Константин Станиславский - Письма 1886-1917

• Название: Письма 1886-1917
• Автор: Константин Станиславский
• Жанр: Биографии и Мемуары

Седьмой и восьмой тома посвящены эпистолярному наследию Станиславского. В них публикуются избранные письма Станиславского к деятелям искусства, литературы и науки, а также к родным, друзьям и ученикам, начиная с юношеских лет и кончая последними годами его жизни. Широко представлена переписка Станиславского с крупнейшими писателями, художниками, актерами и режиссерами современного театра. Письма являются ценнейшим первоисточником для изучения творческой личности Станиславского, его эстетических воззрений и общественной деятельности. Они охватывают широкий круг вопросов теории и практики современного театра, раскрывают существо эстетических взглядов Станиславского. Большинство писем публикуется впервые.

---

Если нет непреодолимого влечения к сцене, я бы советовал Вам очень строго отнестись к себе как артисту. Ваше общественное положение можно променять на очень хорошее в искусстве, но не на посредственное – только. Для проверки, по-моему, есть только два средства: 1) остаться в Вашем теперешнем положении и проверить самому себя на любительских спектаклях или же 2) рискнуть. Взять годовой отпуск и попытать свои силы год, два (не меньше) в качестве настоящего артиста. Такой рискованный шаг, конечно, должен быть проверен опытными в деле сцены людьми. Если Вам посчастливится сразу обнаружить все хорошие данные – Ваше счастье, но если пустой случай или недостаточная чуткость Ваших советчиков помешает обнаружить желаемое – Вы будете разочарованы с первых же шагов. Никто так не ошибается и не увлекается, как артисты.

Советую Вам не доверяться моей впечатлительности и в проверке себя не отступать от той системы, которая выработалась у нас в театре за много лет. Пусть судьями будут не один я, а многие. Мы друг друга пополняем и поправляем. Для этого следует заявить о Вашем желании дебютировать Немировичу-Данченко. Вы это сделали, и мы будем говорить о Вас. Очень жаль, что Вы обратились так поздно, когда труппа и репертуар составлен и наполовину срепетирован на весь год, когда время так дорого всем лицам, занятым делом. Я отстранил себя совершенно от всех практических и хозяйственных вопросов театра и не знаю, возможно ли теперь, перед началом сезона и переходом в новый театр, найти время для дебютов. На этот вопрос ответят Вам специалисты.

Дело, однако, не в дебюте. Никогда еще дебюты не дали каких-нибудь положительных результатов. Дебютант конфузится, а актеры подают ему реплики неохотно. Это обычное правило в нашем деле. Но если б Вы могли пожить в нашей атмосфере, часто выходить перед публикой в неответственных и даже безмолвных ролях, мы бы за сезон могли с некоторой уверенностью определить пригодность Ваших данных к сцене. Наконец, Вы сами бы почувствовали, как надлежит Вам поступить. Этот способ – лучший, но позволяют ли Вам материальные и другие условия рискнуть его испробовать? – не мне судить.

Ваши светскость и внешние данные интересуют нас, и, думаю, все захотят с ними поскорее познакомиться, для того чтоб сцена получила нового образованного деятеля. В переговорах с дирекцией, думаю, мне нетрудно будет убедить сделать все, что возможно в настоящем положении.

Обо всем подробно будет Вам написано из театра, так как мне уже не удастся скоро написать Вам. По окончании моего нездоровья я погружаюсь весь в театр и не буду иметь минуты свободной. Бог даст, до скорого свидания – в новом театре. Напишите поскорее: когда и на какой срок Вы можете приехать в Москву. Меньше чем в две недели невозможно устроить и срепетировать дебют.

С совершенным почтением

К. Алексеев

145. А. П. Чехову

Т_е_л_е_г_р_а_м_м_а

19 декабря 1902

Москва

Пьеса, Горький и театр имели большой успех. Ольга Леонардовна прошла для тонкой публики первым номером1. Кланяемся.

Алексеев

146. А. П. Чехову

Декабрь (после 19-го) 1902

Москва

Дорогой Антон Павлович!

Не писал Вам до сих пор потому, что был (как и все товарищи) очень занят и взволнован предстоявшим спектаклем. Казалось, что вторичный провал пьесы Горького1 погубит все дело. Теперь, как Вам уже известно, победа на нашей стороне, и, главное, – Горький доволен. Первый спектакль был мучительный для артистов, и, если бы не шумный прием первого акта, не знаю, хватило ли бы у нас нервов, чтоб довести его до конца.

Владимир Иванович нашел настоящую манеру играть пьесы Горького2. Оказывается, надо легко и просто докладывать роль. Быть характерным при таких условиях трудно, и все оставались самими собой, стараясь внятно подносить публике удачные фразы роли. Тем более чести Ольге Леонардовне, которая одна перевоплотилась. Этого, конечно, не оценят Эфросы 3, но среди артистов она имела очень большой успех, и, как говорят в труппе: "это был номер!!!" Я не удовлетворен собой, хотя меня хвалят.

Горький присутствовал на двух спектаклях и имел очень большой успех. Все это время был мил и весел, каким я его узнал впервые, два года назад, в Ялте. Уехал довольный и с желанием писать для театра. Повторяю – это самая главная часть нашего успеха.

