Сергей Эфрон - Переписка

• Название: Переписка
• Автор: Сергей Эфрон
• Жанр: Прочая документальная литература

---

Во-первых, поздравляю тебя, моя дорогая, с 5 — 17 сен<тября>.[11] Письмо это ты получишь с опозданием, но во всяком случае будешь знать, что в этот день мы все о тебе вдвойне думали.

Подарки посылаю с Павлом.[12]

Во-вторых — поздравь Лилю.

В-третьих — видел Веру, видел великолепную скатерть и таинственные пакетики, к<отор>ые ждут Марину.

В-четвертых — большое письмо напишу из дому, а пока поздравительно тебя обнимаю, и Лилю и, вообще всех, кого обнимать следует.

А в-пятых: я вчера тебя видел во сне и мы дико с тобой веселились.

Мама посылает тебе целую серию карточек.

Будь здорова, моя родная. В твоем отъезде для меня единственно очень радостное — это мысль о встрече.

Твой папа

Мама приезжает через 2–3 дня. Пиши ей по городскому адресу.

10 июня <1938 г.>

<Из Одессы в Москву>

Дорогая моя Аленька.

Сегодня — всего несколько слов, ибо приказано лежать и лежать.[13] Вчера был очередной «дражемент» в течение двух часов.

А я каждый раз верю, что это — последний! «Дражемент» принес одну пользу — на папиросы снова не смотрю и думать о них не могу. Надеюсь — на этот раз — к ним не вернусь.

Вчера — медицинская помощь мне была оказана мгновенно и оч<ень> тщательно. После вспрыскивания пантапона врач<иха> просидел<а> у меня все два часа пока не наступило общее успокоение.

Очень это удобно, что я нахожусь рядом с врачебным кабинетом. Сегодня с утра в постели, но чувствую себя (тьфу, тьфу) очень хорошо. Когда-нибудь должно же прекратиться! И как было приятно, когда сестра утром передала мне очередное (3-е) твое письмо!

Спасибо огромное Миле[14] за верную память. Напишу ей как только встану. Вот уж действительно верный друг! Поцелуй ее от меня крепко.

Уехали ли Лиля и Зина? Как их адрес?

Послал вчера письмо Горелику и оч<ень> сожалею, п<отому> что перед самым припадком.

Ужасно себя ругаю, что не послал тебе телеграммы, но я был сам не свой.

Обнимаю тебя, моя радость

Твой С.

ЭФРОН Г.С

16 февраля <1938 г.>

Дорогой мой Мурзил! Прочел с удовольствием описание твоего дня рождения. Представлял себе ясно, как ты бегал с полученными деньгами по книжным магазинам и по писчебумажным лавкам! A «Bourguignon»[15] ты полюбил после наших совместных посещений коммунистического ресторанчика «Famille Nouvelle»[16] — помнишь?

Твоя новая партия рисунков опять лучше предыдущей. Особенно мне понравился рисунок кабарэ с певцом, стоящим на столе. Он очень хорош.

А 6-го февраля было рождение Митьки[17] и он получил в подарок несколько книг. Книги — его страсть. Он выклянчивает только книги и набрал их уже великое множество.

Между прочим — о твоем рисовании: спроси у мамы — не походить ли тебе в т<ак> наз<ываемые> вольные академии, где рисуют живую натуру? Там нужно платить за каждое посещение.

Слышал, что у тебя завелась первая шляпа. Поздравляю! А я здесь хожу больше в кепке, еще парижской, той, что прислала мама.

Видел ли наш новый фильм — «Александр Невский»? Боюсь, что его запретит «ваша» гнусная цензура. А я всю эту зиму ни разу не был в кино. Вместо этого гулял по снежным полям и лесам.

Ко мне часто попадает «Huma»[18] и я тогда сразу переношусь в вашу парижскую атмосферу. Представляю себе с каким гневом ты читаешь о происходящем у вас позоре!

А помнишь, как мы с тобой еще недавно ходили на демонстрации Народного Фронта?[19]

Теперь французский пролетариат стал не только передовым классом, но и единственным представляющим и защищающим французскую нацию.

Кончаю письмо моей обычной просьбой: береги и оберегай маму. Не давай ей утомляться, заставляй ее ложиться вовремя и не давай ей много курить. Обнимаю тебя, мой родненький.

ЭФРОН Е. Я Е. Я. ЭФРОН[20]

1 мая <19>11 г

<Есбо, Финляндия>

<В Москву>

Дорогая Лилюк,

Ура! Очень рад за тебя и за всех. Завтра пошлю тебе письмо, а сегодня ограничусь открыткой (у нас 1-ое Мая и ничего достать нельзя, до марок включительно).

