Роберт Лоу - Дорога китов

• Название: Дорога китов
• Автор: Роберт Лоу
• Издательство: Эксмо; Мидгард
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-27408-6

Дорогой китов называли скандинавы морскую ширь, в которую устремлялись их длинные корабли ― драккары.

По дороге китов уходили в походы и набеги опытные, закаленные воины ― и юнцы, мечтавшие о ратных подвигах, богатстве и славе.

На дорогу китов вступил и Орм, сын Рерика, примкнувший к Обетному Братству ― отряду викингов, спаянному узами общей клятвы.

Дорога китов ведет Орма по морю и по суше, через кровь, пот и слезы, через ярость сражений и боль потерь ― все это испытания, которые посылает людям Всеотец Один.

Добро пожаловать на дорогу китов!

---

Крик вернул меня к реальности: моя рубаха натянулась, сапоги были полны, в руках огромное блюдо.

― Обжигающий лед, кусачее пламя, ― сказал Иллуги. ― Вот как началась жизнь, на юге, в Муспельсхейме, где все кипит и сверкает нестерпимо для глаз человеческих.

В мятущемся свете факелов груды серебра холодно сверкали, напоминая о Муспельсхейме, стране льда и яркого пламени, где была сотворена жизнь. Мне вдруг почудилось, что годи лишился рассудка. Я до сих пор не уверен, не случилось ли этого на самом деле.

Крик повторился, потом Кетиль Ворона скатился с темного склона, увязая в лавине монет и непрестанно бранясь.

Он потерял свой меч, на губах у него пенилась кровь. Он ударился о каменные плиты и упал, с трудом поднялся, снова упал и попытался поползти к выходу.

Валкнут подошел к нему, но Кетиль Ворона уже ускользал из этого мира, все медленнее извергая сгустки крови. Сине-розовые кишки выпали из разреза живота, который шел от паха до горла. От мохнатки до челюсти.

Его глаза заставили нас похолодеть от страха ― такой в них застыл ужас; он пытался что-то сказать, но голоса не было, и только губы шевелились, как у выкинутой на берег рыбы, пока не застыли и он не умер.

Я поднялся и пошел, расшвыривая кольца, чаши, двузубые вилки. Огромное блюдо откатилось со звоном, и Валкнут круто обернулся, вглядываясь в темноту.

― Эйнар?.. ― позвал я.

Ответом было молчание.

Я прошел туда, где он восседал, точно ярл, окруженный всеми богатствами мира, на троне дарителя колец. Он походил на пену на гребне волны, которую сдувает порывом ветра.

― Стоило ли оно того? ― спросил я.

Ввалившиеся глаза открылись и блеснули, бледное лицо слегка порозовело. Прядь черных волос, точно шрам, прилипла к щеке, мокрой от холодного пота, а его усмешка была такой же тусклой, как шейное кольцо, которое он надел в знак власти.

Он коснулся толстого, плетеного кольца из серебра, ущербного с той стороны, где отрубили куски в дар подданным.

― Ты... можешь... узнать... сам... тяжесть... кольца... ярла, ― почти по-волчьи пролаял он и оскалился в улыбке.

Я уже видел такую раньше, когда он дотянулся до спины Гуннара Рыжего в могильнике Денгизиха.

― Прежде чем ты умрешь, ― сказал я, ― я должен кое-что тебе передать.

Он вздрогнул и поднял голову, чтобы взглянуть на меня. И я с силой вонзил в него меч Бьярни. Тело сложилось и рухнуло, рот открылся.

― От Гуннара, ― сказал я, глядя в меркнущие черные глаза. ― Моего отца.

Валкнут утер рот тыльной стороной руки, дико глянул на меня, потом на Иллуги. Затем с шумом втянул воздух и шагнул вперед, поднял меч и уставился в темноту.

― Я здесь. Выходи, если думаешь, что достаточно силен, чтобы сразиться со мною. Я избранник Одина. И не боюсь встречи, потому что не боюсь смерти.

Послышался мрачный смешок, что-то прошелестело, тихо и сухо, как крылья жука. Темная фигура явилась из мглы и с лязганьем спустилась по горе серебра.

― Фрейя, ― произнес Иллуги в благоговейном ужасе.

Это и впрямь была не Хильд, скорее уж Фрейя, сестра Ингви, первого из ванов, старых богов. Фрейя ― повелительница колдуний, меняющая облик, владеющая темной волшбой сейд.

― Хильд... ― с трудом выговорил я.

Она обернулась, волосы падали ей на лицо черными спутанными прядями, руки сжимали изогнутый меч, темное платье порвано. Сквозняк из прохода отбросил черные волосы с застывшего, как маска, бледного лица.

― Не Хильд, ― прозвенел ее надтреснутый голос. ― Мы, Вельсунги, произносим это имя как Ильдико.

Ильдико, посланная в жены Атли, который погиб в их брачную ночь, как говорят, от ее руки, отмстившей за предательство Вельсунгов. Ее приковали цепью к трону убитого мужа навечно, нагую и живую.

Тогда я поверил, что призрак воззвал к родовой крови об освобождении, силой дважды проклятого рунического слова. Как бы то ни было, девушка, которую я знал как Хильд, исчезла. От той, в кого она превратилась, нужно было бежать с криком, подобно Кетилю Вороне.

Валкнут взревел. Колдунья она или нет, Валкнут знал, как должно умирать, и он, замахнувшись, бросился на нее, яростно взывая к Одину за помощью.

