Константин Станиславский - Письма 1886-1917

• Название: Письма 1886-1917
• Автор: Константин Станиславский
• Жанр: Биографии и Мемуары

Седьмой и восьмой тома посвящены эпистолярному наследию Станиславского. В них публикуются избранные письма Станиславского к деятелям искусства, литературы и науки, а также к родным, друзьям и ученикам, начиная с юношеских лет и кончая последними годами его жизни. Широко представлена переписка Станиславского с крупнейшими писателями, художниками, актерами и режиссерами современного театра. Письма являются ценнейшим первоисточником для изучения творческой личности Станиславского, его эстетических воззрений и общественной деятельности. Они охватывают широкий круг вопросов теории и практики современного театра, раскрывают существо эстетических взглядов Станиславского. Большинство писем публикуется впервые.

---

Я поправляюсь не очень хорошо, по крайней мере пока не толстею. По весам (может быть, они врут) – сбавил здесь 2 фунта. Отчего?… не знаю… Когда высыпаюсь, чувствую себя хорошо, но не всегда это удается благодаря невозможному шуму, который производят дети с раннего утра. Погода здесь все время плохая и холодная… Жена тоже чувствует себя не очень хорошо. Еще не вошли в норму. Сегодня получили телеграмму, что дядя жены брата, у которого я теперь нахожусь, умирает. Она уезжает, оставляя детей жене. Теперь я остаюсь единственный мужчина в доме. Ввиду этого до их возвращения, т.е. до 16-го, 17-го, мне не удастся уехать – ничего?… 17-го я, наверное, уеду и буду в Москве 19-го утром… Не взыщете?… Я думаю, что первые четыре дня в театре пройдут в выметании… Раньше четырех дней не войти в театр. [Если] Вы найдете необходимым, [чтобы] я приехал раньше, – телеграфируйте, приеду. Прилагаю записку [мо]их вопросов, которые пришли мне в голову.

Прошу Вас передать мой низкий поклон уважаемой Екатерине Николаевне как от меня, так и от жены.

Уважающий Вас

К. Алексеев.

Собственно говоря, посылаемый мною счет не есть тот оправдательный документ, который желателен бухгалтерии: ей нужен документ из магазинов, где покупались вещи, но… не на все статьи я мог иметь документы, так, например, все старинные вещи, купленные у старьевщика, не могут иметь счетов, так как продавцы их не умеют даже писать. Предметы для вышивания, купленные не в магазинах, а по лавочкам, у Троицы, на базаре и проч., тоже не имеют счетов. Кружева, купленные у странствующих торговок-евреек, перевозка мебели (возчик из Тарасовки, мужик) и прочие расходы тоже не могут иметь счетов. В чем грешен – это в покупках, сделанных у Яковлева (бусы) и у Сапожникова (материи). На эти статьи я должен был иметь документы (если необходимо, я их добуду). Грешен – в квитанции телеграммы Вишневскому. Я долго хранил ее, не зная, куда ее сунуть, чтобы не затерять. Куда-то ее положил, но теперь не вспомню. По приезде в Москву поищу. Вышло так, что у меня, вероятно, открыт счет по книгам, куда записывается все, что следует с меня и мне. Вот почему я представляю счет, но на нем не подписываюсь, что деньги получил сполна, так как по этим статьям денег я не получал. Когда я вернусь в Москву, мы заключим мой счет, разочтемся, и тогда я подпишу этот счет в получении по нем денег.

Отчет по 1000 рублей, выданной мне для покупки вещей в Нижнем, я готовлю и привезу с собой. Не посылаю его теперь, потому что боюсь, как бы его не так записали. Пусть бухгалтер подумает, как записать эти вещи так, чтобы я имел возможность по их стоимости купить их себе (в случае прекращения дела).

Напоминаю Вам о некоторых спешных делах, а именно:

1) Думаю о Шенберге и очень боюсь, что он измучается. Он попал во все главные пьесы, или в качестве актера или в качестве режиссера, а между тем его здоровье совсем уже не так прочно. Я бы предложил назначить ему дублеров:

а) в "Федоре" для Клешнина – Артема;

б) в "Шейлоке" для Тубана;

в) в "Ганнеле" для Матерна;

г) в "Самоуправцах" для разбойника.

2) Думаю и о Калужском, но тут ничего придумать не могу. Хотелось бы очень иметь дублера для Мароккского.

3) Заказать поскорее шапку Мономаха у Ингинен в Петербурге.

4) Заказать корону для Ирины ему же.

5) Были ли все актеры у Самарова в магазине для снятия мерок, и снята ли с них мерка для обуви?

6) Купить 10-12 шпаг у Ингинен или у Этинера в Москве (хотя если шпаги есть в Москве, то лучше их купить при мне, я знаю в них толк).