— Я мог бы, если это можно устроить, приехать к тебе, погостить у тебя два дня, а потом прямо с тобою в Крым. Мне очень бы хотелось повидать Леню,[21] Сашу[22] и т. п.

Если это не трудно устроить напиши мне и я сейчас же приеду. Можешь даже телеграфировать.

— Как ты себя чувствуешь? Возлагаю большие надежды на Крым, ибо физически чувствую себя очень неважно.

Напиши мне подробное письмо и я перешлю его по назначению.

Сейчас я порядочно занимаюсь и доволен результатами.

Лиля дорогая, прошу тебя и очень прошу, чтобы ты поскорее дала мне знать об отъезде. Уж очень мне здесь тяжело: сидеть одному. И погода дрянная! Итак, укладываю свои вещи и жду ответа по адресу: Есбо, Финляндия близ Гельсингфорса — мне.

Передай привет всем знакомым и друзьям.

Целую тебя крепко

Сережа.

31 июля 1911 г

<В Коктебель>

Усень-Ивановский завод

Милая Лиля!

Дни бегут и бегут совсем незаметно. Вот уже шестнадцать дней, как мы сюда приехали. — Пока писем от тебя не получал. Неужели ты мне не пишешь? Немного страшно — не произошло ли чего-нибудь в Коктебеле.

Как ты отнеслась к моему решению жить в Москве? Верно хорошо?

Мы живем в очень интересном селе. Оно совершенно русское (хотя вру — здесь много татар), настолько русское, что можно свободно перенестись фантазией лет за пятьдесят и представить себе крепостное право. Недавно в наше село приезжал губернатор (здесь недород и он приезжал для ознакомления с урожаем). Ему были устроены совсем царские почести, да и сам-то он приехал, как царь: со стражниками, с целым штатом чиновников. Вряд ли тебе интересно слушать мою болтовню — пишу, что на ум взбредет.

Ты конечно пробегаешь глазами письмо и ищешь места с описаниями занятий. Да, я занимаюсь. Готовлюсь к экзамену[23] и еще занимаюсь языками с Мариной.

Милая Лилька! Не проходит вечера, утра и дня, чтобы мы с Мариной не вспоминали тебя. Чувствуешь ли ты это? Нет, конечно!

— Когда был проездом в Москве, заходил к Говорову. Не знаю кто из нас изменился, вероятно каждый в достаточной мере, но не очень он мне понравился. Говорили с ним мало. Ожидал я от него гораздо, гораздо большего.

— Был на кладбище. Глебина могила в хорошем состоянии, а бабушкиной не нашел. Заплатил за уборку. Пишу потому так сухо и официально, что чувствую полное неумение касаться некоторых тем на бумаге.

Имеешь ли какие-нибудь известия о Нюте? Напиши ей непременно.

По обыкновению не могу довести письма до конца. Сейчас уже почти совсем темно. Марина сидит у себя в комнате и что-то пишет, кажется стихи.

Прощай милая Лилюк!

Целую тебя!

Сережа

P. S. Передай Белле,[24] что в Москве я говорил по телефону с ее матерью. Она велела передать ей привет. Передай тоже и от меня. Со следующей почтой Вера получит от меня письмо.

Привет Пра и Максу!

7 сентября <19>11 года

С. Петербург

<В Москву>

Милая Лилюк!

Только сегодня узнал твой адрес. Получил письмо от Марины — она пишет, что ты больна. Что с тобой? Знаю только, что у тебя что-то с сердцем и больше ничего, при всем желании узнать не могу.

— Мне не удалось даже послать тебе поздравление пятого.[25] Посылаю свое запоздалое. Скоро увидимся. Через день-два выезжаю. Нужно переговорить с тобою о многом. Чувствую себя здесь отвратительно. При свидании скажу почему.

Марина вероятно рассказала тебе о наших планах. Н<ютя> стремится как нарочно к обратному. Настаивает и заклинает меня жить в Петербурге. Я чувствую, что это невозможно. Если бы ты знала, что у них делается.[26] Ужас!

Она просит написать тебе, чтобы ты подыскала мне семью, где я мог бы жить. Ради Бога не делай этого. Чтобы ее успокоить, я делаю вид, что согласен. Какую мне приходится разыгрывать комедию! Страшно неприятно! Всё время нахожусь в нервном напряжении. О всем подробнее расскажу при свидании. В Москве ли Леня? Если Н<ютя> будет спрашивать — скажи, что всё устроила (с квартирой, тихим семейством и т. п.). Сейчас здесь мать A. B.!!![27] Итак скоро увидимся. С гимназией вышла страшная путаница.