Виктор Караваев - ЗАПИСКИ НЕПУТЕВОГО ОПЕРА

• Название: ЗАПИСКИ НЕПУТЕВОГО ОПЕРА
• Автор: Виктор Караваев
• Жанр: Современная проза

Законы статистики неумолимы, и самый главный из них – закон больших чисел. Вековая история жанра, набившие оскомину пафос, ходульность тем и стереотипность героев приводят порой к тому, что литературный процесс нарушается и вместо приключений и подвигов на ту же тему рождается сатира и юмор.

Юмор оперов весьма специфичен и похож на английский: острый, как врачебный скальпель, тонкий, как еврейский анекдот, и сильный, как выстрел из табельного пистолета.

Люди, способные смеяться над собой, непобедимы.

---

– Далеко идти? – спросил он непрошеного собеседника.

– Рядом, – усмехнулся тот.

– Извини, друг. Не могу, – качнул головой Караваев. – Дела.

Он сделал вид, что хочет обойти молодого человека. Тот быстро переместился в сторону, преграждая путь. "Реакция хорошая ", – отметил про себя Витек, а вслух вяло бросил:

– Документы есть?

– Чего? – переспросил парень, закачивая угрозу в голос. – Когда по-хорошему просят, надо идти. Понял?

Он протянул к Караваеву мускулистую руку.

"Молодой. Накаченный. Но, похоже, серьезной подготовки не проходил. Или уж очень плохо обо мне думает", – сказал себе Витек. Быстрым движением он ухватил указательный палец бойца, сжал палец в баранку и начал прижимать верхнюю фалангу к нижней. На лице противника в течение секунды одно за другим сменились выражения удивления, ярости и боли.

– Ты что, гад! Отпусти, ну, больно же!

– Отпущу, – сказал Витек, слегка ослабляя нажим, – если скажешь, чего надо.

– Да ничего такого… Поговорить и все, – морщась, прошипел пленник.

– С кем поговорить?

Молодой боец попытался вырваться. Он не знал: из правильно сделанного болевого захвата указательного пальца вырваться невозможно. Если рвануться все корпусом, можно даже потерять сознание от болевого шока. Но хватило и умеренной боли. Боец прекратил все попытки вырваться из плена.

– Эй, стоп-стоп! – услышал Караваев.

Он повернул голову и увидел: к ним быстро направляется один из тех троих мужчин, что стояли у микроавтобуса. По возрасту он, скорее, являлся сверстником Витька, чем незадачливого бойца. Мужчина остановился в двух шагах. Лицо круглое, коричневое от загара. Под выгоревшими соломенными бровями – темные глаза-отверстия. На правом виске особая примета – небольшой шрамик. Он был голубовато-белым, ярко выделялся на загорелой коже.

– Разрешите представиться! – доброжелательным тоном произнес подошедший. – Миногин Владимир Николаевич. Я являюсь начальником отдела службы собственной безопасности московского управления.

"Назваться-то можно кем угодно", – подумал Витек.

– А вдруг вы не из "безпеки", а из самой Кремлевской администрации? – с сомнением заметил он вслух, продолжая удерживать пленника за палец.

– Вот мое служебное удостоверение, – мужчина развернул красную книжицу и поместил ее на вытянутой руке в полуметре от глаз капитана.

Изучать удостоверение было неудобно, но текст внутри вроде бы соответствовал сказанному. Изображение на маленькой фотографии также на загорелого мужчину походило. Караваев кивнул, давая понять, что ознакомился с документом.

– А теперь отпустите парня, – вежливо, но с достоинством произнес Миногин. – Это я его послал. Попросил вас пригласить. Да ведь молодежь! Ничего сделать как надо не могут. Они же не понимают, что такое культура. Насмотрелись американских дурилок, ну и подражают.

Караваев разжал захват, но боеготовность на случай нового, возможно, теперь уже парного нападения сохранял. Но атаки не последовало: молодой боец схватился за свой освобожденный палец и быстро шмыгнул за спину Миногина.

– Ну а кто вы, мне известно, – офицер службы безопасности дружески улыбнулся.

– Правда? – спросил Витек.

– Вы Караваев Виктор, капитан налоговой полиции, – сказал Владимир Николаевич. – По должности – старший оперуполномоченный отдела БНПиНДО. – Верно?

– Ну, допустим, – сказал Витек, удивленный осведомленностью собеседника. – У вас ко мне дело?

– Честно говоря, да! Может быть, сядем за столик и побеседуем?

Вот недалеко, – показал он в сторону пивного бара "У дяди Коли".

– Ну что ж, давайте побеседуем, – согласился Витек.

Они направились к открытой веранде. Новый знакомец по-хозяйски указал на отдельную кабинку, напоминающую большую корзину, сплетенную из ивовых прутьев.

Официантки в минуту уставили столик стеклянными кружками с темным пивом и плоскими тарелками. На них блестели перламутровыми боками кусочки сельди пряного посола, обложенные синеватыми кружочками репчатого лука. Это была фирменная закуска пивбара "У дяди Коли".