7) Передать М. П. Григорьевой, чтобы она взяла в магазине (забыл фамилию) по выданной ей квитанции корону для Ирины (из вещей, привезенных из Нижнего). Если магазин этот хорошо исправил корону, то отдать ему остальные, большие короны, для того чтобы исправить их и подшить подкладку (из атласа желтого, светло-зеленого, белого, красного, голубого).

Ни докончить, ни перечитать письма не успею, сейчас уезжают.

Уважающий и преданный Вам

К. Алексеев

По квитанции No 86, при сем прилагаемой, перед отъездом в Харьков я покупал для вышивок "Федора".

61. Из письма к М. П. Лилиной Сентябрь 1898

Харьков

…Дорогой ничего не делал, прочел только роль Тригорина – она мне больше по душе, чем Дорн1; по крайней мере что-то есть, а там ничего нет, а ждут – бог знает что. Я этого не люблю. Сейчас пойду на 2-3 акта в театр. Идет "Злая яма"2, пьеса интересная, но жаль – не играет Шувалов, которого я хотел посмотреть на всякий случай…3.

62. Из письма к М. П. Лилиной

Сентябрь 1898

Харьков

…Много писать нет времени, расскажу, что делал. Чорт меня дернул пойти в театр; "Злая яма" производит потрясающе отвратительное впечатление при полной бездарности автора. Труппа недурна. Днепрова – помнишь, брюнеточка, не бог знает что – недурна. В водевиле играл Петипа1 очаровательно, и все-таки я вышел из театра (давно не видал спектакля) с тяжелым чувством. Все это несерьезно – не стоит посвящать такому делу свою жизнь. Неужели я делаю то же самое? Это меня очень мучает. Неужели проживешь и так и не узнаешь, что ты делал? Думал все, что это серьезное дело, а вышло пустяки. И вся жизнь, не только моя, но и чужая, ушла на это? Пошли думы опять, как устроиться иначе…

63. Из письма к М. П. Лилиной

19 сентября 1898

Москва

…Приехал домой – и там нашел целую выставку сапог "Федора". Это меня порадовало, что готово уже, я не ожидал. Во всех (или некоторых) газетах сегодня напечатано, что я возвращаюсь, поэтому, только что я приехал, уже пришла телеграмма из театра – приглашают меня на полную репетицию "Федора", устроенную специально для меня. Я сначала отказался ехать, но потом почувствовал, что мне гораздо вреднее и нервительнее сидеть дома и отдыхать. Проще поехать и убедиться, что делается, чтобы успокоиться… Первое впечатление от театра неблагоприятное: хаос полный, перестройка, чистка и прочее. Народищу, участвующих – пропасть. Первая картина мне не понравилась, и я было приуныл (я приехал к сцене Бориса и Шуйского); вторая лучше, а остальные совсем хороши. Москвин играл (хотя, говорят, он был не в ударе) так, что я ревел, пришлось даже сморкаться вовсю. Все в зале, даже участвующие, сморкались. Молодчина! Народные сцены (конечно, в грубом еще виде) все готовы. Шенберг утомлен, но, мне кажется, он усиливает, конечно, свою болезнь, чтобы его пожалели и облегчили его действительно трудную черновую работу. Я его поощрил, и он очень остался доволен и ожил. "Яуза"1 готова – конечно, вчерне. Думаю, что с двух-трех репетиций "Федор" будет готов.

Я уехал из театра совсем бодрый, особенно когда мне рассказали о восторгах Суворина и Чехова2. Приехал домой, поспал и вечером поехал смотреть декорации "Федора", которые ставились в последний раз, так как на полторы недели электричество останавливается для ремонта. Не все декорации одинаково великолепны, но все интересны и хороши. За исключением двух картин, весь "Федор" готов, с мебелью, бутафорией и пр. Так что теперь на генеральной репетиции не придется, кажется, мытариться, как раньше. Костюмы заказаны; говорят, тоже готовы. Завтра будет примерка. Разными разговорами и надеждами актеров, тем, что на два спектакля уже расписаны все билеты, меня очень успокоили, и я вернулся домой бодрым. В двенадцать часов был в кровати, до часу почитал нарочно какую-то книгу и моментально заснул. Сегодня проснулся в десять часов бодрым; около дела, кажется, буду себя чувствовать бодрее, чем в Андреевке. Думаю, будет так: пока не пройдет первый спектакль, волнения будут. Будут и суматохи, но значительно меньше, чем в Охотничьем клубе. Когда мы свалим эти громадины – "Федора", "Шейлока" и "Ганнеле", – все пойдет как по маслу. Так мне кажется.

64*. С. И. Мамонтову

12 октября 1898

Москва

Глубокоуважаемый Савва Иванович!

Сегодня, ровно в 7 ч., в театре "Эрмитаж" состоится генеральная репетиция "Федора". Подчеркиваю слова генеральная репетиция, для того чтобы Вы не ждали чего-нибудь совсем оконченного.

Будут шероховатости, которые нам предстоит исправлять. Ввиду этого публика на репетицию не допускается.