Савелий Дудаков - Этюды любви и ненависти

• Название: Этюды любви и ненависти
• Автор: Савелий Дудаков
• Жанр: Публицистика

Новая книга очерков хорошо известного отечественному читателю автора в определенной степени является продолжением его предыдущей книги "Парадоксы и причуды филосемитизма и антисемитизма в России" (М., 2000) и посвящена все тем же "вечным вопросам" – любовь или ненависть? вместе или врозь?

---

"Природа, как вечно живой источник красоты, покоя и блаженства, противопоставлена в них человеческому горю, страданиям и смерти. Величавая торжественность тона этой поэтической исповеди передана Рахманиновым в широкой, плавно и неторопливо развертывающейся мелодии голоса, сопровождаемой непрерывно льющимися волнообразными фигурациями фортепиано"12. Этот же критик выделяет драматический романс "Пора", лейтмотив которого – призывно-фанфарная и грозно звучащая фраза: "Пора, явись, пророк!"13 Применительно к нашим сюжетам можно сказать, что романс обретает библейскую мощь. И не случайно приподнято-патетический тон романса и музыка напоминают знаменитый этюд dis-moll Скрябина.

А всего на слова Надсона написано более 50 романсов; он входит в первую десятку самых популярных поэтов, попавших на нотный стан: Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Фет, Некрасов Плещеев, Полонский, Ал. Толстой, Апухтин, Бальмонт, Блок. Некоторые его стихотворения переложены на музыку неоднократно, например: "Заря лениво догорала" – Ц. Кюи, Э. Направник, Н. Спендиаров, Терещенко и др.; "Мне снилось вечернее небо" – А. Аренский, В Золотарев, С. Ляпунов, П. Чесноков и др.; "Над свежей могилой" – Ф. Блуменфельд, В. Золотарев, С. Рахманинов. На тексты Надсона писали и другие композиторы – Ф Акименко, М. Анцев, К. Бах, А. Гедике, С. Василенко, Р.

Глиэр, А. Гречанинов, Ф. Кенеман, Г. Конюс, В. Ребиков (большой цикл), А.

Рубинштейн и др.14 На знаменитый реквием "Не говорите мне: он умер" музыку написали не менее десяти композиторов!15 С. Венгеров писал, что сжатость и образность стиха позволили Надсону создать несколько лаконичных строф, вошедших в обиход речи, чего не каждый поэт удостоился, а мы с высоты нашего времени можем только подтвердить этот факт.

Таковы, например, "Как мало прожито, как много пережито", "Пусть арфа сломана – аккорд еще рыдает", "Облетели цветы – догорели огни"16.

Презрительное отношение к Надсону и его поклонникам сложилось в 10-е годы XX в., когда русский модернизм сбросил с корабля современности не только Надсона.

Особенно изощрялся Маяковский, но даже эта настойчивость не случайна – будущий футурист в молодости пережил увлечение Надсоном, говорил же: "Помню, как сейчас, в стихах у Надсона…"17 Позднее он сводил счеты с прошлым: "На сон не читайте Надсона…" (Клоп). А говоря о своей несомненной близости в смысле величины поэтического дара к Пушкину, мимоходом в "Юбилейном":

Чересчур страна моя поэтами нища.

Между нами – вот беда – позатесался Надсон, Мы попросим, чтоб его куда-нибудь на "Ща"…

Антипод Маяковского Александр Блок также отрицательно относился к Надсону, впрочем, значительно сдержаннее. Весьма характерно в прилагаемом "Списке русских авторов" (25 декабря 1919 г.) сказано о Надсоне: "Есть поучительнейшие литературные недоразумения, вроде Надсона, нельзя не отдать ему хоть одной страницы"18. В другом месте Блок говорит об искренности поэта, которую читатель, безусловно, чувствует: «Потому, что "здесь человек сгорел", потому что это – исповедь души. Всякую правду, исповедь, будь она бедна, недолговечна, невсемирна, -правда Глеба Успенского, Надсона, Гаршина и еще меньших – мы примем с распростертыми объятиями, рано или поздно отдадим им все должное»19.

В.И. Нарбут иронически предлагал Осипу Мандельштаму издавать журнал под названием "Семен Яковлевич". Тот весьма благосклонно выслушивал его рассуждения об эволюции поэзии от Надсона: "от нуля до Гумилева и Мандельштама"20.

Прошли десятилетия – и лира Надсона неожиданно ожила в творчестве поэта, казалось бы, от него далекого. Я говорю о безусловном – с моей точки зрения – классике XX в. Николае Алексеевиче Заболоцком (1903-1958). Мне уже приходилось писать об оригинальном взгляде Заболоцкого на творчество Бенедиктова и капитана Лебядкина. Но это, кажется, и понятно: автор "Столбцов" должен был удалиться от современников на расстояние, равное нескольким поколениям поэтов. Отсюда – его любовь к XVIII веку. Но Надсон?