– Я ознакомился с твоими материалами по Мирзоеву, – сразу взял быка за рога Владимир Николаевич и сделал глоток рыжего пива, но глоток микроскопический. – К слову, он написал на тебя заявление о вымогательстве взятки.

– Что вы хотите знать? Брал я или нет? – криво ухмыльнулся Витек.

– Я хочу, чтобы мы координировали наши усилия и даже помогали друг другу…

Изображая недоумение услышанным, Витек пошевелил бровями.

– Поверьте, мы с вами делаем одно дело.

Миногин приподнял кружку на уровень глаз.

– В каком же деле мы должны координировать наши действия? – спросил Караваев, нацеливаясь тяжелой стальной вилкой, будто маленьким багром, в жирный бочок селедки.

Повисла неловкая пауза.

Во время паузы он наблюдал за подчиненными Владимира Николаевича. Разбившись по парам, они сидели за двумя соседними столиками, изображая из себя праздных посетителей. Молодого бойца, так неудачно передавшего ему приглашение побеседовать, среди них не было. Смотрели они за обстановкой внимательно, без всякой расслабленности, но напряжение в глаза не бросалось. В отличие от молодого остальные, кажется, профессионалы с настоящей подготовкой, сделал он вывод.

– Заварил ты кашу, капитан, большую кашу…

– Ну, по-моему, не такую уж большую… – не представляя, о чем говорит, произнес Витек.

– Большую, – нахмурился Миногин и замолчал.

Молчал с минуту, а потом поднял взгляд, его глаза-отверстия стали походить на космические черные дыры, втягивающие в себя любую окружающую материю.

– Я даже преуменьшаю. Обмен информацией – вот что необходимо!

Будем сотрудничать, капитан?

– Будем, – заверил Витек.

На самом деле, он готов был обмениваться информацией по Мирзоеву только с одним человеком. Этим человеком являлся он сам. Больше ни с кем, считая собственное начальство, обмениваться информацией Караваев не собирался.

Он оторвался от созерцания своей пивной кружки и посмотрел вдаль.

– Вот и договорились.

Миногин протянул картонку визитки.

– На днях вызову тебя официально. Дашь объяснения по заявлению.

Сотрудники "безпеки" разом поднялись и вышли с веранды.

Витек остался один. Минут десять он цедил пиво, пытаясь собраться с мыслями. Ему нужен был совет, серьезный совет. Он подозвал официантку и, заказав бутылку водки на вынос, неспешно закурил.

Самочувствие стабилизировалось на отметке "хуже некуда".

Мобилизовавшийся организм вошел в привычный для него режим функционального стресса и активизировался. На душе полегчало.

***

Утром раздался телефонный звонок. Звонил Свиньин.

– Тебя в УСБ вызывают, к полковнику Миногину. Допрыгался, гаденыш.

Пока Караваев думал, как поязвительней ответить, тот бросил трубку. Ругнувшись про себя, Витек поплелся в душ.

К зданию службы собственной безопасности он подъехал с запасом в минут двадцать.

Подполковник смотрел строго. Он рассматривал Караваева так внимательно, будто видел впервые. Окно было открыто. В кабинет вливался прохладный утренний воздух и ровный рокот городской вселенной. Миногин коснулся лежащей перед ним папки.

Сделал он это с такой осторожностью, будто перед ним находилось не изделие из пластика, а включенная электроплитка.

– Неделю назад я получил рапорт от твоего начальника Свиньина.

Он обвиняет тебя в пособничестве в получении взятки через посредника. Кроме того, в служебном подлоге и злоупотреблении полномочиями.

Миногин пригладил зачесанные назад рыжие волосы, снял узкие очки без оправы. Затем вытащил свое грузное тело борца-классика из кресла и подошел к окну. Напротив окна блестел в солнечных лучах свежими утренними листьями высокий клен.

Заинтригованный Караваев слегка приподнялся со стула и тоже взглянул в окно. Внизу располагалась управленческая стоянка для служебных автомобилей. В ровную шеренгу покинутых офицерами легковых машин пыталась втиснуться японская "хонда", похожая на отполированную морем гальку. Своим тяжелым задом она так и норовила толкнуть в борт красную "десятку".

Витьку показалось, что через секунду подполковник сорвется с места, выскочит из кабинета и, не дожидаясь, пока на третий этаж прибудет неторопливый управленческий лифт, словно сброшенный вниз мешок с цементом, покатится к выходу, подпрыгивая и переворачиваясь на каменных ступенях лестницы. Но тут неудачливый водитель наконец благополучно втиснулся в разноцветный ряд легковушек, все-таки не задев борт испуганной "десятки". Начальник отдела даже покрутил головой, сбрасывая напряжение.

Потом он вытолкнул из груди воздух, скопившийся во время наблюдения за рискованными автомобильными маневрами, повернулся к Витьку и уже обычным ровным голосом спросил: