим первоисточником для изучения творческой личности Станиславского, его эстетических воззрений и общественной деятельности. Они охватывают широкий круг вопросов теории и практики современного театра, раскрывают существо эстетических взглядов Станиславского. Большинство писем публикуется впервые.

---

Исходя из моих рубрик, следовало бы:

по первому разряду предложить – "Комедию любви" (Ибсена), "Снегурочку", "Двенадцатую ночь", "Сон в летнюю ночь" (Шекспира), пожалуй, "Ганнеле" (благодаря ее наивности), "Юность" Гальбе, "Лизистрату" (которая идет с большим успехом у Рейнгардта), "В царстве скуки" (? забыл пьесу), чеховские водевили и миниатюры;

по второму разряду - Минского "Альма", амфитеатровская пьеса, "Шлюк и Яу", "Коллега Крамптон", "После представления "Ревизора" (Москвин – Щепкин), "Потонувший колокол", "Виндзорские проказницы" (Уралов – Фальстаф);

по третьему разряду - "Разъезд после "Ревизора", "Лагерь Валленштейна", "Лакейская" Гоголя;

по четвертому разряду - "Потоп", ашевский спектакль (пьесы Аша), "В глубоких водах" Шницлера. (Не знаю пьесы, но кто-то очень хвалил для филиального отделения.) Может быть, пьеса Юшкевича.

NB. Конечно, согласен, что пьеса должна быть значительна (но в меру и по силам).

Когда начинаю думать о "Лесе" и рядом о Достоевском – какая огромная между ними пропасть. Первая – мило и почтенно, но прощу только при блеске исполнения.

Вторая – все прощу, только дайте; прощу и Дмитрия – среднего, и Алешу – Горева или Подгорного. Все прощу – только покажите. Если есть надежда на "Карамазовых" – непременно давать 4.

Как убрать сцену для акта?5 По-моему, очень просто – из таких же занавесок, как наша занавесь (конечно, серебряный рисунок подрисовать), устроить красиво задрапированную сцену. Посреди на задней стене – большая чайка (точно наш герб). По стенам – все портреты тех людей, которые помогли возникновению театра. Тут С. Морозов, А. Чехов, Лукутин, Геннерт, Прокофьев и прочие. Посреди – стол как для заседания, кафедра, растения, цветы, гирлянды.

Вопрос труднее: кто и что будет читать. Первое отделение я сделал бы – акт (пайщики за столом, вся труппа на сцене). Второе отделение – концерт (не предоставить ли всем желающим участвовать и почтить нас, а сбор – в пользу приюта артистов).

Потом, может быть, распахнуть задний холст (стол убрать) и там, сзади, оркестр – симфония или фото-симфония.

А то еще мысль. Пусть вторую-то часть и сыграет впервые наша молодежь. Нас-то уж видали, а это, так сказать, результат десятилетней работы и начало нового театра.

Или впервые сыграть "Ревизора" 14 октября (ой, нет, не выйдет).

Или – возобновить "Чайку".

Или – чеховский спектакль из водевилей (мелко).

Буду думать.

Следующее письмо через несколько дней и даже через неделю, так как завтра укладываемся. Вероятно, поедем в Бельгию – Бланкенберг (морское купанье).

Письмо адресовать пока сюда на имя господина Грамлиха.

Низкий поклон Екатерине Николаевне от любящего и преданного

К. Алексеева

292*. Вл. И. Немировичу-Данченко

3 августа 1908

Дорогой Владимир Иванович!

Отвечаю на письмо 25 июля по пунктам.

1) Вопрос бутафора – висит. Это грозный вопрос. Плохой бутафор это дорогая штука. Он один может затянуть пьесу на несколько недель.

2) Не знаю, как Вы разрешите вопрос с фонарями и электротехниками. Семь фонарей совершенно не удовлетворяли: и на сцене было адски темно, и эффекты опаздывали. Сокращая фонари, надо придумывать новые приемы. Но самое важное не в фонарях, а в антрактах. "Синяя птица" – это пьеса электрическая. Все в руках электротехников.

Относительно начала сезона, т. е. "Ревизора" или "Синей птицы", писал свое мнение, т. е. то же, что думал и весной. На свои расчеты не надеюсь, так как у меня нет способности рассчитывать время. Если ошибаюсь, буду очень рад и ни на чем не настаиваю, а только забрасываю мысли для обсуждения. Конечно, подчиняюсь мнению большинства.