Позади меня Иллуги тоже воззвал к Всеотцу, и, словно в ответ, ветер засвистел по гробнице. Заметалось пламя факелов, в могильник ворвался чистый, холодный запах дождя.

Будь все как обычно, Валкнут задал бы ей жару, но все было не как обычно. Он взмахнул мечом, она отбила и повторяла снова и снова, пока он не попятился, чтобы перевести дух.

― Помогите мне, ― прохрипел он.

Я сморгнул, взглянул в мертвые глаза Эйнара и вырвал из него свой меч. Меч вышел, впуская воздух с тихим, почти человеческим всхлипом, и это заставило меня отступить на шаг. Но Эйнар уже перешел через Биврест.

Я шагнул к Валкнуту, стараясь унять смятение, ― все-таки это была Хильд. Иллуги Годи встал справа от Валкнута.

Но это была не Хильд. Глаза черны, как кромешный мрак тления. Мы все чуяли запах тлена и смерти и видели то, что видели, ― а я был так напуган, что почувствовал, как моча жарко потекла вниз по моим ногам.

Иллуги ударил жезлом и произнес несколько повелительных фраз, посмотрел вниз, потом поднял взгляд. Та, кто была когда-то Хильд, отвела выпад Валкнута и плавно скользнула в сторону, погружая острие в медленно расползающуюся улыбку Иллуги.

Он упал, задыхаясь. Я бросился на нее, а она лишь развернула меч, встречая удар. Послышался лязг, мой меч распался как раз над рукоятью, лезвие, вращаясь, улетело, в темноту. Казалось, боги наконец покарали меня за то, что я украл этот клинок.

Валкнут рубанул, отскочил, снова рубанул. Каждый удар изящно отбили. Я стоял, глазея на остатки меча Бьярни, и мог думать только об одном ― что Бьярни наверняка бы рассердился.

Потом попятился, шатаясь, споткнулся, перелетел через Кетиля Ворону и растянулся у подножья трона, барахтаясь в тяжелых шелках, в расшитых драконами одеяниях Атли. Кости хрустели и рассыпались, и я бросил бесполезный меч, который раздвоили без единой зазубрины.

Валкнут, задыхаясь и пыхтя, пятился, будучи не в состоянии нападать. Иллуги корчился в собственной крови, которая забрызгала пол. Интересно, почему он улыбнулся...

Всплеск. Я промок насквозь, и не потому, что обоссался. Пол был мокрый. Пол мокрый?..

Валкнут снова пошел вперед, но Хильд взмахнула рукой, он отшатнулся, и его меч распался на три части. Куски разлетелись, звякнув в темноте. Прежде чем Валкнут успел выругаться, вновь зигзагом взметнулся клинок, и брызнула кровь. Рука Валкнута медленно описала круг, а потом его тело распалось, и нижняя часть повалилась назад, заливая все кровью.

Мокро. Пол был мокрым потому, что вода мощным потоком вливалась в проход, густая от глины и грязи. Мне вспомнилось, как мы пришли сюда, и удивленный голос Эйнара:

― Чтобы спрятать вход, они повернули реку... Это было когда-то озеро ― вода втекала сюда и вытекала в Дон.

Иллуги улыбнулся, потому что получил ответ от богов; как всегда, это оказалась шутка Локи. Озеро было не когда-то ― всегда; оно наполнялось, когда шел дождь.

Тут Хильд двинулась на меня, и вода даже не плеснула; ее волосы спутались, глаза были такими же черными, как, теперь я понял, ее сердце. Она все время знала, что случится, и просила меня держаться подальше.

― Хильд... ― произнес я.

Я молил, если уж говорить правду. Вдруг я отчетливо вспомнил тот счастливый день и ее, прекрасную, как героиня саги, рядом с таким же нарядным молодым героем, и как мы ели жареное на вертеле мясо и пили медовуху.

Но ведь это не она! Эта мстительная валькирия, бесшумно скользящая ко мне с воздетым мечом. Она рассмеялась, пронзительно и яростно, торжествуя... Что это? Месть ― за все, что сделали с нею, с ее матерью и всем родом? Или она и вправду воплощение призрака Ильдико, прикованной цепью и оставленной умирать?

Одно движение ее покрытого рунами меча ― и мне конец. Я безоружен, под рукой ничего нет... Но что это, твердое?..

Похоже на рукоять, но не от старого меча Бьярни. Удобная и совершенная, рукоять сама скользнула мне в руку. Не успев задуматься, я схватил ее. То была рукоять меча, изогнутого и быстрого, как и тот, что нацелился на меня. Сойдясь, клинки зазвенели, как колокола.

Хильд по-волчьи взвыла, обрушив на меня всю свою ярость, но мой меч выдержал. Вода доходила уже до лодыжек, я отступал, отражая бешеный шквал ударов, и зал звенел, как христианский храм в праздничный день.

Два меча. И каждый ясный, как звон колокола, звук, когда они соударялись, вселял в меня уверенность. Два меча. Я видел, как они лежали на коленях мертвого Денгизиха. И его отец тоже владел ими, как и все великие степные вожди; мечи были знаком власти.

Кузнецы-Вельсунги выковали в дар Атли не один, а два меча: один был у Хильд, другой ― у меня. Ридилл и Хротти ― так называли их саги, часть проклятого сокровища Фафнира, добытого Сигурдом. Я все время задавался вопросом, который из двух клинков зажат в моей руке.