Многие критики отмечали влияние некрасовской поэзии на Заболоцкого. И действительно, "поэзия мести и печали" была сродни поэту, но, конечно, во времена Заболоцкого речь могла вестись лишь о "печали". О какой "мести" можно было говорить? А вот "смягченная" некрасовская форма в стихах Надсона не случайно озарила некоторые лучшие стихи позднего Заболоцкого. Заболоцкий много думал о красоте – красоте человеческих лиц, о красоте душевной. Конечно, идеалом служила бы гармония, но:

Я не ищу гармонии в природе.
Разумной соразмерности начал
Ни в недрах скал, ни в ясном небосводе
Я до сих пор, увы, не различал21.

Поиск гармонии обречен на неудачу. Несмотря на некий оптимизм стихотворения – это данность печатного советского времени, но и в подцензурной печати можно было много сказать. Ведь цена недосягаемой гармонии – человеческое страдание:

Когда огромный мир противоречий
Насытится бесплодною игрой, –
Как бы прообраз боли человечьей
Из бездны вод встает передо мной22.

Отсюда и такое внимательное отношение к красоте и безобразию человека.

Некрасивые девушки были одной из любимых тем Надсона, к которой он неоднократно возвращался. Первое стихотворение Дурнушка написано в 1883 г. в девятнадцать лет:

Бедный ребенок – она некрасива!
То-то и в школе и дома она
Так несмела, так всегда молчалива,
Так не по-детски тиха и грустна.
Зло над тобою судьба подшутила:
Острою мыслью и чуткой душой
Щедро дурнушку она наделила, –
Не наделила одним – красотой…
Ах, красота – это страшная сила!..23

Далее – несколько иная мысль – ребенок поначалу радуется жизни, но не знает своего весьма горестного будущего: из-за своей некрасивости девочка обречена на одиночество:

Дурнушка! Бедная, как много унижений,
Как много горьких слез судьба тебе сулит!
Дитя, смеешься ты… Грядущий ряд мучений
Пока твоей души беспечной не страшит. …
Семья, ее очаг и мир ее заветный
Не суждены тебе…24

Впрочем, в следующей "Дурнушке" поэт предсказывает девушке не столь мрачное будущее, хотя цена возможного благополучия – отказ от личного счастья – слабое утешение для героини:

Гляди же вперед светло и смело;
Верь, впереди не так темно,
Пусть некрасиво это тело,
Лишь сильно было бы оно;
Пусть гордо не пленит собою
Твой образ суетных очей,
Но только мысль живой струею
В головке билась бы твоей25.

Уже по первому стихотворению Заболоцкого ясно, что он "заимствовал" у Надсона для своей "Некрасивой девочки" саму идею. В последующих стихотворениях прослеживаются более серьезные "заимствования":

Ни тени зависти, ни умысла худого
Еще не знает это существо.
Ей все на свете так безмерно ново,
Так живо все, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
Сломить его едва ли можно вдруг!
И в конце – тот же "роковой вопрос":
И пусть черты ее нехороши
И нечем ей прельстить воображенье, –
Младенческая грация души
Уже скользит в любом ее движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему ее обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?26

Второе стихотворение в своего рода стихотворной дилогии Заболоцкого называется "Старая актриса". В нем рассказано о судьбе девочки, оказавшейся в роскошном доме престарелой тетки-актрисы, – тема почти некрасовская:

В позолоченной комнате стиля ампир,
Где шнурками затянуты кресла,
Театральной Москвы позабытый кумир
И владычица наша воскресла. …
Здесь картины, портреты, альбомы, венки,
Здесь дыхание южных растений,
И они ее образ, годам вопреки,
Сохранят для иных поколений.
И не важно, не важно, что в дальнем углу,
В полутемном и низком подвале,
Бесприютная девочка спит на полу,
На тряпичном своем одеяле.
Здесь у тетки-актрисы из милости ей
Предоставлена нынче квартира…27

В этом стихотворении Заболоцкий объединяет два любимых сюжета Надсона – безрадостное, сиротское детство и несоответствие неприметной внешности внутреннему миру.

Наиболее полно мотив одинокого детства разработан Надсоном в стихотворении "Мать" (1886):

Тяжелое детство мне пало на долю:
Из прихоти взятый чужою семьей,
По темным углам я наплакался вволю,
Изведав всю тяжесть подачки людской28.

И – тема 1884 г. – дурнушка в доме богатых родственников:

Робко притаившись где-нибудь с игрушкой
Или в сад забившись с книжкою в руках,
Ты растешь неловкой, смуглою дурнушкой,
Дикой, словно зайчик, дома – как в гостях.
Дом ваш – целый замок: пышные покои,
По стенам портреты дедовских времен… …
Дышат и растут в стенах оранжереи
Редкие цветы и пышные плоды.
Анфилады комнат устланы коврами,
Окна в пышных складках шелковых гардин.
В длинной галерее тянутся рядами
Пыльные полотна выцветших картин…29

В "Старой актрисе" есть еще одна тема, близкая обоим поэтам, – тема суетности, бренности бытия. В данном случае речь не о смерти (об этом ниже) – речь об увядании красоты. Смерть неизбежна, но на пути к ней – "беспощадное время", старящее тело и… душу. Былую красоту можно лишь "законсервировать", как это удалось старой актрисе в ее мини-музее. Но и это преходяще.