Умоляю не делать в абонементе четырех пьес. Это очень рискованно, да и нет нужды. Если будет четвертая пьеса,- предоставить право абонентам пользоваться на свои билеты правом получения разовых билетов. Очень против четырех спектаклей новых пьес (конечно, для абонемента).

"Карамазовы" – это ужасно. Отчего же "Карамазовых" должен делать один Симов? А Егоров? Он ничего не работает1.

Да, в старом репертуаре я пожадничал, но я установил очередь по своему чутью, которому и тут не доверяю. Последние номера – лишние, вычеркиваются. "Чайку" надо иметь в репертуаре, когда явится настоящая чайка (Барановская еще не готова, да, вероятно, и не будет подходить к ней). Но не эксплуатировать "Чайки" для Петербурга – расточительно. А что мы повезем в этом году? Можно ли еще наладить "Синюю птицу" на Михайловской сцене – это вопрос, да удастся ли "Ревизор" – другой вопрос. "У царских врат" идет в С.-Петербурге. "Драма жизни" и "Жизнь Человека" – это расцветка репертуара, его разнообразие. А то опять застрянем в одном реализме и в нем будем двигаться назад, а не вперед.

О "Росмере" Вы пишете правду, но – жаль 2.

Чтобы вводить новые роли, просматривать декорации, бутафорию – не надо все время большой сцены и всех исполнителей. В прошлом году я вводил много лиц в старый репертуар у себя на дому и на малой сцене 3.

Думаю, что выгоднее даже для ремонта пьес временно взять отдельных мастеров, чем терять шесть недель в сезоне.

Согласен почти со всем, что Вы пишете о молодежи и о репертуаре нового театра. Если можно избежать Юшкевичей и КR – чего же лучше, но хватит ли пьес?

Когда Вы так упорно и долго настаиваете на своей мысли, Вы всегда правы, и потому с "Шейлоком" сдаюсь – на веру4. То же и относительно цен на места. Радуюсь и любуюсь, когда Вы создаете Ваши проекты. Молчу и соглашаюсь со всем.

Вопросы – все.

Вот в чем я жестоко проштрафился, это в монтировке "Ревизора". До такой степени у меня устала режиссерская и актерская фантазия, и так "Ревизор" далек от той морской обстановки, в которой мы теперь находимся, что, кроме банальности, не могу ничего придумать. Дольше всего будет заготовить:

1) Стол с батареей бутылок вин в 3-м акте, у городничего.

2) Стол с массой яств в 5-м акте (чай с выпивкой и закусками).

3) Приношения купцов: вина в корзинах, рыбы – тоже, шали, платки, ковры, сахарные головы, птицы в клетках, живые гуси, утки, курицы, бусы, шляпы дамские, детские игрушки, грошовые статуэтки, бухарский халат (продает жид), окорока, поросенок, дичь, заяц, шуба и пр.- на выбор.

4) Делать пробные костюмы и толщины:

один фрак (уловить линии тела и костюма и фасон) по Боклевскому 5;

один мундир (тоже) по Боклевскому;

один – дамский с толщиной (на городничиху);

один -,, – провинциальная барышня.

Теперь начинаю получать возможность думать о "Ревизоре". Сегодня помечтал о первом акте. Кое-что приходит в голову.

О "Синей птице".

Метерлинк не сказал ничего важного. Он все восхищался и поощрял. Льстил он или серьезно – не знаю. Видел у него макетки и эскизы. Очень плохо и театрально, кое-что прилично. Грешен, забыл самое важное! спросить о свете. Если сумею выразить по-французски свои сомнения, напишу, но не думаю, чтоб он ответил толком. Речь шла о Лазоревом царстве. К удивлению, ему так понравилась мысль о летающих головах с крыльями, что он решил переделать акт, но то, что он прислал,- не переделка, а маленькое добавление или повод для введения крылатых голов. Он понял, что детские речи не могут говорить женщины, и потому устроил погреб (т. е. по нашему последнему проекту), в который сажают дозревших детей, у которых отняли тело, чтоб они не убежали. Мотив неинтересный и, главное, непрактичный. Труднее всего справиться с головами при их отправлении на землю, так как приходится их вынимать из погреба, где они расположены на черном бархате. Теперь выходит так, что отправляются на землю головы, а остаются тела. В крайнем случае это можно сделать так: за "Временем" тянется длинный хвост, конец которого может перейти в густо-черный цвет, на его фоне и сгруппировать уезжающие головы.

Вначале они сидят в погребе, т. е. за решеткой. Это легко сделать. Таким образом все детские разговоры – головы, а остальные, т. е. изобретатели машин, фрукт и прочие – женщины-Дунканы.