Сейчас поручил Егору купить все газеты и пошлю Вам, на всякий случай, вырезки (но сам их читать не буду). Присутствие Горького на спектакле превратило его в бурные овации, и потому трудно разобрать, насколько имели успех пьеса и актеры. Печать, кажется, хвалит.

Теперь наступает тяжелое время: вместо большого наслаждения начинать репетиции пьесы Чехова, приходится нести тяжелую обязанность – разучивать Ибсена. Особенно пожалейте двух артистов: Книппер и Станиславского. На их долю выпадает наиболее тяжелая работа.

Кто виноват?… Паулина! Бум!… После спектакля у нас у всех болели губы от восторженных поцелуев Александра Леонидовича. Кажется, он уже заприходовал в своем воображении тысяч 150. Он, бедный, изнервничался за это время и перестал спать. Целую ручку Вашей мамаше и Марии Павловне. Жена собирается ей писать. Ольга Леонардовна здорова. После спектакля Горький давал ужин актерам. Торжество кончилось очень печальным скандалом Баранова. Не хочется писать. Ольга Леонардовна сообщит подробности.

Любящий и преданный К. Алексеев

Жена просит пожать руки Вам, Марии Павловне и Вашей матушке.

147*. В. В. Котляревской

26 декабря 1902

Москва

Многоуважаемая Вера Васильевна!

Право, я очень скучал без известий о Вас, часто вспоминал и собирался писать. За весь сезон сегодня у меня первый вечер свободный, и я спешу поздравить Вас с праздником, поблагодарить за открытое письмо и напомнить Вам о московских друзьях, которых Вы начинаете забывать… Почему я не писал – у меня много оправданий. Приезжайте в Москву, посмотрите на наш театр, и Вы поймете, сколько пришлось поработать, чтоб водворить порядок там, где несколько месяцев тому назад царил канкан…1.

Много было хлопот и с постановками новых пьес. Уж очень нас загрызла пресса. "На дне" выручило и, бог даст, на некоторое время поддержит наш престиж.

Ничего не знаю о Вас. Как Вы поживаете, здоровы ли теперь, много ли и хорошо играете? Слыхал об успехах Николая Александровича и неожиданно прочел о закрытии театра и очень огорчился2. Где он теперь? Одни говорят – в Москве, другие – в имении, третьи – будто он режиссирует спектакли Комиссаржевской. Если увидите, поклонитесь и запретите ему падать духом.

Когда же Вы приедете в Москву? Неужели Вы не посмотрите театр и не опуститесь на дно, не отдадитесь во власть тьмы? У нас явился еще новый и очень интересный талант – Бутова. Странно, непривычно, жалко, что мы не приедем в Петербург 3. Пожалуй, нас там забудут, тем более что слова: "станиславщина, Станиславский" и проч., говорят, сделались чуть не бранными в петербургской печати. Петербург город изменчивый, и, пожалуй, он, проводив хлопками, встретит свистками. Не забывайте же Вы Ваших московских друзей и приезжайте навестить их. Поклон от меня и жены Нестору Александровичу, Зарудным, Кони, Поповым и всем, кто нас не забыл.

Целую Вашу ручку. Жена кланяется. Преданный и уважающий

К. Алексеев

А что, Джером-Джером ничего еще не писал по поводу сцен[ок] для нашего театра?

148. А. П. Чехову

Т_е_л_е_г_р_а_м_м_а

2 января 1903

Москва

Поздравляем Новым годом. Сердечно желаем будущие годы встречать вместе в Москве, с нетерпением ждем тепла, чтобы увидать Вас среди искренно любящих Вас артистов Художественного театра.

Алексеевы

149. А. П. Чехову
21 февраля 1903

Москва

Дорогой и многоуважаемый Антон Павлович!

Пишу Вам коротенькую записку только для того, чтобы Вы не думали, что я молчу, потому что забыл о Вас… Мы часто вспоминаем и ежедневно говорим о Вас с женой и Ольгой Леонардовной. Теперь времени мало. Идут генеральные "Столпов общества". Боже мой, если бы четверть тех сил, которые употреблены на эту отвратительную пьесу, были отданы Вашему "Вишневому саду", – театр бы рухнул от аплодисментов, и мы бы имели впереди отрадную перспективу: играть Вашу пьесу несколько лет подряд {Выходит так, что нам пришлось бы играть на развалинах! (Примечание К. С. Станиславского.)}. Теперь же, думая о непрочности "Столпов общества", мы повторяем Вашу полюбившуюся нам фразу: "Никому ж это не нужно!!!"

Я играю иностранца в английском сюртуке, и играю довольно скверно. У Ольги Леонардовны долго не шла роль, и вдруг на первой генеральной репетиции она нас поразила1. Талант сказался. Она нашла интересный тон и… успокоилась. Теперь, немного роль остановилась, тем не менее не теряем надежды, что она будет играть хорошо. Боимся верить счастью, что 20-го марта Ваша пьеса будет у нас в руках… Если нет, придется репетировать "Эллиду"2, хотя знаем, что "никому ж это не нужно". Два дня были у Черниговской, у Троицы3. Там есть хорошая гостиница, с хорошим столом, в сосновом лесу. Уж не там ли Вам приютиться на время осенней сырости и первых холодов?… При первом случае мы едем туда с Ольгой Леонардовной. Будьте здоровы. Жена, дети и мать кланяются Вам. Жму Вашу руку. Получили ли Вы посланную мною карточку "На дне" и потом коллекции открытых писем: "На дне" и "Мещане"?